Агатовый браслет - Екатерина Владимировна Овсянникова
Генрих улыбнулся и ласково потрепал макушку ребенка, заставив того поморщиться и одернуться.
– Вряд ли ты это осознаешь, но мы очень даже похожи. Когда-то, отчаявшись, я тоже натворил глупостей, но благодаря помощи одного доброго человека смог вернуться на праведный путь. А вот способен ли это сделать ты?
Мальчишка стыдливо сглотнул, отвел взгляд и отодвинул тарелку с обкусанным пирогом.
– Ваши красивые слова не вернут мне маму и папу! – с горечью крикнул он, обхватив руками коленки. Казалось даже, что из его глаз вот-вот потекут слезы.
Этот миг пробудил в моей памяти давно спящее чувство. Когда мне было одиноко и не хотелось признавать потерю горячо любимых людей… Я тоже плакала и пряталась в укромный уголок, где и изливала все печали. Только вот не так уж легко это было, когда вокруг тебя повсюду воспитатели или другие приютские дети. Конечно, сейчас с годами я отношусь к случившемуся гораздо спокойнее, но в те времена я думала, что сойду с ума…
Присев рядом, я дружелюбно протянула маленькому гостю угощение и попыталась заговорить с ним.
– Ты прав, никому на свете не под силу вернуть потерянных нами людей. Но вот были бы они счастливы, узнав, какую жизнь ты сейчас влачишь?
– Им теперь все равно. Они там, на небе, а я здесь, – буркнул он, шумно всхлипнув.
– Возможно. Но что, если бы вдруг они наблюдали за тобой? Что бы они почувствовали? Что бы сказали?
– Наверное, расстроились бы и отругали меня.
– А как ты думаешь, для чего они это делали? – Генрих словно уловил мою мысль и продолжил разговор.
Мальчишка вжал голову в плечи, не зная, что ответить.
– Они просто хотели, чтобы ты вырос здоровым, сильным, умным и дружелюбным человеком.
– А вместо этого я стал беспризорным, ни на что не годным бродягой-оборванцем…
– Еще не поздно измениться, если тебе хочется, – я поднесла тарелку с еще сладко-пахнущим пирогом под нос пареньку. – Да, в одиночку это сделать трудно, но теперь ты не один.
– Это как так? – юный пациент поднял голову от удивления и захлопал глазенками.
– Конечно, мы могли бы отпустить тебя на все четыре стороны после лечения, но, может, тебе будет куда приятнее иметь крышу над головой? – с улыбкой произнес Генрих, еще раз потрепав макушку ребенка.
– Не знаю, я не привык…
– Мы тоже, как видишь, не привыкли детей растить, – усмехнулся глава дома. – Давай условимся: мы дадим тебе кров, еду, причем не отравленную и полезную, одежду по мере сил, может игрушки какие, а с тебя послушание и помощь по дому. И никакого воровства!
– И обучение грамоте! – добавила я. – А то ты, наверное, даже читать не умеешь.
Паренек прожевал кусок пирога и неловко сжал губы.
– Умею, но медленно, и не все слова понимаю.
– Вот тогда и будет тебе занятие! – голос любимого обрел необычайный задор. Похоже, он и вправду рад подобному решению. – Как только выздоровеешь, так сразу займемся.
– Остался только один нерешенный вопрос, – добавила я, с задумчивым видом почесав за ухом.
– Какой же? – двое мужчин, постарше и помладше, окинули меня удивленными взглядами.
– Мы забыли познакомиться, – я протянула мальчишке раскрытую ладонь в знак дружбы. – Меня зовут Эрика.
– А я Генрих, – жених накрыл мою ладонь своей. – И сильно не расслабляйся, малец: пусть я с повязкой, а видеть еще кое-что да могу.
Ребенок растерянно взирал на наши соединенные руки, словно раздумывая над решением. Мы же с моим мужчиной смиренно молчали, давая гостю шанс подумать. Сейчас решалась его судьба, и сделать выбор он должен был сам…
– Грегором меня родители звали, – юный гость с интересом улыбнулся и осторожно накрыл своей рукой наш замок. – Если про кров и еду вы не врете, то я попробую перестать воровать!
– Не врем, – поддакнул Генрих. – Конечно, вряд ли мы когда-нибудь заменим тебе настоящих родителей, но теперь хотя бы будет кому спасать тебя от любителей самосуда за украденные колбаски.
От мысли о случившемся улыбка резко сошла с лица Грега.
– Мне и до этого иногда плоховато было, когда я еду с рынка таскал, но как-то не знал, что это отрава. Думал, что просто плохо помыл, вот и…
– Теперь все позади и ты будешь есть здоровую еду, – поднявшись с пола, я указала на чашку с уже слегка остывшим чаем и потянулась к полке, где хранились купленные у Людвига настои. – Доедай и укладывайся на диван – тебе нужно выпить лекарства.
Голос мой звучал заботливо, но при этом слегка строго, будто у матери. Интересно, станет ли мальчонка нам с Генрихом родным? Или же сбежит, как только выдастся возможность?
Разделавшись с порцией еды, ребенок послушно уселся на диван, а потом, поморщившись от вкуса горьких настоев, рухнул на подушку. Целебный сон не заставил себя долго ждать, и уже скоро мы с любимым, прижавшись друг к другу, с умилением наблюдали, как теперь мирно сопит новый член нашей будущей семьи.
– Что ж, одной бедой меньше, – его теплые губы коснулись моей щеки. – Умница! Отлично справилась!
– Это ты мне помогал, сама я бы не смогла, – прошептала я, обхватив его сильную шею и положив голову на крепкое плечо, а ответом мне стал легкий и нежный поцелуй под ушком.
– Смогла бы, солнышко, еще как смогла бы, – тихонько расцепив объятие, Генрих отстранился и направился к столу, где еще оставалась недоеденная еда. – Ладно, давай поужинаем и проведем первую тренировку твоего дара. Зря я, что ли, клумбы копал?
Вскоре мы, закончив трапезу, уже сидели на корточках возле клумбы с цветами. Розы за прошедший день дали еще один бутон, превратившись в небольшие кусты. Как-то даже немного беспокойно стало. Так, глядишь, скоро разрастутся и заполонят двор!
В свежевскопанную землю я погрузила несколько похожих на рогатые ноготки семян календулы, присыпала их с помощью лопатки и приложила к ним руку, украшенную чарующим алым браслетом. Оставалось отдать семенам приказ прорасти.
– Растите большими и здоровыми! – произнесла я четко, бросив судорожный взгляд на клумбу. Как и в первый раз, ничего за моими словами не последовало. Бегло оглядев землю в надежде увидеть хоть какие-то изменения, я поднялась на ноги и напряженно вздохнула.
«Ничего у тебя не получится, наивная!» – науськивал внутренний голос. – «То тогда случайно вышло с цветами!»
– Не переживай, цветочек, я уверен, что тут скоро будет настоящий сад, – Генрих подошел сзади и ободряюще приобнял
