Дина Маккол - Запретная страсть
Джексон застыл, ошеломленный ее словами, потому что в них прозвучало откровение. На него нахлынули воспоминания — о том, как Ребекка извивалась в его объятиях, как дрожали ее губы под его поцелуями.
— Ну давай, Джексон! Скажи хотя бы раз правду в виде исключения!
Молчание становилось гнетущим, но в конце концов он ответил:
— Да.
— Что — да?
— Да, черт бы тебя побрал!
Ребекка вдруг сникла. Она понимала, что нельзя так давить на него, но любовь сводила ее с ума. Любовь? Это слово потрясло ее. Да когда же она успела влюбиться?
— Ну, теперь ты счастлива? — резко спросил Джексон.
Ребекка, не мигая, смотрела на него, словно впитывая в себя это холодное, искаженное гневом лицо, страдальческие глаза… И сердце ее дрогнуло. «Ох, Джексон, я и сама не знаю, буду ли когда-нибудь снова счастлива!»
— Я пойду работать… если ты больше не собираешься тянуть из меня жилы, — заявил он.
— Я не хотела сделать тебе больно, — прошептала Ребекка. — Мне просто хотелось, чтобы между нами все было честно.
Джексон печально посмотрел на нее:
— Деточка, уволь меня от этого. Честность может оказаться убийственной для тебя.
Эти слова эхом отдавались в ее ушах и после того, как за Джексоном закрылась дверь. Ребекка принялась убирать грязь, которую сама же и устроила, запустив чашку в Уилсона. Ах, если бы так же легко можно было устранить то, что мешало ей любить Джексона Рула!
Она опустилась на колени и стала бумажными полотенцами вытирать пятна от кофейной гущи. Пальцы ее дрожали, и она тихонько бормотала:
— Боже милостивый, впервые за всю свою жизнь я влюбилась, а ты не позволяешь ему ответить тем же!..
Ребекке было так больно, что она даже не могла расплакаться. И вообще зачем Ломать голову над этими несостоявшимися отношениями? Швырнув бумажный ком в мусорное ведро, она посмотрела в окно, но Джексон уже скрылся из виду. Оставалось только жить дальше и молить Господа о чуде.
Наступил и быстро промелькнул август, унеся с собой невыносимую жару. Но ощущение тоскливой усталости не проходило. Однообразные, скучные дни летели один за другим, желания заниматься чем-либо не возникало — разве что сесть в теньке и выпить чего-нибудь прохладительного.
Джексон то ездил в лечебницу — справиться о здоровье Молли, то отправлялся в «Приют Иисуса», к ребятишкам. Словом, делал все, чтобы не оставалось времени на размышления о своих отношениях с Ребеккой.
Жизнь Билли Тибидо и Эстер вдруг круто изменилась. Джексон был в приюте как раз в тот вечер, когда из Иллинойса прикатил отец Эстер, чтобы увезти ее и малыша домой. Эстер то плакала, то смеялась, то снова плакала. А Билли быстро нашел общий язык с незнакомым мужчиной. Он видел, как его дедушка, широко раскинул руки и крепко обнял свою дочь, — и этого оказалось вполне достаточно. Никогда еще у его мамы не было такого счастливого лица, и малыш подумал, что человек, который любит маму, его тоже не обидит.
Почти все в приюте радовались такой удаче, за исключением, конечно же, восьмилетнего Тэйлора Монро. Он с непроницаемым выражением лица наблюдал за воссоединением семейства. Со стороны могло показаться, что Тэйлора попросту не интересуют незнакомые люди, но Джексон отлично понимал, в чем дело. Он читал на его лице и боль, и зависть, и страстное желание оказаться на месте
Билли и Эстер. Когда Тэйлор повернулся и побрел прочь, Джексон пошел следом за ним по коридору, потом во двор.
— Эй, Тэйлор, не хочешь вернуться? Там есть пирожные, мороженое. Попразднуй вместе со всеми, а?
Тэйлор пожал плечами и ударил носком ботинка по комку слипшейся грязи.
У Джексона болела душа за этого паренька. Слишком уж много ненависти таилось в Тэйлоре. И несмотря на все старания Джексона, в течение последних недель ему в лучшем случае удавалось иногда вызвать мальчика на короткий и ни к чему не обязывающий разговор. Он осторожно положил руку на хрупкое детское плечо, стараясь не думать о небольших, но глубоких шрамах, которые прощупывались сквозь тоненькую шерстяную рубашку.
— Я понимаю, что трудно радоваться за других, когда самому плохо. Но, может быть, если попробовать, тебе станет полегче?
Мальчишка дернулся, уворачиваясь от руки Джексона, и в его темных глазах сверкнули слезы.
— Да на что они мне сдались! — пробормотал Тэйлор. — Но вот увидите: дедушка Билли совсем не такой, каким кажется. Он только притворяется хорошим. А вот когда останется с ними наедине, все будет по-другому.
Джексон, сознавая свое бессилие, вздохнул. Ну как приучить Тэйлора доверять людям? Уже не в первый раз он пожалел, что у него нет в такизС делах никакого опыта. Может, стоит подучиться в каком-нибудь местном колледже? Да, это было бы неплохо, но сейчас в его жизни царит такая неразбериха… До сих пор не ясна ситуация с Молли. И никак не удается избавиться от любви к Ребекке, которая обрушилась на него совсем некстати. Тут уж не до колледжей.
— Ты не прав, Тэйлор. Не все люди лгут. И не всякий человек бьет своих близких. Знаю, что тебе трудно это понять, но ты уж поверь мне.
И внезапно Тэйлора прорвало.
— Врешь ты все! — Он повернулся к Джексону со сжатыми кулаками. — Я тебе не верю! Не такой уж я и маленький! Не верю я ни в пасхальные угощения, ни в Санта-Клауса! — Голос егодрожал, слезы градом катились по лицу. — Я даже в Бога не верю! — взвизгнул мальчишка и выжидательно посмотрел на Джексона: что, мол, теперь — скажешь?
«Как же мне все-таки достучаться до твоего сердца, малыш?»
Оба довольно долго молчали, а потом Джексон Рул, повергнув Тэйлора в полное смятение, опустился на колени и протянул к нему руки. Такого ребенок не ожидал, в особенности после произнесенных им ужасных слов. Ведь прежде ему здорово доставалось за подобные выходки. И вдруг вместо этого его решили утешить. Мальчуган оторопел, у него перехватило дыхание, он всхлипнул и пошатнулся, Малышу, которого постоянно терзал страх, очень хотелось спрятаться куда-нибудь.
— Прости меня, — прошептал Джексон. — Прости, пожалуйста!
И тут Тэйлор не выдержал. Он бросился к Джексону и судорожно вздохнул, когда сильные мужские руки осторожно и нежно обняли его.
— Все равно я тебе не верю, — пробормотал мальчик, дрожа всем телом.
Джексон тихонько покачивал его.
— Я знаю, мой маленький, знаю, — и, вздохнув, покрепче прижал к себе Тэйлора, размышляя о том, к кому бы обратиться за помощью.
Выглянув из окна конторы, Джексон удостоверился, что Ребекка помогает выбирать рассаду только что приехавшему покупателю и целиком поглощена этим занятием. Отлично! Он быстро пролистал записную книжку, ища телефонный номер Даниела Хилла. Джексон всю ночь напролет терзался сомнениями, стоит ли просить преподобного, чтобы тот поговорил с Тэйлором Монро. При столь враждебных отношениях отец Ребекки может даже бросить трубку, не выслушав его. Но подумав о бедняге Тэйлоре, он понял, что по крайней мере должен попытаться.
