Георгий Громов - Наизнанку. Московский роман
Самой значимой и главной причиной, по которой танцоры, ломая свои жизненные принципы, устоявшуюся мораль и психику, ложились в кроватку с этими, были, конечно, деньги.
В этот странный вечер я еще несколько раз выходил на сцену, просто колбаснуть, и видел эту Аню, она или танцевала, или просто сидела на диване со своей подругой и что-то обсуждала. Вероятно, девка решила оттянуться после веселых танцев у себя в клубе. Им-то достается похлеще, чем парням. Там извращенцев хватает, и воображалка у любителей клубнички работает не дай бог. По крайней мере, я от самих стриптезерш слыхал такое, что мало не покажется.
Под утро я подошел к Ане и сказал, что готов ехать с ней. Мы договорились, что встретимся через двадцать пять минут на выходе.
– Сделай все красиво и кинь за меня деревяшечку, – попросил меня Валерка.
– Ты же меня знаешь, некрасиво не умею, – смеясь, ответил я.
Мы ударили по рукам и договорились, что созвонимся сегодня, когда проснемся.
Валерка посмотрел на меня своими уставшими и пьяными глазами и искренне сказал:
– Слушай, старик, хорошо, что ты у меня есть! Не было бы тебя, мне тут было бы не по себе!
– Друг, все хорошо, я тоже рад, что ты у меня есть, без тебя я бы здесь не работал.
Я прыгнул на переднее пассажирское кожаное сиденье «мерседеса» и поставил свою нетяжелую спортивную сумку себе на колени.
По дороге мы о чем-то неважном болтали. Аня рассказывала мне, как ей нравится творчество певицы Sonic, а, в частности, произведение Sky.
Я болтал с ней и случайно повернул голову назад, и мой взгляд упал на кого-то, почти свернувшегося в клубок, как домашний котенок после того, как с ним поиграли дети.
– А это кто? Она перепила, что ли? – шепотом спросил я у Ани.
– Это подруга моя, тоже из «Зависти Богов». Да вроде нет, спит, наверно, просто.
Заехав в просторный двор, Аня припарковала свой мерин у высокого кирпичного дома.
– Алекс, просыпайся, мы приехали, – ласково погладив девушку по каштановым волосам, сказала Аня.
– Мы приехали к тебе? – спросонья спросила девушка.
– Ко мне, ты же помнишь, что я не одна.
Я понял, что она говорит обо мне.
Поднявшись втроем на одиннадцатый этаж в большую трехкомнатную квартиру Ани, мы сняли с себя верхнюю одежду и, особо долго не церемонясь, я почти под руку отвел Аню в спальню, хотя в этой квартире я был в первый раз, но как ясновидящий попал в правильную комнату. Мой голод разрывал меня изнутри, и, скинув одежду с себя и Ани, я повалил ее на роскошную белую кровать. Я имел ее во всех мыслимых и немыслимых позах. Нет смысла описывать этот животный секс, лишь скажу, что все было замечательно и дико.
Я лежал у нее в кровати, положив правую руку себе за голову, и понимал, что такое у нее далеко не в первый раз, все было со всеми девушками одинаково: ты знакомишься или знакомятся с тобой, немножко флирта, улыбок, и дело сделано. Я, правда, сейчас говорю только про стриперш, хотя какая разница? Женщины в конечном итоге все равно раздвинут ноги, не тебе, так другому – это правда жизни. И мне это по хрену.
Я чувствовал внутреннее опустошение и холодное безразличие ко всему, что меня окружало: эта стриперша, лежащая рядом, повернувшаяся ко мне жопой, эта пафосная кровать, на которой вчера был один, а завтра третий, либо сто третий, а где-то между ними задумчиво тусовался снова я со своими вечными мыслями. А еще меня просто выводили из себя огромные антикварные часы, стоящие напротив, с действующим на нервы своим идиотским тиканьем. Пошло все к чертям собачьим, решил я и вырубился на краю этой пафосной кровати.
Теплый лучик солнца воткнулся мне в лицо и разбудил меня. Я встал с кровати, обмотался простыней и тихонько погреб в ванную комнату.
После теплого душа я вышел на кухню и увидел двух девушек: одной была Аня, а другой, видимо, та, вчерашняя, но, о Боже, я не глядел на нее вчера, за что себя уже возненавидел, – это был настоящий ангел. Ее лукавые карие глаза смотрели на меня, маленький аккуратный носик подчеркивал ее аристократичность и сексуальность, пухлые ровные губки периодически прикасались к сигарете. Ровная изящная шея дополняла ее ласковые плечи, а шикарная грудь неприлично выпирала из-под тонюсенькой черной кофточки. Она нежно курила и не менее нежно и эротично сбрасывала пепел с сигареты.
Сколько я мог так стоять на кухне голый и обмотанный белой простыней? Да целую вечность, только чтоб любоваться ею.
– Здрасте, – после длинной и странной паузы еле-еле произнес я.
– С добрым утром, а точнее уже с вечером, – ответила мне Аня.
А эта девочка ничего не сказала, видимо, решила, что я мудак.
Я переоделся и снова пришел на кухню, чтобы поболтать с ней. Мне было глубоко наплевать, что думает обо мне Аня и что она вообще думает.
Я взял в руки чашку с чаем и первым нарушил молчание:
– Как тебя зовут?
– Алекс, – спокойно ответила девушка.
– А меня Михаил, очень приятно.
– Мне тоже, – слегка улыбаясь, сказала она.
– Классно, что тебя зовут Алекс, тебе идет.
Она ничего не ответила, просто удивленно на меня зыркнула.
– Ты работаешь в стрипе, да?
– Да, в «Зависти».
– Давно?
– Лет пять, а что?
– Нет, ничего, просто спросил.
– А ты давно танцуешь в «Быке»?
– Да нет, еще и полгода не прошло.
– Ты борьбой занимался?
– Почти, только не борьбой, а боксом, но это было давно, когда еще в школе учился.
– Я люблю смотреть бокс, мне очень нравится Холифилд.
– Если честно, то впервые вижу девушку, которая знает кого-то из боксеров, кроме Тайсона, удивительно.
– Он просто красавчик, поэтому запомнила, как его зовут.
– Мне тоже нравится, в какой он форме.
Мы еще болтали о том о сем, я совсем не обращал внимания на Аню, хотя она иногда встревала в наш разговор, но раздражала меня. Я только сегодня разглядел, какая она никакая по сравнению с Александрой.
Мне нужно было уже двигать домой, чтоб вечером снова выехать в клуб.
– Ты сегодня работаешь? – спросила меня Аня.
– Да, сегодня воскресенье, моя смена, в такой мертвый день тоже бывает народ.
Я допил остывший и не ароматный чай, со всеми попрощался и вышел на улицу ловить такси.
Всю дорогу в машине я думал о ней, и это странно, за время работы я перевидал большое количество девушек, но ни одна не производила на меня такого впечатления. Но ничего, успокойся, скоро это пройдет, говорил я самому себе. Расплатившись с таксистом, я побрел к подъезду, достав ключ из кармана куртки, открыл дверь и вошел в съемную квартиру, в коридоре, как всегда, валялись пакеты с мусором, видимо, они будут находиться на полу еще долгое время, пока не провоняет вся квартира. Аккуратно разделся, снял тяжелые ботинки, была мысль, что Валерка спит, не хотелось его разбудить. Прошел в комнату, но Валерки не было, да и обуви его я не заметил в коридоре. Открыл дверь в комнату, где спал я, но и там Валерку не обнаружил, должно быть, танцор где-то заклубился или затрахался, что, в сущности, одно и то же. Мне было так хреново, что я даже не хотел знать, который сейчас час, что происходит в мире, какая погода за окном, кто отец кролика Роджера, кто шлепнул Кеннеди и какой козел придумал мужской стрип, да и ответы на другие вопросы, мне все было по фигу. Ведь сегодня мне снова на сцену и людям, которые смотрят, будет снова на меня насрать, и мой внутренний мир им тоже безразличен.
