Пленительная мелодия - Джейн Даймонд
Он предоставил мне на день свой внедорожник, поэтому на обратном пути из церкви я заехала к Рони, чтобы принять душ и переодеться, а также купить необходимые ингредиенты. Когда я вернулась к Броуди, то, пока распаковывала продукты, увлеклась рассказом ему о написании текстов и о новой песне, над которой мы работали.
– Джесси кое-чем обмолвился, – сказала я ему, – о Кэти. И еще кое-что она сказала о нем. На днях у нас с ней состоялся разговор о студии, которую он ей подарил; о том, как создаешь пространство для любимого человека. И я задумалась об этом. Создание пространства… понимаешь, физически и духовно; освобождение места в своем доме и сердце. Потом Джесси рассказал мне, что иногда она ложится спать посреди ночи с краской под ногтями и на лице, ее волосы запутаны в бандане, она вся потная и бормочет, что так устала оттого, что целый день рисовала. Он сделал вывод, что это все равно, что спать с уличным оборванцем. – Я усмехнулась, закатив глаза. – Я никогда не видела, чтобы он так говорил о женщине. Как сияли его глаза. Я сказала ему, что Кэти буквально зажигает его, понимаешь? Так, как всегда было с музыкой. И он просто ответил: «С ней все становится проще».
И все это время Броуди просто улыбался мне. Он сидел на барном стуле, зажав меня между своих бедер, а я распаковывала продукты вокруг него. Он играл с кончиками моих волос, слушая, как я лепечу в таком возбужденном порыве, что едва помнила, как дышать.
– В любом случае это название песни.
– Какой?
– «She Makes It Easy»[11]. Это своего рода игра слов, «легко» – это намек на то, как легко найти путь домой.
Броуди приподнял бровь, а я закатила глаза.
– Таков вклад Зейна. Очевидно, мокрая киска – для него аналог счастливого дома.
Броуди рассмеялся.
– Не важно. В этом есть какая-то чертовски сексуальная атмосфера. Джесси придумал мелодию, и я начала подбирать слова, которые легли бы на нее, и все это просто потекло потоком… припев зазвучал сам собой… и песня просто сложилась воедино. Как в старые добрые времена. Когда мы просто писали, не беспокоясь о том, как это впишется в альбом. Но она ребятам понравилась, поэтому они внесут ее в альбом. Они даже сказали, что это поможет определить направление развития. Мы сыграли ее для Джуда, и ему она тоже понравилась, а ты же знаешь, какой он придирчивый – как будто она должна звучать зажигательно.
– Не могу дождаться, когда услышу ее, – сказал Броуди. – Может быть, ты споешь ее для меня сегодня. – Потом он начал целовать меня в шею, и в этот момент раздался звонок в дверь.
Черт.
– Ты так и не сказал мне, кто придет, – упрекнула я, растворяясь в его поцелуях.
Он обнял меня за талию, прижимая к себе.
– Я не знал, как ты отнесешься к его приезду. Это Сет.
Я почувствовала, как на моем лице застыла странная полуулыбка. И тут я поймала себя на том, что произношу самое странное, что могла придумать.
– Отлично. Надеюсь, он проголодался. Еды много.
– Ты не против? – Броуди внимательно посмотрел мне в лицо. – Потому что я могу попросить его уйти, перенести встречу, если ты не хочешь его видеть.
Черт. Он что, проверял меня или что-то в этом роде? Какого черта Сет вообще здесь делал? Сначала портрет… а теперь это?
Я думала, что Сет Бразерс остался в прошлом. Разве Dirty с ним не покончили несколько лет назад?
– С чего бы мне не хотеть его видеть?
– Не знаю, – ровным голосом произнес Броуди. – Ты мне скажи.
Я пожала плечами.
– Я не видела его много лет. Было бы неплохо наверстать упущенное. – При этих словах у меня внутри все перевернулось, но я продолжала сохранять невозмутимое выражение лица. – Кстати, как у него дела?
– Думаю, мы скоро это выясним. Мы разговаривали несколько раз, но я встречаюсь с ним впервые. Думаю, он вынюхивает место гитариста. Слышал, у него неплохо получается. – Он наблюдал за мной, оценивая реакцию.
– Круто. Я приготовлю ужин, а вы, ребята, сможете поговорить о делах. – Я вернулась к готовке.
Место гитариста?
Сет здесь по поводу места гитариста?
И Броуди встречается с ним?
Я знала, что Dirty снова искали ритм-гитариста после того, как потеряли Поли, но я понятия не имела, что у них так мало претендентов. Действительно мало, если они собирались снова открыть дверь Сету после того, как вышвырнули его вон.
– Уверена?
– Да. Пригласи его в дом.
Броуди какое-то бесконечно долгое мгновение стоял и смотрел на меня.
– Ладно.
Затем он пошел за Сетом, когда в дверь снова позвонили. Я же попыталась взять себя в руки, насколько это было возможно.
Когда они вошли, я бросила взгляд на Сета, стараясь смотреть ему в глаза, но ничего не показывать на своем лице.
Он выглядел почти так же, как и раньше, и в то же время был похож на другого человека, не того Сета, которого я знала. Несколько морщин на его лице стали глубже, черты заострились, а миловидность превратилась в мужественную, грубоватую красоту. И у него стало больше волос. Светло-каштановые и слегка волнистые, они раньше просто прикрывали подбородок, но теперь отросли и их можно было собрать в пучок на затылке, а еще у него была короткая борода. Однако в его глазах больше не было той затуманенности, присущей зависимым. Они были ясными и острыми, и когда он встретился со мной взглядом, то улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках.
– Привет, Джесса, – мягко сказал он, покачиваясь на пятках, совсем как в детстве, когда что-то сбивало его с толку.
Я поздоровалась и быстро обняла его; объятия закончились раньше, чем он, казалось, хотел. Потом я занялась приготовлением очень вкусного ужина. Фахитос достаточно простое блюдо, но в моем рецепте был особенный соус и присутствовало множество ингредиентов.
– Модель, которая готовит, – размышлял Сет. – Разносторонняя женщина.
– Она еще и музыку пишет, – сказал Броуди, наблюдая за мной.
– Точно, – сказал Сет. – Как я мог забыть.
– Ладно, уходите с кухни, – сказала я, махнув в сторону выхода. В конце концов они удалились, направившись в комнату для вечеринок, чтобы поболтать, пока я готовила фахитос. Я старалась не подслушивать, о чем они говорили; с кухни я бы ничего не смогла разобрать, даже если бы попыталась.
Через некоторое время я включила музыку и попыталась забыть, что Броуди и Сет болтают в соседней комнате. Это было чертовски странно. И как будто совсем не прошло много времени. Как будто я снова была там, в самом центре тех трудных лет, не зная, в какую сторону бежать.
Вскоре я затерялась в воспоминаниях.
Все было слишком свежо, как будто это случилось совсем недавно… Что, возможно, и происходит, когда раны не заживают полностью, независимо от того, как давно они появились.
Мне было больно. И я все еще чувствовала эту боль, горячую и свежую.
Тогда мне уже стукнуло шестнадцать. Я находилась под кайфом в клубе, в котором не должна была находиться, с людьми, с которыми не должна была проводить время. Мой брат давал концерт на другом конце города. Он думал, что я дома, в постели. Часы показывали час ночи, но я была не дома.
Я танцевала.
И я только
