Александр Андрюхин - Награда королевы Марго
— Об этом многие знали. Они почти не скрывались. В тот вечер Лазуткина не удосужилась даже как следует спрятаться, что, впрочем, в ее стиле.
— Значит, ты все-таки была у Колесникова пятого февраля?
— Простите, сэр, но вы задали слишком некорректный вопрос. Он может подмочить мою репутацию, — засмеялась Марго.
— Твой смех слишком весел для вдовы. Тебе не кажется? Впрочем, плевать! Я хочу тебя видеть, Маринка. Прямо сейчас.
— Не поздновато?
— Плевать! Я еду.
— Что ж, я всегда рада тебя видеть.
— Даже с компанией?
— Ты собираешься приехать с компанией?
— Непременно с компанией. А если точнее — с Колесниковым. Словом, жди!
Не дождавшись согласия, Трубников бросил трубку и хлобыстнул еще четверть стакана. Затем неуверенно направился в прихожую. В прихожей он с трудом натянул на себя пальто, кое-как влез в ботинки и, не зашнуровавшись, вышел из квартиры. «Только бы Колесников оказался дома», — подумал он и вызвал лифт.
Колесников оказался дома. Визит неожиданного гостя его не столько удивил, сколько обрадовал.
Он даже бросился к нему с рукопожатиями, но, вглядевшись в пьяную физиономию друга, растерянно застыл с протянутой рукой.
— Извини, что без звонка, — устало промолвил Трубников, продолжая держать руки в карманах. — Ты ведь тоже приходишь без звонка. Как друг. Точнее, как член семьи.
Лицо Трубникова исказилось в уродливой усмешке, а физиономия Колесникова вытянулась. Он сразу все понял, опустил голову и сник.
— Проходи, — тяжело выдохнул он.
Трубников прошел сначала в зал, затем в кабинет, наконец, в спальню. Он остановился у широкой кровати и долго молчал, глядя на нее. Наконец выдавил из себя через силу:
— На этом ложе ты развлекался с моей женой?
Стоящий в дверях Колесников зажмурился и страдальчески затряс головой:
— Я подлец! Какой же я подлец! Я не достоин твоей дружбы, Женек. Знаю, что такое не прощают, поэтому даже не пытаюсь просить прощения…
— Так на этой или нет? — нетерпеливо перебил Трубников.
— Прекрати, Женя! К чему весь этот театр? Какая разница где? — энергично зажестикулировал Колесников. — Я знаю, что не поверишь, но когда ты спас меня от смерти, я поклялся, больше никогда не встречаться с Настей.
— Однако встречался?
— Да! В то утро… — простонал Диман. — Сам не знаю, как получилось. У Кузнецова не было часов. Я думал, часов восемь. А оказалось, пять. Поверь, я звонил тебе, а трубку сняла она. Я ей сказал, что больше не будем встречаться, что это подло по отношению к тебе, а она сказала: давай попрощаемся. Это будет в последний раз. Клянусь тебе, что в то утро у нас была последняя встреча…
— Тебе с ней было хорошо? — мрачно перебил Трубников.
— Да! Мне с ней было хорошо. Можешь убить меня за это. Мне с ней было лучше всех.
— Лучше, чем с Марго?
Колесников судорожно дернулся и выпятил глаза:
— Что за дурацкий вопрос, Женя? Ты же знаешь, что с Марго я никогда не был. Я за всю жизнь знал только двух женщин.
— Которые звонили тебе в больницу?
— Нет. Зыбина не звонила.
— А кто еще звонил, кроме моей жены?
— Понятия не имею! — всплеснул руками Колесников. — Я же тебе говорил, что меня к телефону не звали.
— Не звали, говоришь… — пьяно скривился Трубников. — Значит… говоришь, моя жена лучше? — Трубников немного помолчал, затем медленно поднял голову и посмотрел Колесникову в глаза: — Если ты никогда не знал Марго, с кого же ты писал королеву в своем романе?
Колесников судорожно хмыкнул и скрестил на груди руки.
— Ни с кого. Это из воображения. Ты же сам поэт! Неужели не понимаешь, как это бывает.
— А пышногрудую Луизу, которая заводится от поцелуя в ступню, тоже из воображения?
— Ну разумеется! Откуда же еще? — развел руками Колесников и вдруг осекся, что-то сообразив. Немного помолчав с выпученными глазами, он еле слышно прошептал: — Боже мой! Кто бы мог подумать?
Более минуты гость, не мигая, смотрел на хозяина квартиры, затем коротко скомандовал:
— Поехали!
— Куда? — вздрогнул хозяин.
— К Марго.
— Зачем?
— Затем, что она тебе кое-что должна. Забыл? Заодно и узнаешь, кто лучше?
Колесников открыл рот, чтобы возразить, но, видимо, раздумал. Он покорно поплелся в прихожую, влез в ботинки и кинул на плечо куртку.
— То, что ты пьяный, ничего? — спросил он треснутым голосом.
— Даже лучше, — ответил Трубников.
45
Марго их встретила очаровательной улыбкой. Она не удивилась ни понурому виду Колесникова, ни сумасшедшему взгляду Трубникова. Хозяйка гостеприимно пригласила в квартиру и с тонкой иронией произнесла:
— Всегда приятно видеть друзей вместе. А еще говорят, что в мире нет ничего постоянного.
Мужчины прошли в комнату и сели за стол. Колесников был в этом доме впервые. Это читалось по его глазам, которые, несмотря на отсутствие блеска, пару раз скользнули по стенам и потолку.
— Сейчас я организую чай! — сверкнула глазами хозяйка и собралась улизнуть на кухню, но Трубников остановил.
— Не суетись Маргулина. Мы приехали не чаи распивать. Мы приехали сообщить тебе пренеприятное известие. — Трубников покосился на приятеля, который напряженно смотрел в пол, и усмехнулся. — Нам известно, кто убил твоего мужа.
Улыбка мгновенно слетела с лица хозяйки. Глаза стали с чайные блюдца. Она прислонилась к стене и с ужасом выдохнула:
— Кто?
— Вот он скажет, — улыбнулся Трубников, кивнув на друга.
Колесников поднял голову и, взглянув в глаза возлюбленной, коротко произнес:
— Я!
От тишины, которая возникла после этого признания, можно было сойти с ума. Марго долго с недоверием изучала глаза убийцы, после чего перевела взгляд на его приятеля.
— Мальчики, вы меня разыгрываете?
— Как ты здорово играешь, Марго? — покачал головой Колесников. — Ты естественна даже во лжи. Я всегда буду любить тебя, какую бы подлость ты ни совершила.
Марго снова перевела взгляд на Трубникова. В ее глазах был легкий испуг.
— Может, ты объяснишь, Женя?
— Брось ломать комедию, Марго, — натянуто засмеялся Колесников. — Он знает все, в том числе и то, что ты сама попросила меня убить Олега.
Маргулина дернулась и сделала шаг к двери. Она в третий раз перевела растерянный взгляд на приятеля этого наглеца и спросила:
— Ты ему веришь?
Трубников откинулся на стул и вальяжно закинул ногу на ногу.
— С сегодняшнего дня я не верю ни единому его слову, — произнес Евгений, не отрывая взгляда от школьной подруги, чувствуя, как все глубже погружается в омут ее дьявольских глаз. Вот глаза ее потемнели и сделались мутными. Марго строго посмотрела на Колесникова и спросила:
