Тихоня. Тайный малыш для босса - Роза Александрия
Видимо, мне не повезло и я отношусь к вторым.
Следующая схватка вспыхивает внезапно, пока еще не отболела прежняя и я, не выдержав, вскрикиваю.
Боже, я умру… не переживу даже одну такую вспышку. Но, к моему облегчению, мне и не приходится. В глазах стремительно темнеет, и я теряю сознание.
Прихожу в себя от самого чудесного в мире голоса.
Я все же умерла и попала в рай?
Приоткрываю глаза и вижу Максима.
— Мой родной…
— Василиса, потерпи, девочка моя! Я все сделаю! — звучит хриплый, слишком встревоженный голос, и я понимаю, что он мне не привиделся.
Максим и правда здесь. Значит, все будет хорошо!
В следующий раз я прихожу себя от быстрого движения. Меня везут на каталке по светлому коридору, а я смотрю в потолок на яркие лампы.
Я в больнице? Ничего не понимаю… Паника накрывает с головой.
Что-то с ребенком?
— Максим… — шепчу я, не уверенная, что меня слышат, но чувствую, как руку сжимает горячая ладонь, и мужчина отвечает:
— Все хорошо! Ты уже в больнице. Вам помогут. Тебе уже укололи обезболивающее, должно вот-вот помочь.
— Да… мне уже немного легче… — вру я, все так же чувствуя, как меня рвет пополам.
Но, к счастью, сознание я уже не теряю. Я могу следить за тем, куда меня везут и что делают.
— Готовьте родзал, думаю, в течение часа разродимся! — оптимистично заявляет врач, и я узнаю голос того же доктора, который делал мне УЗИ и сообщил, что у нас будет мальчик.
— Василиса, как ты? — обращается ко мне Максим, когда меня привозят в просторную палату.
— Лучше… — отвечаю я, понимая, что мне действительно чуть легче.
Живот все так же каменеет, но меня не выкручивает, как при горячке.
— Ты не уехал? — спрашиваю я, понимая, что начинаю снова плакать.
Максим нежно утирает мои слезы и качает головой.
— Нет…
— Но где ты был… Все это время… Я так мучилась.
— Я знаю, малышка, прости. Все потом… Сейчас главное – родить.
— Да… — киваю я и снова чувствую, как сильно каменеет живот.
— Все хорошо? Боже, Вася, ты такая бледная…
Максим садится рядом и гладит мой живот, потом массирует спину, сопровождая это ласковое движение какими-то нежными словами.
Спустя примерно полчаса приходит доктор и проводит осмотр. Сообщив какие-то данные медсестре, он поворачивается ко мне и улыбается.
— Что ж, пора в родзал. Вы готовы?
— Что, уже? — выдыхаю я. — Но я ничего не чувствую.
— Не хотите в туалет?
Тут я понимаю, что не прочь бы сходить, но не при Максиме же такое сообщать.
Краснею и киваю, а доктор лишь усмехается:
— Тогда вы готовы!
Меня привозят в зал, оборудованный яркими лампами.
Максим не отпускает мою руку все время, пока доктор говорит мне, когда тужиться, а когда дышать. Мужчина дышит вместе со мной и, кажется, даже тужится вместе со мной.
Не понимаю, почему он здесь. Что сказал ему Джейк такого, что Вишневский решил никуда не лететь, а приехал ко мне? Неужели ему не все равно?
Господи, я так его люблю!
— Максим, я… — шепчу я пересохшими губами, а мужчина сжимает мою ладонь, с нежностью заглядывая в глаза.
— Василиса… — В его глазах столько любви, что я задыхаюсь от счастья.
Любит…
Новая потуга, и я чувствую, как мне вмиг становится легче. И в ту же секунду раздается громкий детский крик.
— Поздравляю, у вас мальчик! — радостно сообщает медсестра и приподнимает всего в крови крохотного малыша выше.
— Сын… — выдыхает Максим и тут же целует меня в губы.
Силы стремительно покидают меня. Я как будто истратила весь резерв, а сейчас просто гасну, как свеча. И последнее, что я чувствую, – это поцелуй любимого на своих губах.
— Василиса, ты меня слышишь? — словно из-под толщи воды раздается такой родной и любимый голос.
— Макс… — шепчу я, открывая глаза.
— Я здесь…
Поворачиваю голову к мужчине и вижу кряхтящий комочек у него на руках, завернутый в яркую пеленку.
— Дай мне его! — с восторгом прошу я, пытаясь привстать. Но боль отдает по всему телу, поэтому я валюсь назад.
— Тебе нужно восстановиться. Оказывается, у тебя была отслойка. Ты потеряла много крови…
Взгляд Максима мрачнеет.
— Как это? Я не заметила…
— Никто не заметил. Думали, что у тебя очень низкий болевой порог, но потом, когда ты потеряла сознание уже после родов…
Мужчина замолкает и сжимает зубы.
— Ты пролежала без сознания четверо суток!
— Максим… ох, а как же сын? Как мой маленький мальчик?
— Самый замечательный мальчишка в мире! — с любовью говорит мужчина и аккуратно перекладывает малыша мне в руки.
— Мой сын… — шепчу я, роняя слезы прямо на пеленку.
— Наш сын! — поправляет Максим, а я шокированно поднимаю на него взгляд.
— Да, я сначала не поверил…
— Но почему?
— Мне нужно кое-что тебе рассказать. Понимаешь, Вась… В тринадцать лет я переболел паротитом. Очень тяжело переболел… Врачи позже поставили неутешительный диагноз — бесплодие.
— О боже… — шепчу я.
— Да! Именно поэтому я не поверил Виолетте. Именно поэтому не хотел даже слышать о детях. Я знал, что у меня никогда их не будет, но ты…
Вмиг мне
