Женские истории. Просто о сложном (СИ) - Юлия Крынская
— Предположения есть?
— Нет. Во дворе конфликтов не было. На работе тоже. Нет, было. Из магазина дня три назад выкинул двух зарвавшихся братков. Хотели денег срубить по-лёгкому. Вымогатели хреновы. Рыжий со шрамом вообще меня выбесил. Впечатал его мордой в капот. Кстати, на мой видак ребятки глаз положили. Как раз цена ему тридцатка.
— Твою ж мать! А номер машины не запомнил? Цвет, марка?
— «Девятка» красная. С чёрным крылом.
— Андрюха глядит на часы:
— Пацанов подтянуть не успею. У них стрелка на Крестовском в двенадцать забита.
— Сами разберемся. Проследишь от памятника, кто бабки заберёт и наваляем ему потом.
— Ты прямо Рембо. Говорю, в братву тебе надо идти. Ты и десантуру прошёл, и войну повидал. А здесь теперь, как в бою. Или ты бьёшь, или тебя бьют.
— Опять разговор ни о чём! — отмахиваюсь я от него.
— Ну иди тогда в ментовку. Раз такой правильный.
— Правильный! Заявление о пропаже человека только на третий день принимают. Менты пошлют. Скажут, когда убьют, тогда и будем разбираться.
— Тогда надо искать деньги, — Андрюха лезет в карман пиджака и достаёт новый кожаный кошелёк. — Вот пятьсот. И дома ещё косарь есть. Всё в тачку вбил. Уже в среду покатаю вас с Маринкой!
— Маринку только надо спасти для начала.
— Давай с гостей бабло соберём?
— Это долго. Есть идея лучше, — киваю на видеомагнитофон. — Помнишь, к нам в магазин мужик один вчера приходил. Ты ещё ко мне заехал за ящиком «Рояля» в этот момент.
— Помню, с ним ещё такой щуплый, вертлявый тип был.
— Точно! Так вот. Он хотел Серёгин видак как раз за тридцак взять, а я отказал. Обещал Маринке недельку кино покрутить. Он с продавщицей столковался, что придёт сегодня к двенадцати. Заберёт две песцовые шубы и магнитофон.
— Погнали! Ещё успеваем, — Андрюха хватает коробку с магнитофоном. — Маринку вытащим, а с Серёгой после рассчитаемся.
Звоню матери Марины, а она в непонятках. Дочери, похоже, с ночи нет. Плету дичь: у нас для гостей сюрприз, и мы приедем прямо к Дворцу регистрации. До Невского проспекта с Ветеранов долетаем с Андрюхой за двадцать минут на такси. Вваливаемся в зал под бряцанье дверного колокольчика. Ирка, покачивая бёдрами, выруливает из подсобки:
— О, а ты чего здесь делаешь. Передумал жениться? Я тут как раз одна и без охраны, — наматывает прядку рыжих волос на палец и скользит по мне взглядом. — А тебе костюм к лицу! Сразу завидный жених. Побудешь в зале? Перекушу спокойно.
— Ближайшие полчаса точно. Покупатель вчерашний за шубами приходил?
— Нет. Но мне его радовать нечем. Песцов сегодня утром Анжелка с больших барышей забрала. В ЛенЭкспо международка, так она бабло рубит в Прибалтоне, не сдвигая ног. А вчера говорит в бане с бандитами попарилась и до кучи состригла неплохо. Живут же некоторые.
Двадцать минут тянутся, как последний месяц до дембеля. Придёт — не придёт. Господи, не дай Маринку в обиду! Найду — загашу тварей. Прокручиваю в голове слова похитителя. Откуда голос его знаю?
— Здорово, орлы! — вчерашний покупатель сходу идёт к прилавку. — Договор наш в силе?
Ирка выглядывает из подсобки и достаёт пачку ментоловых сигарет:
— У шуб ваших ноги выросли, мы не можем товар на такую сумму без залога держать. Сань, я курну быстро.
— Вот те раз! — покупатель шарит глазами по полкам магазина.
— Готов продать вам видак, если не передумали, — подвигаю яркую коробку к краю прилавка.
— Надумал? Это я с удовольствием, — потирает руки покупатель.
— Тридцак!
— Не вопрос, — покупатель улыбается, но глаза у него серые, холодные.
Скользкий тип. Но мне плевать на его моральные устои. Нужны тридцать тысяч. Распечатываю коробку. Руки трясутся. Подмышки мокрые, дезик не спасает. Лишь бы не передумал. Три часа осталось. Подключаю видак к розетке. Всё путем.
— Ну что, берёте!
— Заворачивай.
Запечатываю коробку, перевязываю для надёжности верёвкой. Покупатель достаёт пачку денег из заднего кармана джинсов, отсчитывает купюры и протягивает мне:
— Держи!
Пересчитываю, и следом ещё раз.
— Косаря не хватает!
— Пардон! — покупатель пересчитывает купюры, снова лезет в карман и добавляет денег. — Теперь всё точно. Как в аптеке!
Кладёт купюры на прилавок, подхватывает коробку и уходит, столкнувшись в дверях с Иркой. Я не верю своему счастью. Так всё сладилось идеально. Осталось время подумать, как проследить за похитителями, чтобы отбуцкать их за Маринку и деньги вернуть. Беру, пересчитываю и холодею от макушки до пят.
— Не понял. Или я дурак, или лыжи не едут.
Андрюха выныривает из примерочной в ковбойской шляпе на голове:
— Что не так? — берёт деньги у меня из рук. Пересчитывает и выпячивает нижнюю губу. — Двадцать? А остальные где?
Добавляю смачную рифму и выбегаю на улицу. Народ по Невскому в разные стороны чешет. Продавцы с бананами и сувенирами разве что не танцуют, лишь бы завлечь покупателей к своему лотку. Лишь лысые люди в рыжих простынях никуда не торопятся, напевая:
— Хари Кришна, Хари Рама.
Покупателя и след простыл.
— Андрюх, давай ты направо, к «Восстанию», а я до «Маяка». Если нет — встречаемся здесь!
Разбегаемся. Глаза застилает пелена. Вдох. Выдох. Так влететь! Во что он хоть был одет? Рубашка белая с коротким рукавом. Джинсы. Мне кажется полгорода сегодня так вырядилось. Возвращаюсь к магазину одновременно с Андрюхой.
— Слушай, Сань, — он переводит дыхание, упираясь ладонями в колени. — Погнали в новую комиссионку, на Марата во дворах. У них в основном бытовая техника. Кидала скорее всего видик не себе присмотрел. Другой магазин с руками такой оторвёт. А на Марата — ближайший. Может, и схватим там мерзавца тёпленьким.
Бежим через дорогу, наплевав на гудящие нам вслед машины. Расталкивая прохожих, несёмся по Марата. В голове невидимый будильник отщёлкивает секунды, неминуемо приближая меня к времени икс. Марина, я всё решу. Клянусь!
Сворачиваем во двор. Магазин без вывески. Щуплый темноволосый мужик в окне витрины товар разглядывает. И больше ни души. Андрюха хватает меня за плечо и орёт:
— Хватай его. Это тот, что вчера с твоим был.
Мужик не успевает среагировать. На глаза у меня опускается пелена.
— Андрюха, глянь видак в магазине, — кричу другу и впечатываю мужика в стену с облупившейся штукатуркой. — Молись, сука!
Но из мужика нам не удаётся вытянуть ничего, кроме имени Кеша. Хоть убивай его на месте.
— Не колется гад, — Андрюха поднимает мой пиджак с асфальта и отряхивает. — Держи.
— И чего делать будем? — смотрю на Кешу, поднимающегося с трудом на четвереньки.
— Надо жути на него нагнать, —
