Разведенка с прицепом (СИ) - Дина Ареева
Между нами тоже установились довольно теплые отношения. Я больше не чувствую обиды, что когда-то мною пренебрегли. Скорее, сказывается моя непривычка безоговорочно принимать тепло, которое дарит семья. Я все еще чувствую себя немного скованно и неловко.
Хасна с Кемалем наверняка все понимают, но ни словом, ни взглядом этого не показывают. Они ведут себя просто и естественно, так что у меня есть надежда, что я привыкну.
Сложнее всего с Омером. Он старается быть полезным, много времени проводит в доме родителей, чтобы быть рядом с Лале и со мной. И в то же время не теряет связи с Денизом, что меня настораживает.
Эмир выдвинул встречный иск о признании отцовства. Не понимаю, на что он надеется. Его даже сыновья пробовали отговорить, мне это Омер рассказал.
— Парни уже языки стерли ему что-то доказывать. Но Эмира как заклинило. Он никого не хочет слушать. И слышать.
Омер подсаживается к нам в машину в последний момент, и мы едем в здание суда. Сегодня слушания по делу Дамира, и я очень надеюсь на положительный исход.
У здания встречаем нашего адвоката и Каана Озтюрка. Он искренне переживает за Дамира, на миг мне становится чуть легче. Если столько человек нас поддерживает, значит мы сможем доказать его невиновность?
Начинается заседание, в зал приводят Дамира. Когда я вижу его, идущего в наручниках, сердце сжимается от жалости. Невольно приподнимаюсь на полусогнутых, он сразу меня замечает.
— Яська… — говорит одними губами и криво улыбается.
Мне хочется плакать, но я пересиливаю себя и тоже улыбаюсь. Поднимаю руку как будто собираюсь помахать, а на самом деле хочу чтобы Дамир увидел кольцо. Я с тех пор ношу его не снимая.
И Дамир видит, его глаза вспыхивают. Он хочет что-то сказать, но его адвокат наклоняется, предупредительно качая головой.
Дамир бросает на меня протяжный взгляд и показательно вздыхает.
Начинается заседание, прокурор зачитывает обвинение на трех листах, где Дамиру вменяется в вину проникновение на чужую территорию с целью ограбления.
Следом слово берет адвокат Батманова Мехмет.
— Господа судьи, позвольте представить вам перечень объектов, находящихся в собственности у господина Батманова, — он протягивает судьям распечатки для ознакомления, а сам зачитывает вслух.
Список настолько внушительный, что не только судьи недоуменно переглядываются. Атеш и Доган Денизы тоже обмениваются изумленными взглядами и затем впиваются глазами в отца.
Я сама только ресницами хлопаю. Дамир за эти пять лет очень многого достиг, чувствую гордость за своего бывшего и будущего мужа. Потому что я мысленно сказала «да» уже несчетное количество раз.
— Кроме того у господина Батманова на территории Турции имеется в собственности текстильная фабрика, в управлении находится отель и подписано предварительное соглашение по приобретению ресторана в партнерстве с господином Озтюрком.
Поднимаю голову. Отель? Каан все-таки втюхал Дамиру отель?
Но когда Мехмет называет объекты недвижимости, я не верю своим ушам. Оборачиваюсь к Омеру и встречаюсь с ним глазами.
— Папа? — шепчу беззвучно. — Это правда?
Он несколько раз моргает, и я в потрясении перевожу взгляд на Дамира. Тот выглядит таким же ошалевшим. Видимо, то, что отель Омера Оздена находится в их в совместном управлении, для него тоже оказалось сюрпризом.
— Так как вы считаете, господа судьи, такой человек станет пробираться в дом уважаемого человека, чтобы его ограбить? — спрашивает Мехмет с некоторым пафосом. И сам же отвечает. — Очевидно, что нет. Дамир-бей проник в особняк господина Дениза с единственной целью — увидеться с госпожой Ясемин Озден-Беляевой и своей дочерью Лале Озден.
— Я протестую, — поднимается высокий грузный мужчина, и я узнаю адвоката Эмира, — указанный господин не является отцом Лале Озден. Ее отец господин Эмир Дениз.
Судья принимает протест. Теперь протестует наш адвокат.
— Господин судья, госпожа Озден, бабушка девочки, заявляет, что отец Лале Озден не Эмир Дениз, а Дамир Батманов. Позвольте вскрыть конверт с результатами тестов, которые были сделаны по решению суда?
Судья дает указание вскрыть конверт со знаком государственной лаборатории. Секретарь выполняет распоряжение, достает два заключения и оба передает судье. Тот вчитывается в текст и медленно объявляет:
— По результатам экспертизы отцом Лале Озден признан… Эмир Дениз.
Эмир самодовольно щурится, Дамир смотрит на меня с сочувствием. Бабушка Хасна поворачивается ко мне, и я как отпущенная пружина вскакиваю с места.
— Нет! — кричу громко, так что меня слышно наверное до окраин Стамбула. — Нет, это ошибка. Я требую служебное расследование. Эмир Дениз подкупил сотрудников лаборатории, и они заменили его биоматериал на Дамира. Господин судья, — говорю быстро, чтобы меня не остановили, — Эмир-бей никак не может быть отцом моего ребенка. У нас с ним никогда ничего не было. А Дамир был моим мужем, Лале его дочь. Просто… Просто он об этом не знает.
И поднимаю глаза на Дамира.
Глава 27
Дамир
Я ничего не понимаю. Точнее, понимаю, что Яся хочет помочь, но зачем она бросается доказывать, что я отец Тюльпанчика?
Тест ДНК показал правильный результат, малышка Лале не может быть моей дочерью, как бы я этого ни хотел. А вот если Ясмина будет упираться, ее могут привлечь за дачу ложных показаний. И это достаточно серьезное обвинение.
Я не могу этого допустить. Поднимаюсь с места и говорю громко, не давая ей вставить ни слова:
— Не надо, Ясь, не подставляйся, — говорю ей и поворачиваюсь к судьям. Дальше продолжаю на турецком, хоть он у меня и не идеальный. — Уважаемый суд, мы с Ясминой действительно состояли в браке. Но наш брак был фикцией, я женился на ней для того, чтобы заполучить в бизнес партнеры Эмира Дениза. В деловых кругах известно, что господин Дениз предпочитает вести бизнес с семейными людьми, поэтому я женился на Ясмине.
Я рассказываю все как было. Что не собирался обманывать Ясю, что так получилось. Что не заметил как влюбился, и потом не знал, как сказать правду. Думал, заключить контракт, увезти ее на острова и там во всем признаться. Ну и сделать наш брак уже настоящим, потому что в ее чувствах я не сомневался.
Но затем обстоятельства сложились так, что мне пришлось развестись и жениться на бывшей любовнице, потому что она подставила Ясмину. И хоть по регламенту я не имел права на слово, меня внимательно слушали все — судьи, секретари, охрана, адвокаты и даже прокурор.
Об остальных и речи нет, разве что рты не раскрыли.
— Я готов поклясться перед уважаемым судом, что в моих действиях не было никакого злого умысла. Я просто
