Софи Кинселла - Шопоголик на Манхэттене

— Миссис Шерман — наша постоянная клиентка, и она настаивала на полной эпиляции.

— Она не узнает! — Я едва удерживаюсь от крика. — Откуда она узнает?! Она же не станет проверять… я надеюсь? И сына своего не будет спрашивать, носит ли его возлюбленная его инициалы на… — Я даже не могу сказать «на том месте». — Правда? Ведь не станет?

В ответ — напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим пением флейты.

Потом девица внезапно прыскает от смеха. Я ловлю ее взгляд и чувствую, что тоже смеюсь, пусть слегка истерично.

— Вы правы, — говорит девица, опускаясь на кушетку и утирая глаза. — Вы правы, она не узнает.

— Может, найдем компромисс? Вы обработаете мне ноги и брови, а об остальном мы никому не скажем.

— Вместо этого я могу сделать вам массаж, — предлагает она, — чтобы занять время.

— Да! — с облегчением выдыхаю я. — Прекрасно!

Я ложусь на кушетку, слегка утомленная этим происшествием, и девушка умело оборачивает меня полотенцем.

— Так, значит, у миссис Шерман есть сын? — спрашивает она, убирая мои волосы назад.

— Ну конечно, — Я приподнимаю голову, слегка удивленная вопросом. — А разве она никогда о нем не говорила?

— Что-то не припомню. Хотя она ходит сюда уже несколько лет… Просто я всегда считала, что у нее нет детей.

— Наверное, к слову не приходилось.

Выйдя из кабинета через полтора часа, я чувствую себя превосходно. У меня новенькие брови, гладкие ноги, и я вся свечусь от самого лучшего в мире ароматерапевтического массажа.

Элинор ждет в холле и, когда я подхожу, внимательно оценивает меня взглядом с головы до пят. На секунду я пугаюсь, что она попросит меня снять блузку, дабы проверить гладкость моих рук, но она только говорит:

— Ваши брови теперь выглядят намного лучше.

Затем поворачивается и выходит, а я плетусь следом.

Когда мы садимся в машину, я спрашиваю, где мы будем обедать.

— Нина Хейвуд устраивает скромный неофициальный благотворительный ланч в помощь голодающим, — отвечает Элинор, изучая свой безупречный маникюр. — Вы знакомы с Хейвудами? Или с Ван Гелдерами?

Откуда мне, черт возьми, их знать?!

— Нет, — отвечаю я. — Но я знаю Вебстеров.

— Вебстеров? — поднимает она свои изогнутые брови. — Вебстеров из Ньюпорта?

— Нет, Вебстеров из Оксшота. Дженис и Мартина. — Я сама невинность. — А вы с ними знакомы?

— Вряд ли, — отвечает Элинор ледяным тоном. — Не думаю.

Остаток пути мы проводим в молчании.

Наконец машина останавливается, мы выходим и оказываемся в самом огромном и самом шикарном вестибюле, который мне только доводилось видеть, — со швейцаром в ливрее и зеркалами. В позолоченном лифте мы поднимаемся на бог знает какой этаж, нас сопровождает человек в форменной фуражке. И вот мы в апартаментах. Никогда, да-да, никогда в жизни я не видела ничего подобного.

Помещение просто великанское — с мраморным полом, винтовой лестницей и роялем на подиуме. Стены обтянуты светлым шелком и увешаны огромными картинами в золотых рамах, а на пьедесталах по всей зале расставлены икебаны невообразимых форм и размеров. Тощие женщины в дорогих одеждах живо что-то друг с другом обсуждают, официантки раздают шампанское, а девушка в струящемся одеянии играет на арфе.

И это скромный благотворительный ланч?

Миссис Хейвуд — миниатюрная дама в розовом — собралась пожать мою руку, но ее отвлекло появление женщины в тюрбане, утыканном драгоценными камнями. Элинор представляет меня миссис Паркер, мистеру Вуншу и мисс Кутоми, а сама уходит, я же поддерживаю беседу в меру своих сил, хотя все отчего-то убеждены, что мы с принцем Уильямом — закадычные друзья.

— Скажите, — настойчивым шепотом расспрашивает миссис Паркер, — как этот юноша держится после такой… большой потери?

— У этого парня благородство в крови, — яростно отвечает мистер Вунш. — Современная молодежь могла бы у него поучиться. Скажите, он собирается в армию?

— Он… не говорил мне об этом, — растерянно бормочу я. — Извините.

И спасаюсь бегством в уборную — она такая же огромная и роскошная, как и остальные помещения, полки буквально забиты дорогим мылом и бесплатными духами, у стены стоит удобное кресло. Я бы с удовольствием осталась тут на весь день. Но я не решаюсь задержаться надолго, опасаясь, что Элинор отправится меня искать. Поэтому, напоследок брызнувшись «Этернити», заставляю себя встать и вернуться к толпе, среди которой бесшумно снуют официанты, сообщая вполголоса, что «сейчас будет подан ланч».

Когда все устремляются в направлении массивных дверей, я оглядываюсь в поисках Элинор, но ее нигде не видно. Мой взгляд натыкается на пожилую даму в черном кружеве, сидящую на стуле. Дама тяжело пытается встать и едва не роняет трость. Я подскакиваю к ней:

— Можно вам помочь? Давайте я подержу ваш бокал.

— Спасибо, милочка! — улыбается мне дама. Я беру ее под руку, и мы медленно входим в столовую. Публика уже рассаживается за круглыми столами, а официанты вальсируют вокруг, разнося булочки.

— Маргарет, — к нам торопится миссис Хейвуд, протягивая старушке руки, — вот вы где. Давайте найдем ваше место…

Старушка позволяет усадить себя.

— Мне помогла эта милая девушка. Я скромно улыбаюсь миссис Хейвуд.

— Спасибо, дорогая, — произносит та рассеянно. — Не могли бы вы забрать и мой стакан… и принесите на наш столик воду, пожалуйста.

— Хорошо, — соглашаюсь я с самой дружелюбной улыбкой. — Пожалуйста.

— А я буду джин-тоник, — говорит пожилой человек, раскачиваясь на стуле.

— Одну минутку.

Да, мама права. Она всегда говорила мне, что лучший способ завести друзей — предложить помощь. Помогая хозяйке, я чувствую себя как особо приближенный гость. Как будто помогаю ей провести эту вечеринку!

Я не знаю, где находится кухня, но официанты кучкуются в дальнем конце столовой. Я иду за ними и оказываюсь в кухне. Моя мама умерла бы от зависти, увидев эту роскошь. Всюду гранит и мрамор, холодильник похож на космический корабль, печь для пиццы встроена в стену! Официанты в белых рубашках входят и выходят с подносами в руках, два шеф-повара колдуют над шкворчащими сковородами, и кто-то зычно орет:

— Черт возьми! Где эти долбаные салфетки, на хрен?

Я нахожу бутылку воды, стакан и ставлю их на поднос, а потом оглядываюсь в поисках джина. Когда я наклоняюсь, чтобы открыть шкаф, меня за плечо трогает мужчина с обесцвеченными и коротко стрижеными волосами.

— Эй, ты что тут делаешь?

— Ой, здравствуйте! — Я распрямляюсь. — Вот, ищу джин. Один человек попросил джин-тоник.

— У нас нет на это времени! — тявкает он. — Ты что, не видишь, что людей не хватает? Пора еду подавать!