Босс - Слоан Хауэлл
Келси выходит, закрывая за собой дверь. Ее глаза розовые и опухшие, сама она выглядит осунувшейся. Вся ее энергия и харизма где-то совсем в другом месте. Почему она вышла и закрыла дверь?
Это на секунду повергает меня в шок.
— Можно войти?
Келси смотрит в пол, не желая смотреть на меня.
— Она не хочет тебя сейчас видеть.
Я думал, что не смогу чувствовать себя еще хуже, чем сейчас, но ошибся. Поднимаю глаза, пытаясь взять себя в руки.
— Ч-что? Я имею в виду… — тянусь вверх, дергая волосы на затылке. — Мой телефон разрядился. Я была в глуши.
Келси качает головой.
— Она… она просто сейчас в плохом состоянии. И тебя здесь не было.
Стараюсь не говорить об этом. Я просто хочу утешить Дженни, и что бы для этого не потребовалось, я все сделаю. Но, черт возьми, это не моя вина. Правда? Это просто неудачное стечение обстоятельств. Я должен был остаться.
— Я очень хочу ее увидеть. Но не хочу усугублять ситуацию. — Я не заикался с того дня, как мама бросила нас с папой.
— Просто дай ей немного времени.
Мне хочется ворваться в дверь и заключить Дженни в свои объятия. Мне требуется все силы, чтобы остановить себя. Если я не думал, то всегда попадал в неприятности с Дженни. Она уже раздавлена. Дело не во мне. Речь идет о том, что лучше для нее, и чего она хочет. Если ей необходимо пространство, я должен дать ей его, потому что меньше всего мне хочется усложнять ей жизнь.
— Хорошо, конечно. Я тебе доверяю. Как ты скажешь, так и будет. — Келси поворачивается, но я останавливаю ее, положив руку на ее плечо. Она снова переводит взгляд на меня. Я глубоко вдыхаю, пытаясь подобрать слова. Останавливаю себя и смахиваю пару слезинок, пытаясь взять свой голос под контроль. — Пожалуйста, позаботься о Дженни и дай ей знать, что я люблю ее.
Келси прикрывает рот и кивает, после чего возвращается в дом, закрывая за собой дверь.
Выезжая с дороги, я снова и снова повторяю себе, что все будет хорошо. Что она просто обиделась из-за отца, а обстоятельства сложились неудачно. Дженни сказала мне идти на встречу. Мой телефон разрядился. Такие вещи иногда случаются.
Но ничто не может заглушить боль. Боль, которую я чувствую каждой клеточкой своего тела из-за того, что она страдает, а я не могу быть рядом с ней. Уйти с крыльца было самым тяжелым поступком в моей жизни.
Глава 31
Дженни Джексон
Когда умер отец, а Итана не было рядом, что-то внутри меня оборвалось. Со мной все не в порядке. Словно я потеряла конечность, или кость оказалась не на своем месте. Он должен был быть там. Да, я сказала ему отправиться в поездку, потому что он так часто работал вне офиса, но как он мог допустить, чтобы его мобильный телефон разрядился, зная, в каком состоянии находится мой отец?
Прошло четыре дня, вчера мы похоронили отца. Итан не пришел на похороны, но я заметила большую цветочную композицию, которую он прислал. Я, наверное, тысячу раз проводила пальцем по его имени на открытке и думала о том, как ему, должно быть, больно, что я от него отгородилась. Весь день я словно жила в своем худшем кошмаре, только во плоти.
Я попрощалась с человеком, который вырастил меня, заботился обо мне, учил меня жизни и делил со мной бейсбол. Ты пытаешься подготовиться к чему-то подобному, особенно с теми предупреждениями, которые были у меня, но, в конце концов, ничто не может удержать тебя от разрыва. И человек, которого я люблю, не был рядом со мной, не держал меня за руку и не подставлял плечо для слез.
Итан дважды звонил и один раз написал смс. Он оставил сообщение, в котором сожалел о моей потере и просил сообщить ему, если мне что-то нужно. Я слышала его голос, пытающийся не сорваться на автоответчик голосовой почты. По его тону понятно, что он сдерживает себя, и это еще больше разбивает мне сердце, когда я задумываюсь о том, что делаю с ним.
Восхищаюсь тем, как он сдерживается, если быть честной с собой. Итан не заставляет меня выслушивать его объяснения. Он делает то, что, по его мнению, я хочу, или то, что, по моему мнению, мне нужно. Это убивает меня изнутри.
По правде говоря, я хочу, чтобы он был рядом, даже после того случая с мобильным телефоном. Хочется, чтобы его руки обхватили меня, мне необходимо опереться на него. По какой-то необъяснимой для меня причине мой разум просто не дает этого сделать. Мое тело не желает звонить ему, не жаждет извинений, не хочет злиться на него. Да, я веду себя совершенно неразумно, но почему-то не могу остановиться. Это похоже на внетелесное переживание.
Я расстроена из-за всего и вымещаю это на нем. Итану достается по полной программе. Теперь уже поздно что-либо менять. Я наказываю себя и его. И все же каждый раз, прокручивая в телефоне его имя, я физически не могу нажать на кнопку.
Келси гладит меня по волосам, сидя на диване, где я сворачиваюсь калачиком в позе эмбриона, обложившись подушками. Смерть отца поражает ее слишком сильно, я никогда не видела ее такой. Она не особо переживала, старалась держаться ради меня и скрывать боль. Но боль слишком очевидна. Через четыре дня она только начинает походить на себя прежнюю.
Три резких стука в дверь заставляют нас сесть на диване и уставиться друг на друга.
— Я открою. — Келси подходит и открывает дверь.
Я не вижу, кто это, но Келси держит руку на бедре. Так я понимаю, что там стоит симпатичный парень. С Итаном она никогда бы так не поступила. Какого черта?
— Мне нужно с ней поговорить. — Голос Мэтта громкий и настойчивый.
Я вжимаюсь обратно в диван и качаю головой, но Келси не смотрит на меня. Она краснеет и усмехается, прежде чем отойти в сторону.
В дверном проеме появляется крупный, мускулистый Мэтт. Келси пожимает плечами, чтобы он не видел, и с сожалением подглядывает на меня.
— Предательница, — решаю ответить на этот поступок моей
