Вирджиния Эндрюс - Свет в ночи
– Жизель, ты отлично знаешь почему. Все, произошедшее сегодня вечером, сделано твоими руками.
– Только не говори мне, что ты приветствуешь пребывание полукровок в «Гринвуде», – заметил Джонатан. Он расправил плечи, провел ладонями по волосам, приглаживая их, как будто стоял перед зеркалом, а не перед дюжиной обожательниц. Я повернулась к нему.
– Чего я не могу терпеть, так это присутствия в «Гринвуде» жестоких и порочных людей. Кроме того, я не выношу присутствия высокомерных молодых снобов, которые считают себя Божьим даром, хотя на самом деле они больше любят себя, чем кого-нибудь другого, – парировала я.
Джонатан вспыхнул.
– Что ж, мне понятна твоя позиция, когда речь идет об общении с людьми низшего класса. Вероятно, ты тоже не на своем месте, – заметил он, оглядываясь в поисках поддержки на девушек и юношей, собравшихся вокруг нас. Почти все согласно кивнули.
– Может быть, и так, – проговорила я. Слезы жгли мне веки. – Но я бы предпочла оказаться на болоте среди аллигаторов, чем здесь среди тех, кто смотрит на других сверху вниз из-за их происхождения.
– Да ладно, не строй из себя праведницу, – недовольно заметила Жизель. – Квартеронка справится с этим.
Я направилась к ней. Мои глаза так горели гневом, что девочки расступились, чтобы дать мне дорогу. Встав над креслом Жизель, я сложила руки на груди и атаковала ее вопросами.
– Как ты это сделала, Жизель? Подслушивала под дверью?
– Ты думаешь, мне так интересны ваши личные разговоры? Полагаешь, что есть нечто такое, что ты сделала, а я об этом не слышала или не читала? – возразила она, краснея от моего обвинения. – Мне не требовалось подслушивать под дверью, чтобы узнать, что происходит между тобой и твоей подружкой-квартеронкой. Но, – продолжала сестра, улыбаясь и выпрямляясь в кресле, – если тебе захочется исповедаться, описать, каково спать рядом с ней…
– Заткнись! – крикнула я, не в силах больше сдерживать поток эмоций. – Закрой свой грязный рот, а не то…
– Посмотрите, как она угрожает своей искалеченной сестре, – вскричала Жизель, театрально съежившись. – Вы видите, как я беспомощна сейчас, и это не в первый раз. Теперь вы все знаете, каково быть изувеченным близнецом и жить вот так изо дня в день, глядя, как твоя сестра веселится, идет, куда захочет, делает, что хочет.
Жизель закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Все сердито посмотрели на меня.
– Ах, да к чему все это? – простонала я и отвернулась. В этот момент музыка оборвалась.
Тут же возле микрофона возникла миссис Айронвуд.
– Судя по всему, приближается гроза, – предупредила она. – Мальчикам следует отправиться к автобусам, ожидающим их, а девочкам нужно поторопиться вернуться в общежитие.
Все потянулись к выходу, но мисс Стивенс торопливо подошла ко мне.
– Бедная Эбби. То, что они с ней сделали, – ужасно. Куда она ушла? – спросила учительница.
– Не знаю, мисс Стивенс. Эбби побежала по подъездной аллее вниз, потом на дорогу. Я беспокоюсь за нее, но миссис Айронвуд не позволит мне отправиться на поиски.
– Я сяду в машину и посмотрю, может быть, смогу ее найти, – пообещала мисс Стивенс. – А ты иди в общежитие и жди меня.
– Спасибо. Надвигается действительно сильная гроза, она может настигнуть Эбби. Прошу вас, если вы найдете ее, скажите ей, что я не имею никакого отношения к тому, что Жизель устроила сегодня вечером. Пожалуйста, скажите ей.
– Я уверена, что Эбби так и не думает, – ответила мисс Стивенс с доброй улыбкой. Когда мы последовали за толпой, выходящей из зала, то заметили миссис Айронвуд, наблюдавшую за нами со стороны.
Вспышка молнии прочертила белый всполох на темном грозовом небе. Некоторые девочки завизжали от возбуждения. Некоторым из розвудских мальчиков удалось украсть прощальный поцелуй, перед тем как сесть в автобус. Вокруг Джонатана Пека собралась толпа из полудюжины помешанных гринвудских девиц, дожидающихся, чтобы он коснулся их губ, или на крайний случай щеки, своими драгоценными устами.
Следующий удар грома вызвал еще больше криков и суеты. Я заметила торопливо уходящую к своему джипу мисс Стивенс. С надеждой взглянула на подъездную аллею – не видно ли Эбби – и быстро пошла к нашему общежитию. Может быть, она походила вокруг и вернулась, предположила я. Но когда я пришла, комната была пуста. Мне оставалось только отправиться в вестибюль и ждать мисс Стивенс. Вернулись остальные девочки, вне себя от возбуждения от танцев и мальчиков, с которыми познакомились. Я не обратила на них внимания, и большинство из них проигнорировали меня.
Налетев с реки, гроза быстро накрыла кампус. Вот уже ветер начал раскачивать и выкручивать ветви знаменитых дубов. Мир за окном становился все темнее и темнее, полил дождь, колотя в окна и танцуя по дорожкам. Перила галереи промокли под сплошным потоком, молнии вспыхивали в темноте, на мгновение заливая школу и окрестности белым светом, потом все снова погружалось во тьму. А что, если мисс Стивенс не найдет Эбби? Я представила себе подругу, испуганную, под каким-нибудь деревом, где-то на дороге, ведущей в «Гринвуд». Может быть, она зашла в один из этих великолепных домов, а хозяева оказались настолько добры, что приютили ее, пока не утихнет гроза.
Прошло около часа. Я выглянула в окно вестибюля и заметила свет автомобильных фар. Джип мисс Стивенс остановился у крыльца нашего общежития, она вышла из него, накинув на голову плащ, и побежала к дверям. Я встретила учительницу на пороге.
– Эбби вернулась? – спросила она, и мое сердце упало.
– Нет.
– Нет? – Рейчел стряхнула капли с волос. – Я проехала вниз и вверх по дороге, на много миль дальше, чем могла уйти Эбби, даже если бы она бежала. Нигде никаких следов. Я надеялась, что девочка вернулась сама.
– Что могло с ней случиться?
– Ее могла подобрать какая-нибудь машина.
– Но куда она пойдет, мисс Стивенс? Эбби никого не знает в Батон-Руже.
Молодая женщина покачала головой, на ее лице появилось выражение тревоги. Мы обе подумали о тех опасностях, которые подстерегают ночью в грозу на пустынном хайвее одинокую молодую красивую девушку.
– Может быть, она просто нашла где-нибудь убежище и пережидает бурю, – предположила учительница.
К нам подошла миссис Пенни, ее руки дрожали, на лице озабоченное выражение.
– Мне только что звонила миссис Айронвуд. Она хотела знать, вернулась ли Эбби. Куда она пошла, Руби?
– Я не знаю, миссис Пенни.
– Девочка ушла с территории, да еще ночью!.. И в грозу!
– Эбби не хотела этого, миссис Пенни.
– Ах, моя дорогая, – простонала экономка. – Ах, милочка. У нас в «Гринвуде» никогда раньше не было таких проблем. Для меня всегда это была великолепная работа, восхитительная жизнь.
