Разлучница. В плену прошлого - Татьяна Семакова
— Все в порядке? — осведомляется медсестра. — Вы только очнулись, можете чувствовать дискомфорт в области…
— Я лучше Вашего знаю, что чувствуют в таких случаях, — морщусь и пытаюсь набрать слюны, чтобы сглотнуть. — Я хочу пить.
— Я принесу, когда будет можно, — вежливо отзывается девушка. — Что-то еще беспокоит?
— Нет, — отвечаю резко, но прежде, чем она выходит, успеваю сказать: — Простите.
— Все в порядке, — отвечает тихо и ласково. — Кнопка вызова на стене, у светильника.
Она выходит, закрыв за собой дверь, а Валя отлепляется от стены.
— Ты незаконно проник в гинекологическое отделение? — приподнимаю одну бровь, а Невзгодов виновато разводит руками. — Извращенец, — фыркаю, слабо улыбнувшись.
— Я бы не успел. Пока добежал до машины, пока выехал. Не успел бы, Вик, — оправдывается, вновь садясь на стул рядом. — Поэтому решил не дергаться, остаться с тобой и вызвать скорую.
— Я знаю. Я невыносима. И планирую пробыть в этом состоянии еще какое-то время.
— Ты невыносима гораздо чаще, чем думаешь, — замечает вскользь, — так что я справлюсь. — Снова фыркаю. — Кажется или и ты справляешься немного лучше, чем в прошлый раз? — спрашивает осторожно спустя минуту, на протяжении которой я разглядываю потолок.
— Тут паутина. На люстре. Сколько ты отвалил за эту палату?
— Нисколько, — огорошивает ответом. — Там был Осин, он все устроил, в том числе помог мне пробраться сюда. Через Рязанцева, — невесело хмыкает.
— Странно, не видела его… Вообще кроме тебя и гребаного Гелика, наглухо тонированного и без номеров никого и ничего не видела.
— Это-то как раз не странно. А вот произошедшее… удар не такой уж и сильный. Ничего не сломано, только ушибы и ссадины. Несильный, но…
— Целенаправленный, да? — усмехаюсь зло. — И так своевременно. Как ты там оказался? Кажется, ты хотел следить за Школьниковыми.
— Да, хотел. Но для начала предпочел убедиться, что Смолин сделал правильный выбор.
— Сделал, — грустно улыбаюсь. — А ведь мы даже вещи не собирали. И он бы не пошел с ними, не будь у них ордера. Прокурорский, судебный — плевать. Бюрократия всегда занимает много времени. И на подготовку у них было… пятнадцать часов. Оперативно, ничего не скажешь. Плюс, моя беременность, о которой я узнала те же пятнадцать часов назад. Его квартиру точно слушали, Валь. Какие же мы идиоты… я ведь работаю на частного сыщика, я знаю все эти мелочи, я должна была подумать. Обязана была подумать о нашей безопасности… на этот раз виновата я сама.
— Полнейшая херня, — заявляет сердито. Брови еще хмурит, демон, у меня от этого его выражения лица мурашки по рукам бегут. Строгий, серьезный, говорит немного грубо, а пальчики мои на руках так нежно гладит, что проще утопиться, чем переварить все эмоции, что он во мне сейчас вызывает. — Это что до последнего. Твоей вины в произошедшем точно нет. А вот я мог бы встать и поближе, мог бы попытаться выехать наперерез, но… все места на парковке были заняты. Как по нотам.
— Ладно, на самобичевание времени нет, — беру себя в руки. — Смолина все же арестовали? Есть шанс уточнить этот момент?
— Арестовали. И это — единственный факт, который мне удалось выяснить. Товарищ настоятельно рекомендовал мне больше ни к кому не лезть с вопросами, а он из тех, к чьим рекомендациям следует прислушиваться.
— Как это понимать? — теперь хмурюсь я.
— Дело под контролем ФСКН.
Расшифровываю несколько секунд. То ли от наркоза еще до конца не отошла, то ли не хочу в это верить. Когда соображаю, хватаюсь за голову и морщусь от боли в руках и груди.
— То дело, на котором он пытался съехать, уже провернули. Руслана арестовали ночью. Изъяли приличную партию наркоты в одной из кофеен Смолина. Думаю, транспортировкой также он занимался, Руслан прибыл забрать готовенькое.
— А в машине Кости найдут деньги, — проговариваю отстраненно. — Много, Валь. И если раньше он думал, что его арест — формальность, то теперь ему понадобится самый отчаянный адвокат, чтобы не сесть. И надолго.
— У меня есть такой. Есть, не переживай. Берет он столько, что можно без последних штанов остаться, но Смолин выйдет с нимбом над головой, можешь быть уверенной.
— Хорошо, — немного расслабляюсь. Прикрываю глаза и облизываю губы. — Черт, как же хочется пить. Ненавижу наркоз. Ненавижу аборт по медицинским показаниям. Ненавижу гребаное кровотечение хрен пойми откуда. Мне даже надеть нечего! Все платье в крови…
— Не переживай за это.
— А за что мне переживать? Что все снова повторилось? Что вселенная меня ненавидит? Что после двух прерываний беременности вследствие травм я вполне возможно вообще больше никогда не смогу иметь детей? Да лучше бы они мне таблетки в еду подмешали, чем так! Срок-то совсем крошечный был… Нет. Уж лучше я буду думать о том, что мне нечего надеть.
— Что тебе сказала Варвара Михайловна?
— Ты сказал, она обманщица.
— Неважно. Что?
— Что у меня будет один ребенок. И что не в этот раз, — бормочу ошалело, вспомнив. — Я подумала тогда, что не забеременела. Когда она сказала! Валь! — восклицаю взбудоражено и следом делаю надменное лицо. — Думай, что хочешь. Она знала. Знала, что обернется все именно так.
— Значит, у тебя еще будет ребенок, — улыбается.
— И семья, — добавляю тихо. — И любовь.
— Вот видишь. Все образуется, нужно только подождать.
— Хорошо. Я подожду.
— Отдохни немного. Я пока позвоню адвокату, узнаю, когда он сможет приехать.
— А если Смолин не согласится на него?
— Как бы он мне не нравился, он не идиот.
— Он тебе не нравится?
— Странно, да? — хмыкает и встает, доставая из кармана джинсов мобильный.
Пока он звонит, я смотрю. Разглядываю его без мыслей и цели. Благодарю небеса, что послали мне этого мужчину. Пусть на время, пусть мои к нему чувства несвоевременны. Я бы пропала без него. Возможно, буквально. Теперь я, конечно, буду осторожнее.
— Прибудет завтра к вечеру, — сообщает Невзгодов, закончив разговор. — Больше мы никак повлиять на ситуацию не сможем.
— Понимаю, — выдавливаю через силу. — Выяснить бы еще, чья команда отправила меня в ад.
— Выясним. И я даже знаю, кто нам в этом поможет.
— Кто?
— Закрой глаза и вспомни, что ты видела перед самым наездом.
— Валь, не сейчас, — морщу нос.
— Закрой.
Делаю это только ради него, уверенная в том, что не запомнила совершенно ничего. Представляю сначала то, что не забуду никогда — как Невзгодов выпрыгивает из машины и срывается с места. Как открывается его рот в предупреждающем крике, как он скашивает взгляд на дорогу, как быстры и точны движения его рук и ног. Из-под ресниц
