Стефка Модар - Секс в Мегаполисе
Она рассказала, что и у неё опять «крушения миров»: любимый человек предал и бросил, и это было как ни странно уже не впервые. Предполагая, что с ним она была связана иллюзией – любви. Тот её просто напросто использовал. Гарик был помощником режиссёра в их съёмочной группе: молодой, активный, умел зацепить комплиментами, да если честно, достаточно самоуверенный красавчик самец.
Молодая женщина и девушка прониклись обоюдным вниманием, не меньше и любопытством. Их подталкивала в объятия друг друга необъяснимая спонтанная волна чувств. Они молча вышли из – за стола. Анна нежными прикосновениями дотронулась до вздрагивающего тела девушки. Маша не решилась чему – либо препятствовать. Сознавая своё превосходство и старшинство, хозяйка дома, взяв за руку, повела ту за собой в направлении ванной комнаты. Войдя внутрь душевой кабинки, стала поспешно раздевать, как-то по – новому вглядываясь в девушку, словно ощупывая своим похотливым взглядом. Маша невольно вздрогнула, прикрывая руками свою наготу. Сняв с себя одежду, Анна приблизилась к девушке настолько, что ощущала её близость, касаясь маленькой упругой груди. Соски девушки коснулись эрогенности груди Анны. Женщина, прикоснувшись к груди девушки, стала массировать.
Под прикосновением рук те становились налитыми, тяжёлыми.
Они манили к себе. И Анна не устояла от соблазна. Она впилась в грудь губами, охлаждая её жадными холодными поцелуями, доводя себя до нестерпимого возбуждения. Ей хотелось совокупиться. Руки Анны опускались всё ниже и ниже. Тело девушки дрожало, словно по нему пробежал морозец. Анна, на ощупь, найдя рукой вентиль, открыла воду. Струйки горячей воды, обдав девушку и женщину, сделав их однородными телами, привели к тому, что они стали друг другу отдаваться. Их стыд закрывало полотно льющейся воды. Время, проведённое вместе, пролетело в один миг.
Неожиданно для них они услышали шум в холле. Муж Анны откуда-то издалека кричал:
– Анюта! Ты где? Возьми Танюшку. Я буквально на минутку. Не знал, что делать. Она что-то приболела… – проходя в комнату с дочерью на руках.
Навстречу им выбежала Анна в махровом халате. Она приняла дочь на руки, не знаю, что дальше с ней делать. Муж, заметив девушку в махровом халате, бросил на жену вопросительный взгляд. На что та поспешила ответить:
– Это моя гостья, я её чуть не сбила на дороге.
Тот, пытаясь быть безразличным, поспешил сказать:
– Тебе видней… – переключаясь на дочь, – Танюшку посмотри, мне она что-то не нравится. Всё на желудок жалуется. Может, что-то съела не то, а я не заметил.
Та, молча ему, кивнула. И уже хотела развернуться, чтобы уйти, как он, придерживая за руку, сказал, чтобы было слышно только ей одной:
– Займись своим ребёнком. Если что вызывай «скорую». Анна, дёрнувшись, сбросив руку, сделала шаг в сторону. Однако тот вновь остановил рукой, нагибаясь ближе к уху:
– Девчушку отправь домой. Как – никак дочь больна.
Взволнованная женщина, передёрнув плечом, побежала с дочерью на руках в свою комнату.
Сергей тут же вышел, сильно хлопнув за собой дверью. Отчего Маша вздрогнула, как-будто её испачкали грязью. Ей стало не по себе она опрометью поспешила за Анной.
Анна с дочерью были в комнате. Девочка лежала на постели и хныкала, говоря, что ей плохо.
Танюша, живущая на два дома, была замкнута, нелюдима, относилась ко всем недружелюбно, так как считала, что она никому не нужна. Поэтому остро отреагировала на появление Маши в комнате матери. Девушка к удивлению, чувствовала себя, как дома, спокойно расхаживая по комнате. Потом как ни в чем не бывало, присела в ногах Тани. Чувствуя себя на равных, спросила: Ты как?! На что, Таня капризно сказала:
– Мам! А что она здесь делает?
Девочка панически боялась девочек старше неё.
В школе, а она была во втором классе, были постоянные обострения с одноклассниками. Те были практически все на год старше, поэтому беспричинно ту доставали.
Из – за них, вернее их подколов, Таня ничего не ела в школьной столовой, практически не ходила туда, чтобы не видеть их ехидные лица; не слышать резкие высказывания в её адрес, что она ест, как птичка, что это можно сделать и на улицы.
Именно по этой причине перестала есть на людях. Только дома она баловала себя едой, поедая на нервах чипсы и шоколадки.
Теперь вот эта не прошеная гостья в мамином халате, ходит как у себя дома. Таня мельком успела заметить, что девушка ужинала с её мамой. Поэтому уже ненавидела эту девушку. Не выдержав в себе бури эмоций, она капризно сказала матери:
– Я не хочу, чтобы «эта» была у нас. Это мой дом, пусть идёт к себе домой… – зло, посмотрев на ту, – не прилично оставаться на ночь в чужом доме.
Буквально насквозь пронизывая взглядом Машу, с сарказмом выдавила:
– Она в таком возрасте должна быть воспитанной… – посмотрев на мать, спросила, – правда, мам?!
Анна стояла ошарашенная, не зная, что ответить дочери. Маша, в отместку посмотрев на девочку не менее злым взглядом поспешила к двери. Её порыв выйти придержала Анна, взяв ту за руку, с мольбой глядя ей в глаза. Маша застыла на месте.
Анна, посмотрев на дочь, категорически заявила, что не может отправить в общежитие Машу. Считая, что виновата, как никто в том, что случилось. Тем более у той недомогание. Да и вообще, девушка из провинции, ей здесь помочь некому. Говоря, что та будет помогать по дому. Так был снят вопрос о пребывании Маши в доме.
Все в этот вечер как-то притирались друг к другу. Но сблизило всех внезапное обострение у Тани, которое вызвало слабость, рвоту и нестерпимую боль в животе буквально до рези. Теперь стало очевидно, что у девочки расстройство кишечника. Анна и Маша только успевали подносить тазики. Сильная рвота так напугала Анну, что та вынуждена была вызвать «Скорую».
Как ни странно, «Скорая» приехала достаточно быстро. Осмотрев Таню предположили, что у той возможно кишечная палочка, поэтому вынуждены госпитализировать.
Анна, конечно же, поехала с дочерью. Находясь в клинике в ожидании результатов анализов и выявления диагноза, мать наотрез отказалась оставить дочь, так она осталась рядом с ней в отведённой им палате.
Молодая женщина как никогда была на нервах, ей тоже стало плохо. Она почувствовала боль внизу живота, отчего впала в депрессию. Та просто не видела выхода из ситуации. Ей на миг показалось, что это кара небес за предательство по отношению к семье.
Отчаявшись, перезвонила Гарику. Ей хотелось, чтобы рядом с ней был хоть кто-то из близких, а он ещё для неё был самым близким человеком.
Анна, разбитая горем, поспешила ему сказать, что сейчас в клинике, что здесь оказалась из – за дочери. Сквозь слезы говоря, что той настолько плохо, что она чуть не сошла с ума. Призналась, что и ей плохо, ужасная резь в животе, ломит кости. Она сидела на кровати, поджав ноги, и стонала, её всю ломало. Вслух предположила, что, быть может, у неё тоже кишечная палочка. Оговаривая: одно хорошо, что им отвели отдельную палату, правда здесь пошли на должностные нарушения, наверняка зная, кто она.
