С милым рай в шалаше - Калина Ясина
Потом открываю глаза, вижу Андрея над собой, который произносит моё имя и гладит меня по щеке. Темнота.
Ещё раз прихожу в себя на короткое время. Я лежу на руках у своего любимого, мы едем в машине Семёна. Меня в больницу, наверное, везут. И опять нырнула в беспамятство.
Просыпаюсь. Так хорошо отдохнула, ничего не болит. Хотела потянуться, но у меня не получилось — руки привязаны… Привязаны?.. Тут же слышу, как меня по имени зовёт Андрей. Распахиваю глаза, пытаюсь сфокусировать зрение, но ничего не вижу. Оказывается, я не могу открыть глаза, у меня не выходит. Начинаю паниковать. Сразу вспомнила, что меня сильно избили. Ужас накатил с большей силой.
— Алина, девочка моя, успокойся, всё хорошо. Мы в больнице. Я рядом. Успокойся. Тебе нельзя сильно шевелиться, у тебя много переломов. Любимая, тш-ш-ш… Всё хорошо, милая. Лежи тихо. Я рядом, держу тебя за руку. Ты ничего не видишь, потому что глаза отекли от ударов, и твоё лицо перевязано бинтами. Потерпи, милая. Я с тобой буду, никуда не уйду.
Голос Андрюшеньки меня успокоил. Глаза открыть не могу, рот тоже не открывается. Руки… ах, да, их же сломали… А дальше не помню — боль и темнота…
Значит, я в больнице, Андрей рядом, теперь всё хорошо будет, он же обещал. Слышу шевеление возле себя и проваливаюсь в сон.
В следующий раз уже проснулась осознанно. На лице битов нет. Попробовала открыть глаза, не получается. О, нет, один приоткрыла, совсем маленькая щёлочка. Не шевелюсь, знаю, что вся переломана. Огляделась этим приоткрытым глазом. Сбоку от меня в кресле сидя спит Андрей. Измождённый, худой, круги под глазами, кожа серая. Родной мой, сколько же ты рядом со мной? Сколько не спал? Поспи, милый, не буду будить. Прикрыла глаз и пустилась в раздумья.
Что меня избили, я поняла. Кому-то дорогу перешла. Но кому? Неужели Богданов нашёл меня? Нет. Он бы не стал убивать сразу. Или стал бы? Я же его сильно обидела, да? Нет, не стал бы. Он сказал: найду, трахну и убью. А эти сразу решили убить, даже разговаривать не стали. Сказали, что они наёмники. Ох, там же ребята были, они с этими мужиками бились. Боже мой, что с ними случилось? Живы ли?
Видимо, я разволновалась и чаще задышала. Андрей подскочил ко мне, за руку взял.
— Девочка моя, тихо, тихо. Всё хорошо, успокойся. Дыши, сейчас попить дам, вот трубочка, открой ротик. Пей.
Я начала тянуть воду, немного успокоилась.
— Мальчики… — еле получилось выдавить слово, с хрипом получилось, но Андрюша понял.
— Всё хорошо с пацанами, все живы. В больнице, но живы. Они сражались как львы за тебя. Их Валентина привезла, сразу за нами приехала. Когда они тебя потеряли, то искать пошли. Нашли перевёрнутую корзинку и один твой сапожок, сразу поняли, что с тобой что-то случилось. Старшие пошли по следам, а младших и девчонок отправили звать на помощь. Они молодцы, быстро распределились: часть за мной, часть к Семёну, а часть к Валентине. Нашли вас быстро. Пока подогнали машины, пока вас всех погрузили… — он замолчал, чувствую его напряжение, вижу его опущенный взгляд. — Мы упустили их, Алин, тех, кто на тебя напал. Да и не до них было… — ещё пауза, потом уже бодреньким голосом. — Пацаны рвутся к тебе, но их в реанимацию не пускают, только мне разрешили. Как в палату переведут, так всей толпой и придут. Переживают они за тебя. Корят себя за то, что не доглядели.
Я смотрю на него, он такой уставший, но смотрит на меня с любовью. Боже, я же ужасно выгляжу, а он всё равно на меня смотрит, кошмар какой. Я понимаю, что всё, надеюсь, что всё заживёт. Но сейчас моё лицо — месиво, раз не могу открыть глаза и рот. Зажмуриваюсь посильнее и пытаюсь отвернуться. А Андрей смеётся.
— Душа моя, я так сильно тебя люблю. Ты скоро выздоровеешь, у нас всё будет по-прежнему. Мы сыграем свадьбу, родим детей, дождёмся внуков и умрём в один день. Как в сказке. Потому что жизнь с тобой для меня — сказка. Спасибо тебе, родная, за то, что выжила и не оставила меня одного.
Из моих глаз текут слёзы. Я рада, что выжила. Но я врач, мне нужен диагноз, а потом уже буду прогнозировать. Интересно, в какой я больнице и кто меня ведёт?
И как раз открывается дверь, в палату заходит Вячеслав Дмитриевич, заведующий районной больницей. Теперь понятно, где я нахожусь.
— Андрей Сергеевич, как вы? Шли бы домой, отдохнули. Так же нельзя. Трое суток возле Алины. Спит же просто, не в коме.
— Не спит уже, Вячеслав Дмитриевич, — говорит Андрей с улыбкой, — проснулась и буянит, пацанов к себе требует.
— Алиночка, хорошо что проснулась. А пацаны потом придут, когда отёки спадут с твоего лица, и ты их сможешь увидеть. А то они и так сильно напуганы. Они же нашли тебя всю в крови и изломанную. Я уже посылал к ним Андрея Сергеевича, он поклялся им, что ты жива и выздоравливаешь. Так что соответствуй — выздоравливай.
Я слушаю очень внимательно. Трое суток прошло, Андрюша всё время со мной, я так и знала. Как же его домой отправить? И бедные пацаны, если они видели, как меня два огромных мужика пинают. Конечно, они в шоке. Но Вячеслав Дмитриевич продолжает.
— И так, Алина, по делу. В коме ты не была, за мозги не переживай. Переломов много, били тебя нещадно: обе руки, одна нога, четыре ребра со спины, два ребра на груди, повреждение горла, поэтому пока не пытайся говорить. Ты же врач, всё это понимаешь. Повреждения внутренних органов: разрыв селезёнки и печени, обильное внутреннее кровотечение и, Алиночка, крепись, у тебя был выкидыш. Срок был маленький, недели две от силы. Матка целая, ещё рожать будешь. Ну и гематомы по всему телу.
Выкидыш? У меня в животе был малыш? Я даже не знала. Слёзы льются из глаз, я всхлипываю. Андрей сильнее сжимает мою руку. Видимо, наша помолвка не прошла бесследно. Малыш. У нас был бы малыш.
— Любимая, не плачь, пожалуйста, — а сам тоже всхлипывает. Тоже плачет? — Мы справимся, душа моя.
— Так, дети мои, не раскисаем. Сказал, что дети будут, значит будут. Ну, вот так получилось сейчас. А вообще, Алинка, тебе повезло. У меня в гостях был мой друг, лучший хирург
