Анна Яковлева - Птичка над моим окошком

– Кончай пургу гнать, а то тебя саму в больничку отправят, – прикуривая от спички, краем рта пообещал он.

– Понятно. Вы боитесь, что вам не оплатят работу. Но это ведь не ваша вина, что я обо всем догадалась. Вы прекрасно отыграли свою роль, обещаю, что замолвлю за вас словечко, у заказчика не будет к вам претензий.

– Кончай мне по ушам ездить. Тряпку в руки – и вперед.

Августа помолчала, соображая. Если эти актеры погорелого театра так вжились в роль, то ей придется подыграть им – выхода нет.

– Хорошо, – Ава обреченно подкатила глаза, – хорошо, дядя Петя, если вы так настаиваете, я сделаю вид, что принимаю вас за похитителей. Теперь мне положено кричать, звать на помощь, пытаться сбежать? Я ничего не забыла?

Между тем на веранде появилось еще одно действующее лицо этого фарса – здоровенный малый с вырожденческой рожей.

– Только попробуй, – очень натурально предупредил он.

Выход был таким эффектным, что Августу проняло, она даже зааплодировала:

– Браво!

– Блин. Кого он нам подсунул? – схватился за голову дядя Петя. – Мы с этой биксой еще нахлебаемся.

– Других лепил в городе нет, что ли? – отозвался его коллега.

– В общем, так, – повысил голос дядя Петя и строго посмотрел на «биксу», – выходишь бацильного Алеху, и гуляй на все четыре стороны.

– Давайте вашего Алеху, я сделаю все, что нужно, и забудем об этом неудачном розыгрыше. – Августа почувствовала кураж. В конце концов, в школе она посещала драматический кружок.

– Лепила, ты, часом, умом не тронулась? – По всей видимости, дядя Петя склонялся к мысли, что у пленницы не все в порядке с головой.

– Все мы здесь немного умом тронулись, если согласились участвовать в этом балагане, – философски заметила Августа. – Итак. Я врач, вы меня похитили, чтобы я оказала помощь больному.

– Другой базар, – одобрил тип и выпустил дым через ноздри. – Сейчас Алеху привезут, ты пока приберись здесь, чтоб не хуже, чем в санатории, было.

– А чем болен ваш Алексей?

– Девка, займись делом. – «Дядя» расстегнул и закатал рукава рубашки. Внутренняя сторона обеих рук оказалась в поперечных багровых рубцах, внешняя – в татуировках.

Одного взгляда Августе хватило, чтобы понять: перед нею актеришка с суицидальными наклонностями. Многообещающее сочетание. Депрессии, осложненные алкоголизмом? Наркоманией? Шизофренией? Чем? Похоже, всем сразу. Одна шайка: Степура, журналист Шутихин и эти… придурки. «Безработные! – сообразила Августа. – Провинциальные безработные актеры. Такие на все согласятся ради денег».

– Вы безработные актеры? – озвучила она свои мысли.

– Ага, актеры, – осклабился детина.

– Слышь, ты, – угрожающе произнес «дядя», – никто с тобой цацкаться не будет. Не посмотрю, что ты коновал, – вмажу пару раз, чтоб мозги на место встали.

– Вам не кажется, что это лишнее? – с видом оскорбленного достоинства пролепетала Ава.

– Захлопни хлеборезку, – цыкнул на нее дядя Петя, – бери тряпку и драй тут все.

По спине Августы прополз холодок.

– Перестаньте меня запугивать! Я пожалуюсь. И вообще, вы переигрываете.

– Нет, ну точно – чокнутая, – удовлетворенно констатировал дядя Петя, – натерпимся мы с ней, Прыщ.

Полемику прервал поезд, с жутким грохотом пронесшийся мимо домика. До Августы этот факт дошел, когда стук колес растворился в воздухе. В тот же момент она услышала звук двигателя, и оба подозрительных типа вымелись на улицу.

Сейчас будет поставлена жирная точка в этом коллективном безумии, вздохнула с облегчением Августа. Сейчас она увидит соседа Степуру и покажет ему, на что способна.

Ладонью Августа нащупала за спиной рукоять трости и приготовилась к встрече с соседом.

Каково же было ее удивление, когда вместо Степуры на веранде появился неизвестный, глухо кашляющий, седой дистрофичный мужичок, скорее всего ровесник дяди Пети. Два артиста ввели его под руки и устроили на единственном спальном месте – вытертом диване.

Вновь прибывший Алеха так натурально кашлял, что Августу проняло.

– Слушайте, вам только за один этот кашель можно вручать «Оскар», – не удержалась от комплимента она.

– Глохни, дура, – прошипел Прыщ.

– Потрясающий грим, – не обращая внимания на шипящего верзилу, продолжала Ава.

– Дядя Петя, – Прыщ умоляюще посмотрел на коллегу, – можно я ей вмажу?

Августа попятилась:

– Это лишнее. Я уверена, этого в смете не было.

– А вот мы сейчас посмотрим, какой ты коновал, – угрожающе произнес дядя Петя и протянул Августе фонендоскоп. – Давай-ка послушай его.

Фонендоскоп был самым настоящим. Этот фонендоскоп, но еще больше безупречная игра актеров смутили Августу.

Все больше недоумевая и поминутно оглядываясь на восходящих звезд российской сцены (с актерами это бывает, слава иногда опаздывает), Августа надела фонендоскоп и приложила мембрану к спине третьего. Хрипы в легких были более чем реальными.

Это была не придуманная – это была настоящая болезнь. Августу охватила паника.

Оставив больного, она вылетела на веранду и забилась за тумбовый стол.

– Я не фтизиатр, – не своим голосом выговорила она, когда Прыщ и дядя Петя со зверскими рожами надвинулись на нее.

«Дядя» проявил полное равнодушие к комплексам «племянницы»:

– Да мне по барабану, кто ты. Возвращайся и действуй-злодействуй.

Озадаченная, Августа утюжила взглядом мрачные рожи.

– Вы это всерьез?

– Наконец-то до тебя дошло.

Наконец-то? Недоумение медленно трансформировалось в подозрение, подозрение – в шок.

Это конец. Конец. Палочка Коха передается воздушно-капельным путем.

Руки Августы затряслись, ноги подломились, и она присела на колченогий табурет.

– Что происходит? Кто вы? – Мозги отказывались воспринимать действительность.

– Мы – актеры драмтеатра, – обнажил в улыбке редкие зубы верзила по прозвищу Прыщ.

До Августы вдруг дошел весь ужас ее положения, в голове трассирующей пулей пронеслось: это же настоящие уголовники.

Как же она сразу не поняла?

Нет. Этого не может быть. Ее не могли похитить. Она никому ничего плохого не сделала. Нет, этого просто не может быть. Это какая-то нелепость, которая разъяснится, как только она еще раз послушает легкие этого несчастного.

– Не ссы, – подбодрил дядя Петя, – у него закрытая форма. Чё сквасилась? Давай приступай к лечению.

Августа сжала виски пальцами. Что у нее общего с этими бомжеватыми хмырями? Как она очутилась в их обществе?

Ее сосед – молодой, обаятельный парень – оказался зэком и заказал ее этим отморозкам?

Уму непостижимо. Вот так живешь с людьми, встречаешься, разговариваешь о погоде, о детях… А они оказываются киллерами. Или заказчиками убийств. Или похищений.