Наталия Орбенина - Живописец
– Юха, пришла пора искать в море!
Остров, на который высадились беглецы, сразу произвел на Машу угнетающее впечатление. Вероятно, раньше на его территории возвели какие-то оборонительные сооружения. Вдоль береговых скал виднелись остатки кладки стен. Чахлая зелень, искривленные от постоянных ветров стволы деревьев, невысокий колючий кустарник, цепкая трава, приникшая к голой каменистой поверхности. Иногда встречались крохотные дикие анютины глазки, раз в десять меньше тех, что высаживают на клумбы в саду. Маленькие и яркие, они зорко рассматривали редких гостей острова. И повсюду мох. Царство мха, сиреневого, розоватого, белого, пепельного, изумрудно-зеленого. Мягкий, пружинистый, нога утопала в нем, как в ковре. Колов и Маша, изнемогая от усталости, побрели в глубь острова в надежде найти удобное место для ночлега. Предусмотрительный Михаил прихватил с собой в лодку немного съестных припасов, и теперь они рассчитывали на привал, чтобы подкрепиться. По счастью, спички не промокли во время высадки, и можно было попытаться развести огонь, обогреться и просушить одежду. Колов хотел найти безветренное место, может быть, за выступом скалы или между разрушенных стен. Они долго кружили по голому острову, дивясь, как в этой твердой поверхности можно было что-то вырубать и строить. Наконец им повезло. Правда, сначала Маша, охнув, провалилась ногой куда-то. Колов поспешил ей на помощь, и они обнаружили полузасыпанный лаз. Ночь стремительно вступала в свои права, другого места для ночлега не предвиделось, пришлось лезть в нору, которая на поверку оказалась заброшенным помещением, может быть, бывшим военным складом. Колов зажег спичку, потом другую. Скудный свет выхватил обвалившиеся стены, черный потолок. Еще спичка – под ногами камни, песок, палки. Снова загорается жалкий огонек. Что это внизу? Маша ахнула и отпрянула. Мертвец, еще вполне сохранившийся, страшный оскал черепа. Лик смерти. Маша бросилась прочь. Колов, хоть и был храбрецом, поспешил за ней.
– Я лучше всю ночь просижу под открытым небом, чем буду ночевать рядом с покойником! – пролепетала она, стуча зубами от холода и страха.
– Машенька, у нас нет выбора! Мы не можем рисковать твоим здоровьем. Погода портится. В любой момент может пойти дождь. И потом, наверху нельзя развести костер, ведь огонь может быть виден издалека. Как ни крути, но придется примириться с неприятным соседством.
Михаил, сам внутренне содрогаясь, собрал хворост и снова полез в подземелье. Маша слышала, как он возится там, разжигает огонь. Потянуло дымом, запахом костра, мелькнул свет. Колов выбрался, чтобы забрать припасы. Маша тяжело вздохнула и, вся сжавшись, полезла следом за Коловым.
Если не считать неприятного соседства, то их новое пристанище могло показаться даже уютным. Они старались не смотреть в сторону покойника, но Колов не выдержал. Придвинув горящую головешку, он стал рассматривать безымянные останки. Неплохо сохранились одежда и обувь, волосы покойного, кожа его как бы мумифицировалась и стала коричневой, как пергамент.
– Смотри, он был прикован к стене! Он умер тут! – Михаил в изумлении поднял нечто, напоминающее цепь.
Преодолевая отвращение, Михаил тронул карман полуистлевшего сюртука и извлек оттуда какие-то чудом сохранившиеся обрывки бумаги. Огрызок карандаша с легким стуком упал к его ногам.
Маша и Колов при дрожащем свете головни склонились над бумажкой:
«Уб…ца… Сын… Ген… Нэн…»
– Кажется, я знаю, кто это, – прошептала пораженная Маша. – Это отец Генриха, барон Теодор. Считалось, что он утонул на глазах сына, и тела его не нашли. Вот, стало быть, где он упокоился!
– Вероятно, тут написано: «Убийца… сын Генрих Корхонэн». Удивительно, что у него в кармане оказались бумага и карандаш, и он еще умудрился что-то написать, прикованный к стене!
– Какая страшная смерть! – прошептала Маша, и тотчас же оба подумали об одном и том же. Если Генрих найдет их здесь, то беглецов ожидает такая же страшная участь!
– Если мы выберемся… то есть мы обязательно выберемся отсюда, то эта бумажка должна попасть в полицию, – решительно заявил Колов, аккуратно заворачивая находку в носовой платок. – Возьми себе, мне кажется, у тебя сохранней будет. Что бы ни случилось теперь, Маша, в наших руках твое избавление. Теперь ты можешь смело добиваться развода с безумным мужем, который убил своего отца!
Маша спрятала страшную находку под одежду. Костер догорал. Колов выходил наружу и приносил еще хворосту. Тепло огня и слабый свет рождали надежду на избавление. Они сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу. Смотрели на останки и думали о том, как мучительно и страшно умирал этот человек. Как, должно быть, страшна душа убийцы, который неуклонно шел по их следу.
Глава тридцать шестая
Светало. Первые лучи солнца преобразили остров. И он уже не казался мрачной усыпальницей несчастного Корхонэна-старшего. Подрагивая от утренней прохлады, беглецы поспешили покинуть свое временное пристанище и уже среди травы и дивного мха съели скромный завтрак из хлеба и воды. Пока Маша приводила себя в порядок, закалывала волосы, умывала лицо холодной водой, Михаил поднялся на самую высокую точку острова и посмотрел в морской бинокль, сохранившийся у него со времен службы. Волны не утихли. По-прежнему штормило. Среди белых бурунов вдали он разглядел некую точку. Через некоторое время он уже был совершенно уверен, что это лодка.
– Маша! Нам надо срочно уходить! – крикнул Колов, стремительно скатываясь вниз.
Маша поняла, что Колов увидел погоню, и без лишних слов поспешила за ним. Колов вытаскивал лодку из укромного места и оглядывался вокруг, гадая, что бы использовать вместо сломанного весла. Но времени на основательные поиски уже не было. Вероятно, Корхонэн пустился в погоню еще ночью, несмотря на сильный ветер и шторм. И, судя по всему, собирается обследовать и Смертельную Ловушку. Что ж, если им удастся покинуть остров прямо сейчас, они успеют отойти на значительное расстояние и, возможно, достигнут противоположного берега залива, пока противник будет обшаривать остров. Главное, преодолеть полосу прилива. А вот тут-то и самое страшное открытие! Только уже очутившись на острове, Михаил понял, что приливная волна так сильна, что неизбежно вытолкнет их назад, не дав отойти от каменистого берега. Вот потому-то и Ловушка: впускать впускает, а обратно не выпустит! Причем даже Михаил, опытный моряк, не понял этого, когда исследовал подходы к острову. Со стороны моря, с воды, это не выглядело очевидным. Колов помог Маше забраться в лодку. Стараясь держаться уверенно и говорить спокойным голосом, он произнес:
