Тиффани Бонд - Странное предложение

Керри задумалась и больше не слышала, что говорила Нина. Алексис был ранен! Шрам на его голове подтверждал это. А второй телефонный звонок, когда он сообщил, что погиб четвертый человек? Алексис казался таким мрачным, таким подавленным…

– Зачем кто-то пытается убить его?

– Не знаю.

Нина вздрогнула от стука в дверь.

– Нина! Керри! – позвал Стефан.

– Мы будем через минуту, – крикнула Нина. – Как ты думаешь, он слышал? Это конец. Я больше никогда не смогу получить работу.

– Нина, замолчи. Я им не скажу. Мне нужно, чтобы кто-нибудь был на моей стороне.

– Ты имеешь в виду – женщины против мужчин?

– Что-то вроде этого. За этим что-то скрывается, и мы должны узнать правду.

– Какого черта вы так долго? – спросил рассерженный Стефан Нину.

Керри поспешно ответила за обеих:

– Мы делились мнениями по поводу вашего сегодняшнего поведения.

Она заметила, что Алексис нахмурился, а потом хитро улыбнулся.

– С женщинами это случается, Стефан, – сказал он тихо.

Губы у Стефана дергались.

– Делились мнениями? – Он схватил Нину за руку. – Идем со мной. Я не желаю, чтобы меня так обсуждали!

Нина удалилась, подмигнув Керри.

– О, кажется, я сказала что-то не так!.. – усмехнулась Керри.

Алексис взглянул на нее, по-прежнему улыбаясь, и покачал головой.

– Нет. Ты сказала как раз то, что надо. Стефан рассказал мне о вашем разговоре.

Сердце у Керри ушло в пятки.

– Он рассказал?

– Да. Как ты пыталась снова их соединить. Очень мило с твоей стороны.

Она посмотрела на Алексиса. «Слава Богу, что он не рассказал про мои чувства к тебе», – подумала Керри. Мысль о том, что он может знать об этом, но не любить ее, убивала Керри. Сейчас она по крайней мере в фантазиях могла заставить его любить ее. Если он когда-нибудь скажет: «Я не люблю тебя», – это будет для них конец.

– Мило или нет, но это было необходимо. Каролина слишком долго использовала Стефана. А Нина, она его любит, – объясняла Керри совершенно серьезно, пятясь к двери ванной комнаты, поскольку Алексис буквально заталкивал ее туда. – Что?..

Он улыбнулся, обняв ее за талию.

– Мы собирались заняться любовью сегодня ночью. – Он посмотрел на часы. – Я думаю, что ночь уже началась!

– Здесь, в ванной?

– Нет. – Он закрыл дверь и медленно обнял Керри. – Я просто хочу поцеловать тебя здесь, в ванной комнате.

Что он и сделал.

– О, можно полегче? – пожаловался Алексис, когда Керри обрабатывала антисептиком царапину на его лице.

– Ты меня не жалел, – ответила она со смехом. – Око за око.

– Око за око. Что это за выражение? – Он нахмурился. – Кстати, о твоих ранах: где ты их получила?

Керри нервно облизала губы.

– Я упала и ушибла колено.

Он заметил царапину на ее колене и еще одну на бедре, когда они ночью занимались любовью. Так, значит, она упала?

– Упала? Где?

– Что значит «где»? – ответила она раздраженно. – Дома! В пекарне – вот где!

«Дома. В пекарне». Разве могли с ее уст слететь более прекрасные слова! То, что Керри назвала это ветхое строение, которое Алексис приводил в порядок, домом, заставило его улыбнуться.

– А почему ты упала? – Он понимал, что она что-то скрывает.

Керри попыталась отойти, но он схватил ее. Она посмотрела на него, понимая, что надо говорить только правду.

– Я работала с пескоструйным аппаратом. – Он сжал ее сильнее. – Я скучала. Ску-ча-ла! Скучала! Ты не позволил мне приехать к тебе. Я сходила с ума, Алексис.

Его хватка ослабла.

– Сядь на кровать. Нам надо поговорить. Они сели на кровать, смотря друг на друга.

– Во-первых, пескоструйный аппарат слишком тяжел для тебя.

У Керри внутри все закипело. За кого он ее принимает?

– Слишком тяжел? Он не слишком тяжел для меня.

– Даже если ты беременна? – Алексис поднял брови. – Я слышал, что ты сегодня утром делала в ванной. Если не ошибаюсь, это утренняя рвота?

– Да, – покраснела она. – Ну и что, если так?

– Если так, – сказал он медленно, – то он слишком тяжел для тебя. – Он по-мальчишески улыбнулся. – И как много тебе удалось сделать в пекарне?

Керри вздохнула с облегчением: он не собирался отчитывать ее за то, что она не сказала ему о своей беременности.

– Не так уж много. Только закончила комнату на первом этаже. – Она похлопала себя по животу. – Послушай, только сейчас подтвердилось, что я беременна. Я как раз собиралась тебе сказать.

– Я надеялся, что твоя вспышка тем вечером в таверне вызвана гормональными изменениями.

Керри улыбнулась.

– Кажется, это было так давно. А что выпало на твою долю?

Алексис нахмурился.

– Ревность и разочарование. Мне очень жаль, что пришла Марша. Извини за вчерашний вечер. Что бы Марша тебе ни наговорила, я клянусь, что не спал с ней с тех пор, как мы с тобой встретились в Лондоне. – Он видел, как Керри облизывает губы. – Я прогнал Маршу с яхты. Я не хотел, чтобы она отравляла тебе существование.

– А Америка?

– Америка?

– Да, что она делала в Америке?

На его лице появилось гневное выражение. Что сказала Марша?

– Она пришла в холл гостиницы и угрожала раздеться, если я не возьму ее к себе в номер и… не займусь с ней любовью. Я долго не обращал на нее внимания, и тогда она начала раздеваться. Я… – Алексис посмотрел на Керри, ожидая увидеть ярость, но ее взгляд был мягким и полным сострадания, – я совершенно не знал, что делать. Да, я взял ее к себе в номер. – Он вздохнул и покачал головой. – Но я к ней не прикасался. Я сказал ей, что женюсь на тебе и что она должна обо всем забыть. Она пришла в бешенство.

Керри убрала волосы с его лица.

– Спасибо, что сказал мне правду. – Она опустила глаза. – Она сказала мне, что ты любишь ее. А я сказала ей, что ты любишь только себя. Я правильно сделала?

Алексис поморщился. Чего же он, черт побери, ожидал? Он всегда говорил ей, что не верит в любовь.

– Да. Ты сделала правильно.

Петрос сидел на краю постели, глядя на углубление в подушке. Дотянувшись до нее, он ощутил запах дорогих духов и прижал подушку к лицу. Его сообщником была женщина, и притом слишком молодая для него. Спокойствие, сказал ему консультант. Ха! Его сердце давно не билось так быстро. Кто мог ожидать, что она придет к нему, в этот дом, при таком количестве гостей? А если их кто-нибудь видел или слышал? Улыбка исчезла с его губ. Такие женщины, как она, всегда опасны.

Взяв стакан воды, он потряс две таблетки в ладони перед тем, как их проглотить. Вчера вечером он обидел Керри жестокими словами, обидел самое близкое существо, которое считал своей дочерью… И все из-за собственного эгоизма и безрассудства. Если бы только он не влип во все это много лет назад. Теперь уже поздно. Все стало слишком запутанным. И теперь он вынужден был обманывать почти всех.