Кэтти Эмерсон - Отброшенная в прошлое
— Миссис Марли повезло, что я не осрамил ее перед всеми гостями.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что вся эта история с римской прачкой — полная ерунда и фальсификация.
— И моя история прачки тоже? Откуда же я ее узнала?
— Лорен…
— Ах, не обращай внимания! Этому нет объяснения. В том-то вся и проблема.
— Это означает, что ты отвергла идею реинкарнации в качестве ответа?
— Я боялась, что все не будет так просто. Я надеялась. Труднее всего вынести отсутствие любого объяснения тому, что происходит со мной.
— Ну, это уже кое-что, — согласился Адам. Его чувство облегчения от того, что Лорен не попала на удочку Мэри-Ли Марли, было таким очевидным, что она не удержалась от улыбки. Сама она считала, что эта женщина была совершенно искренней, но не собиралась спорить с Адамом. Просто это не было так важно.
— А что теперь? — спросил он, открывая холодильник и вынимая банку пива. Облокотившись на кухонную стойку, он вскрыл банку и сделал большой глоток.
— Я не решила, — картины ее жизни в XVI веке так часто возникали в мозгу, что почти стали частью ее нормальной каждодневной жизни. Она поначалу пыталась относиться к своим видениям как к психологическому символизму. Теперь же она отбросила всякую надежду, что ее прошлая жизнь в теле Джейн Малт подходила под эту категорию. — Видимо, продолжу исторические исследования.
Кроме того, она намеревалась серьезно взглянуть на возможности гипноза. Даже полиция время от времени пользовалась этой техникой, чтобы оживить память свидетелей. Лорен хотелось обсудить все с Адамом, но прежде чем она произнесла хоть слово, зазвонил телефон.
Адам поднял трубку, и как только Лорен услышала имя Дэвида, тотчас вышла из комнаты. Дэйв, «наш человек в Дэриене». Она не собиралась выслушивать новые неприятные подробности о потерянных в памяти годах, несмотря на свое любопытство.
Оказалось, Дэйв был не первым, кто задавал вопросы о Лорен Кендалл. Лет пять или шесть назад две женщины среднего возраста разыскивали ее в Дэриене. Одна из них, доложил Дэйв, возможно, англичанка. Но это Лорен уже знала.
Спустя некоторое время Адам нашел ее в своем кабинете наверху.
— Мой частный детектив нашел новую ниточку.
— Что-то о тех двух женщинах?
— К сожалению, нет. Расскажи мне снова, что Роб говорил о твоем разрыве с отцом.
Лорен скинула туфли. В одном из углов комнаты стояло уютное кресло, и она уселась в него, подогнув под себя ноги.
— Рассказывать особенно нечего. Очевидно, он просто перестал заниматься моим воспитанием, так сказать, умыл руки, и я уехала оканчивать школу в Англию.
— Похоже, твой отец умер вскоре после того, как ты потеряла память.
— Какая разница, раз он умер? Он мертв так же, как и моя мать. Никто из них не может дать нам ответа.
— Но твоя мачеха все еще жива и в добром здравии, по-прежнему живет в Дэриене, штат Коннектикут.
— У меня никогда не было мачехи.
— Почему ты так уверена?
— Роб никогда не говорил, что я рассказывала ему о своей мачехе. Доволен? Я бы никогда не упустила такой подробности.
С его губ непроизвольно слетел вопрос:
— Может, она — злая мачеха?
— Не знаю. Что же именно обнаружил Дэйв? Адам развернул крутящееся кресло, стоявшее напротив компьютера, и сел в него, вытянув ноги перед собой. Он задумчиво изучал носки своих черных ботинок, затем перевел взгляд на ее бледное лицо.
— У нас могут возникнуть некоторые проблемы с законом. Кажется, мое расследование открыло целое осиное гнездо.
— Продолжай.
— Дэйв наконец наткнулся на некролог о твоем отце в газете и обнаружил, что в списке значилось два родственника, а не один. О тебе было упомянуто, что ты находишься за границей по программе студенческого обмена. Другим родственником была названа вдова усопшего, Фиона Кендалл. Дэйву понадобилась пара дней, чтобы выследить ее. Она замужем. В третий раз. Сначала она не казалась сговорчивой. Затем Дэйв показал ей твое фото. Неожиданно она очень заинтересовалась тобой, особенно твоим доверительным фондом.
— А какое отношение к ней имеет доверительный фонд? Эти деньги моей матери, а не отца.
— Да, но, очевидно, твой отец оставался наследником в случае твоей смерти. Лорен спокойно смотрела на него:
— Но я ведь не умерла.
— Этого твоя мачеха и не требует, — от слов Адама повеяло холодом. — Дэйв говорит, она помахала твоим фото у него перед глазами и заявила, что ты не могла настолько измениться. Она говорит, что ты самозванка.
— Райдер Лорен, — назвалась она женщине, сидевшей за длинным столом в зале с зашторенными кабинками. Она проследила, как ее имя высветилось на экране компьютера, и взяла три бюллетеня для голосования из рук члена комиссии, сидевшего за тем же столом.
— Моя сестра подарила мне на день рождения шарф вашей работы, — сказала проверяющая, узнав Лорен. — Чудная вещица.
— Благодарю вас.
Лорен рассеянно подумала о своем последнем изделии с новым рисунком. Адам, видимо, прав. Оленьи туши, изображенные орнаментом по скатерти, не привлекут покупателей, даже самых заядлых охотников. Она зашла в одну из кабинок для голосования и с раздражением просмотрела бюллетени референдума. Их было слишком много, и все написаны языком, выше человеческого понимания.
К тому времени, когда она проголосовала и заскочила в магазин по дороге домой, в ее мозгу поблекло изображение мертвого оленя, но вспомнился охотничий пикник, также вытканный на гобелене в огромном холле йоркширского особняка Слифордов. Мысленно она изменяла костюмы, добавляя ярко-оранжевые жилеты и головные уборы. Она все еще улыбалась своим мыслям, сворачивая на широкую подъездную дорогу, ведущую к их дому.
Клены, окаймлявшие дорогу до первого поворота, стояли сейчас обнаженные, рябина вдоль второго поворота лишилась уже своих ярких гроздьев. Три яблони, росшие в ряд, завершали последний изгиб дороги, и две плакучие ивы затеняли вход во двор. Все было, как тогда, когда она уезжала, за исключением серебристой «БМВ», припаркованной перед домом.
Это определенно не охотник.
Лорен вылезла из своего тихоходного автомобильчика, оставив в нем покупки. Было достаточно холодно, и замороженная еда не успеет растаять. Четыре утра подряд земля покрывалась инеем, а прогноз на выходные обещал снег.
Из незнакомой машины вышла крупная черноволосая женщина, закутанная в меха, чей возраст колебался между пятьюдесятью и семьюдесятью годами. Лорен определенно ни разу не видела эту женщину и все равно без особого труда догадалась, кто она.
— Я полагаю, вы — миссис Инне? — Адам говорил, что фамилия Инне принадлежала ее третьему мужу.
