Вера Копейко - Окольцованная птица

— Я все время что-то нарушаю, — согласился он. — Многие правила.

— Я уже поняла. По бандероли. — Она засмеялась. — Но за нее большое спасибо.

— Вам понравился мой подарок? — Его темные брови поднялись в изумлении, а сердце странно подпрыгнуло.

— Еще и поэтому я здесь. Можно мне выразить искреннюю благодарность? — спросила она, а Роман, желая смутить ее, провокационно подставил щеку.

Ульяна не отшатнулась. Если он собирался ее этим смутить, то скорее она его сейчас смутит. Она без колебаний, быстро коснулась губами его щеки.

— Спасибо. Вы попали в точку. Откуда вы узнали, что я потратила на вас последний патрон?

— Если бы у вас был еще один, то вы бы не пожалели и его тоже. — Он нарочито тяжело вздохнул, стараясь не подать вида, как подействовал на него ее невинный поцелуй.

— Считайте, что вам повезло, — сказала Ульяна.

— Мне всегда везет. У меня есть ангел-хранитель…

Вспоминая этот момент, Ульяна могла бы поклясться, что его смутил ее поцелуй. Пусть даже благодарный, нечувственный. Он точно не ожидал от нее ничего подобного.

Как не ожидал и того выстрела.

Она стояла под душем и спрашивала себя: неужели она все-таки осмелилась пойти к нему? Откуда такая уверенность, что он один, что ждет ее? Неужели ее погнала сюда вина за выстрел?

Но он ждал ее, точно, она узнала это. Об этом сказало его тело.

Ульяна залилась краской с головы до ног, ее тело до сих пор ощущало его шершавые щеки, которые терлись о грудь, о живот, о бедра…

Он ждал ее, это было видно по его взгляду, голодному мужскому взгляду, которым он окинул ее, едва открыв дверь. Да, Надюша сшила ей правильную, потрясающе правильную юбку. Восхищение в его глазах еще раз подтвердило — жена Сомыча знает мужчин.

— А знаете, Ульяна, что все в жизни повторяется рано или поздно? — спросил Купцов и потер то место, к которому она прикоснулась к нему впервые губами.

Она не ответила, пытаясь сообразить, что он хочет этим сказать. Он и не ждал от нее ответа.

— А я точно знаю. То, что произошло у нас с вами, со мной уже было.

— В вас уже стреляли? — Она посмотрела на него круглыми глазами.

— Нет, меня уже целовали. Она откровенно засмеялась:

— Ах, вы об этом. Да кто бы посмел усомниться?

Он проводил ее к дивану, она поспешно села, потому что ноги ее внезапно задрожали.

Роман молча уставился на нее, словно пытаясь понять, как на самом деле она себя сейчас чувствует. Она не отвела глаз, но поняла, что медленно краснеет.

— Я вот что имел в виду, когда говорил, что все рано или поздно повторяется, — начал он, опускаясь в кресло напротив нее. — Когда мне было одиннадцать лет, я подарил одной девочке на Восьмое марта кактус, потому что она меня незадолго до того обидела. А она не только не разозлилась, но даже поцеловала меня. Она сказала, что больше всех цветов на свете любит кактусы. Между прочим, это мой первый поцелуй.

— Но сейчас был не второй в вашей жизни поцелуй, — сказала Ульяна, — ведь правда?

— Буду искренен с вам, хотя вы не поверите. Он на самом деле второй. Потому что он не стоит в ряду всех остальных поцелуев. Такой — второй.

…Струи воды стали горячее, хотя Ульяна не трогала кран с красным маховичком. Могла ли она поверить в искренность его слов? Она не была доверчивой и наивной уже давно, но от себя не скрывала, что ей понравились слова Романа Купцова.

— Допустим, — обронила она тогда уклончиво, чувствуя, как сердце начинает трепыхаться в груди. Она осмотрелась, ей нравилось у него. Этакое охотничье логово, здесь и шкуры, и рога, и чучела. Высоко под потолком заметила чучело вальдшнепа.

— Неужели? — Она кивнула на птицу и привстала.

— Да, это вальдшнеп. Между прочим, окольцованный.

— Вы сами его окольцевали?

— Нет. Я его добыл на весенней охоте, довольно давно. Но мне не захотелось отсылать кольцо. Сам не знаю почему.

— Вы добыли его из «скотта»?

— Как вы угадали?

— Потому что своего я добыла тоже из «скотта». Они ведь у нас с вами парные.

— Да, они — пара. Так задумал заказчик. А мастер строго подчинился заказчику. Они — пара, — повторил он. — Вам не кажется, что в этом что-то есть?

Ульяна не ответила, он посмотрел на нее и спросил:

— Хотите выпить?

Выпить не помешало бы, подумала Ульяна. Но она за рулем. Второй раз ей наверняка не повезет, если ее остановят на дороге. Не на всех постах расставлены земляки.

— Спасибо. Я за рулем. В другой раз, ладно?

— О, рад слышать.

— Вы имеете в виду, что я отказываюсь?

— Нет, что соглашаетесь.

— С-соглашаюсь? — Она свела брови. — Ах да, я сказала другой раз. — Она пожала плечами: — Это вышло автоматически.

— Жаль. Я поверил.

— Вы очень доверчивый?

— Нет, я просто уверенный.

— Понятно, — сказала она, не желая продолжать плести словесные кружева. Поскольку оба понимали, что для них сейчас важны не слова, а тембр голоса и интонация. Они походили на токующих по весне птиц, и оба, как охотники, это знали.

— Но вы не откажетесь от сиреневого молока? — Он поднялся и, в упор глядя на нее, покачивался, переступая с носков на пятки.

— А у вас есть?

— Будет! — засмеялся он.

— Но откуда вы знаете, что я его люблю?

— Я все про вас знаю. — Он сощурился, а ей показалось, он увидел, как у нее трепещет сердце и волны желания устремляются только по одним им ведомым путям. Ни один мужчина в жизни не действовал на нее вот так.

— Вы слишком самонадеянны, Роман. — Она вздернула подбородок и сцепила пальцы на коленях.

— Нет. Просто я попросил референта узнать про вас как можно больше.

— И… что он узнал?

— Она узнала. Мне все понравилось. Совершенно искренне.

— Но я про вас мало знаю.

— Я думаю, этой малости вам выше головы, — усмехнулся он. — Но я не всегда такой, честно…

— Вам очень нужно мое ружье? — быстро спросила Ульяна.

— Мы еще поговорим об этом. За сиреневым молоком, ладно? А то я никогда вас не напою им. Вы посидите здесь или будете наблюдать за действиями мастера?

Она засмеялась, уловив странную застенчивость в его интонации.

— Люблю наблюдать.

— Ясное дело. Мог бы и не спрашивать. Вы ведь охотник.

— Верно. И не только за птицами. Между прочим, моя мечта — африканское сафари.

— Вы хотите завалить льва? Что он вам плохого сделал?

— Не-ет, лев пусть живет. Я хочу погоняться за антилопой.

— Я всегда говорил, красивые женщины не любят друг друга. Это биология.

Она засмеялась:

— Как угодно, но мне хочется.

— Спасибо за льва. Вы сами не знаете, как меня обрадовали.

— А почему вы так о нем печетесь?

— Я не о нем. О себе. Я Лев по гороскопу. Ульяна засмеялась: