Элизабет Лоуэлл - Нефритовый остров
Вот именно. Все это только игра, не больше. Даже если ему и не нравятся правила, существует долг перед правительством за услугу, которую ему оказали год назад. Арчер не должен платить один. Пусть братишка едет любоваться жемчугами в Японию, или в Австралию, или на Таити. Кайл сам разберется, действительно ли Лайэн ловкая мошенница, а он сам безмозглый, сексуально озабоченный идиот, или же она невиновна, а он не такой уж болван.
Веселый смех и блеск огромных темных глаз цвета виски отвлекли его от мрачных мыслей. Он проверил курс, убедился, что ничего не изменилось, и пошел к своей пассажирке. Катер длиной в двадцать семь футов не нуждался в слишком пристальном внимании. Они бросили якорь недалеко от Нефритового острова, у подножия отвесной скалы.
Кайл выбрал это место по трем причинам. Первая – близость к острову Фармер, вторая – возможность поймать так называемую рыбу-скалу. Она водилась в потоках и водоворотах с северной стороны островка. Третья причина заключалась в том, что он едва не погиб на этом самом острове. Суровая красота хвойного леса и скал, ветра и моря лишний раз должна была напомнить ему о том, что повторение некоторых ошибок может стоить человеку жизни. Одна из таких ошибок – думать не головой, а членом.
Лайэн откинула упавшие на глаза пряди черных волос, крепче ухватилась за удочку.
– Что там за рыба? – спросил Кайл.
– Откуда я знаю? Я ее не вижу. Может, лосось.
– Сомневаюсь.
Они не успели как следует подготовиться к появлению лосося, да и прилив не с той стороны. Ничего, рыба-скала тоже вкусна и к тому же не так разборчива, как лосось.
– Здорово! – блеснула глазами Лайэн, изо всех сил натягивая леску. – На той жестянке мы никак не могли выйти на рыбу. А сейчас я уже две поймала.
– Обе никуда не годились. Поэтому мы и переменили место.
– В Китае их бы съели.
– В Китае съедят все, что угодно, главное, чтобы тебя самого не съели! Давай тяни. Я так проголодался, что могу один слопать целую рыбу-скалу, и будет мало.
– А ты сам разве не собираешься ловить?
– У меня достаточно работы. Буду насаживать для тебя наживку на крючки.
И еще заменять крючки, проглоченные рыбой, отцеплять снасти и исправлять всякие другие неисправности, которые всегда случаются, когда учишься ловить рыбу.
Лайэн смеялась, раскрасневшись от возбуждения, глядя, как отчаянно сопротивляется рыба. Кайл наблюдал за ней, пытаясь убедить себя в том, что перед ним опытная хладнокровная мошенница, одержимая желанием отомстить, что ей абсолютно безразлично, во что это обойдется семье и целому государству. Ему это не удалось. Кайл лишь поймал себя на том, что спорит с самим собой. Умом он вообще не видел никакой проблемы; как мужчине ему оказалось все равно, виновна Лайэн или нет; интуиция говорила, что Лайэн невиновна.
– Должно быть, большая рыба.
Палуба качнулась под ее ногами. Лайэн попыталась сохранить равновесие.
– Сомневаюсь. Рыба-скала обычно крепко хватает наживку, а потом легко сдается.
– Когда – потом?
– Очень быстро.
– Шутишь?
– Прикуси язычок.
От веса пойманной рыбы верхняя часть удочки выгнулась в дугу. Эта удочка была предназначена для того, чтобы рыбак ощущал каждое движение, каждый рывок рыбы и мог дать ей возможность побороться за свою жизнь, а иногда и сорваться с крючка. Конструкция катушки к тому же преследовала еще и спортивные цели, а это означало, что Лайэн предстояло как следует поработать. Большинство катушек устроены по принципу двойного действия – один поворот ручки соответствует двойному обороту лески вокруг катушки. Восемь дюймов лески за один раз. Но Кайл пользовался «ленивой» катушкой, в которой один поворот ручки соответствовал одному обороту лески, и точка. Не восемь дюймов, а всего четыре за раз.
Внезапно катушка закрутилась неожиданно легко. Лайэн горестно охнула.
– Ушла!
– Нет, просто сдалась. Крути, крути.
Он оказался прав. Вскоре рыба показалась из воды.
– Откуда ты все знаешь? – поинтересовалась Лайэн.
– Последствия напрасно загубленной молодости. Видишь вот эти красные шипы у нее на спине?
– Да.
– Держись от них подальше. А теперь оберни леской руку и тащи эту крошку на палубу.
– А сеть?
– Сети – для лосося.
Он достал кусачки, дубинку и стал ждать, пока Лайэн подтянет рыбу к корме. После нескольких неудачных попыток она низко наклонилась над планширом, обкрутила руку леской и сильно дернула. Рыба перевалилась через борт.
Кайл страстно захотел, чтобы Лайэн понадобилось проделывать это еще и еще. Ветер развевал ее юбку и куртку. Кайл успел заметить, что нейлоновые чулки доходят лишь до середины бедра и держатся на эластичных манжетах. Дымчато-серые прозрачные чулки соблазнительно контрастировали с нежной золотистой кожей. Он не мог удержаться от мысли о том, как здорово было бы провести ладонью по дымчатому нейлону, потом по теплой коже. Гладить, ласкать, пока она не стала бы влажной от страсти, и он тоже.
«Чем ты думаешь? Головой или…»
Кайл ухватил кусачками нижнюю челюсть рыбы и ударил дубинкой по ее маленькой голове. Против его ожидания Лайэн даже не поморщилась. Просто внимательно наблюдала за ним, как и тогда, когда он объяснял, как пользоваться «ленивой» катушкой.
Молниеносным движением кусачек Кайл выдернул крючок из пасти рыбы. Взглянул на Лайэн.
– Никаких стонов и охов по поводу убийства и прочего? Она ответила ему долгим взглядом расширившихся темных глаз.
– Ты разочарован?
Он рассмеялся. Открыл ящик и бросил туда рыбу.
– Чуть-чуть. Онор и Фэйт поднимали жуткий шум. Вначале половина удовольствия от рыбной ловли для меня заключалась именно в этом.
Он не сказал ей о том, что первое время сам ощущал что-то похожее на тошноту, когда приходилось чистить рыбу или когда крючок случайно попадал рыбе-наживке в глаз. Те же чувства испытывали все его братья, однако ни за что не признались бы в этом сестрам.
Кайл взял очередную рыбку, чтобы насадить на крючок для наживки. Но прежде чем он успел это сделать, Лайэн выхватила у него из рук рыбу и одним быстрым движением всадила крючок точно между глаз.
– По-моему, ты уже опытный рыбак. А притворялась новичком…
– Онор сказала: в таких случаях надо говорить «рыбак-сан». Так можно называть и женщину, и мужчину.
– Онор набита всякой всячиной, как рождественский гусь.
– Мне понравилась твоя сестра. Мне они обе понравились. Такие дружные. А родители у вас просто замечательные. Мягкие, как воск, друг с другом и твердые, как камень, по отношению ко всем остальным. Это самое лучшее, что может быть. – Лайэн опустила наживку в воду. – Сьюза меньше меня ростом. Я уже начала чувствовать себя карлицей.
