По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса
Мы все были неидеальны: со своими проблемами, загонами, страхами, шероховатостями и ошибками. Но умение творить чудеса жило в каждом и имело множество проявлений: разглядеть в уличном воришке мальчишку, нуждающегося в помощи; полезть в фонтан для того чтобы отстаивать свои идеалы; суметь признать свои ошибки вопреки чувству стыда; не пройти мимо заплаканной учительницы; поделиться своей курткой прохладным вечером; впустить в свой дом незнакомого человека… У доброты, как и у любви, было много языков, но в основе всего этого лежало одно - небезразличие.
Неужели это был самый главный урок, который мне предстояло вынести по окончанию этого лета?
А на следующий день у меня будто бы включились мозги. Я резко подскочила на кровати, жадно вдыхая воздух, как если бы меня морской волной выбросило на берег. Филька, сидевший рядом своей жопкой на Пашкиной подушке и открывший было рот, чтобы истошно потребовать свой завтрак, захлопнул от удивления пасть и в недоумении уставился на меня, позабыв, что, собственно, хотел.
-Кушать, - почти завопила я, подхватив кота под мышку и скачками полетев на кухню.
В последние дни я почти ничего не ела и сейчас ощущала зверский голод. Навалив коту целую миску корма, я сама выгребла из холодильника всё, что не требовало особых приготовлений, и с аппетитом накинулась на йогурт с бутербродами.
До выхода на работу ещё оставалось время, и я развалилась на неубранной постели. В голове беспрестанно крутился наш последний разговор с Пашкой, давая мне возможность обдумать всё случившееся на свежую голову и без лишних эмоций. Я не остыла, но вдруг все события прошедшей недели стали проявляться в новом свете.
И главным выводом всех рассуждений явилось решение обязательно попробовать поговорить с Пашей. На что мне ещё только предстояло отважиться.
***Несмотря на такой бурный подъём с утра, дальше день шёл своим чередом. Отработала до обеда в школе, после чего привычно понеслась по ученикам, мысленно перебирая варианты, как лучше всего будет связаться с Пашкой. Я откровенно трусила, боясь, что всё было упущено и утеряно окончательно. Пальцы без перерыва крутили в руках трубку, то набирая, то стирая текст сообщения. В итоге от паники меня спасло только то, что я добралась до дома, где жила Соня с её не в меру эксцентричной матерью. Дав себе торжественную клятву, что обязательно всё сделаю после занятия, нажала на кнопку домофона.
Открыла мне Соня.
Обычно тихий и скромный ребёнок, девочка выглядела сегодня совсем уж печальной, бледной и подавленной, что прорывалось даже сквозь улыбку, которая нарисовалась на детском личике при моём появлении.
-Сонь, а мама где?
-Спит, - замялась девочка, невольно подводя меня к ненужным мыслям. Пришлось себя одёрнуть, запрещая лезть не в своё дело.
В квартире было тихо, и в детскую мы прошествовали также беззвучно, где я расположилась на своём обычном месте у стола, извлекая из рюкзака нужные принадлежности. Поверх учебников легла огромная плитка шоколада, при виде которой Сонькины глаза аж округлились.
-Сделаем всё быстро, и получишь свой приз, - улыбнулась, решив на этот раз не прятаться от Сониной мамы и действовать в открытую, ничего плохого я не делала.
Но вместо воодушевления, с которым девочка обычно приступала к занятиям, на её лице вдруг появилось смущение, она замялась и тихо попросила, грустно повесив нос:
-А можно мне сейчас кусочек?
Клянусь, именно в этот момент мне удалось расслышать урчание желудка - и совсем не моего. Нехорошая догадка напрашивалась сама собой.
-Сонь, а когда ты кушала в последний раз?
Вопрос пришёлся к месту, потому что бледное личико тут же залилось краской стыда.
-Вчера, - едва слышно выдохнул ребёнок.
-Таааак, - напряглась я. - Тогда ещё раз. Соня, где мама и чем она занята?
Она пару раз переступила с ноги на ногу, рассматривая свои носки как самое захватывающее в мире зрелище.
-У мамы депрессия. Её жених испанский бросил.
-Ох… фигеть, - вырвалось у меня. Соображать приходилось быстро и судорожно.
Я извлекла из кошелька пару купюр и протянула их девочке.
-А сбегай в магазин, м? Купи хлеб, молоко и эээ… сосисок.
-Ксения Игоревна…
-В магазин, - скомандовала я и чуть ли не выставила Соньку за порог, ибо во мне уже вовсю полыхало желание действовать.
Как и обещала Соня, её мать нашлась у себя в комнате, лежащая на кровати, лицом к стене. Я даже зубами заскрежетала, чувствуя, как злость закипает внутри меня. Женщина выглядела действительно хреново: всклокоченные во все стороны волосы, опухшие глаза и красный нос. Разница с её обычным видом была столь разительная, что я невольно поверила в депрессию, но женщину от моего праведного гнева это не спасло.
Она переполошённо подскочила на кровати, правда, ровно после того, как я с чувством дёрнула её за ногу в попытке стащить с постели.
Реакция была феноменальная.
-Что вы себе позволяете?! - завизжала потрёпанная горечью расставания мамашка.
-А то и позволяю! - огрызнулась, пытаясь схватить её за вторую ногу, чтобы тащить удобней было, но женщина всё-таки извернулась и, отбрыкнувшись от меня, подскочила на ноги.
-Я сейчас полицию вызову! Убирайтесь из моего дома!
-Замечательно, звоните и попросите их прихватить с собой ещё и органы опеки.
Она напряглась, уставившись на меня своими зарёванными глазами.
-Идиотка! - взорвалась я, ткнув пальцем в когда-то идеально ухоженное лицо. - У тебя дочь второй день голодает, пока ты тут убиваешься из-за кого-то мужика!
Про мужика я, видимо, напомнила зря, потому что моя собеседница вдруг погрустнела и осела на кровать, собираясь разреветься вновь.
-Как оооон мооог, - затянула она, начиная истерику, но разойтись я ей не дала, залепив хорошую оплеуху.
Помогло. Хотя как на это посмотреть. Истерику-то я остановила, но вместо неё пробудила фурию, которая от растройства решила-таки вступить со мной в открытое противостояние и одним ловким броском вцепилась мне в волосы. Я вскрикнула, но в долгу не осталась и укусила ухватившую меня руку, из-за чего мои волосы рванули ещё сильнее, оказалось больно, аж искры из глаз полетели, и чтобы хоть как-то ослабить чужой хват, пришлось начать пинаться. Мне ответили тем же, и в итоге мы обе полетели вниз и катались по полу минут пять, выкрикивая проклятия и не стесняясь в выражениях, до тех пор, пока у обеих не иссякли силы и мы, аки две львицы после хорошей драки, не распластались по полу, пытаясь восстановить тяжёлое дыхание.
-Напомни, как тебя там зовут, - попросила Сонькина мать, неожиданно протягивая мне руку для рукопожатия.
-Ксюша.
-Лиля, - представилась она, как будто я была не в курсе.
Немного подумав и смилостившись, я таки пожала протянутую ладонь.
Когда Соня вернулась домой, застенчиво шурша пакетом с нехитрыми покупками, я уже вовсю хозяйничала у них на кухне, предварительно запихав Лильку в ванную - принимать душ. Холодильник действительно оказался пуст, но зато под мойкой обнаружился мешок картошки, явно попавший сюда случайно.
-Соня, сегодня мы с тобой изучаем тему “in the kitchen”.
Девочка удивлённо вздёрнула брови, но покорно уселась на стул и слушала целых полчаса мои объяснения по поводу исчисляемых и неисчисляемых существительных, пока я чистила картошку и вываливала её на сковороду. Речь моя была сбивчивой и беглой, но девочка по итогу клялась, что всё поняла, а у меня закрались подозрения, что она сейчас согласилась бы со мной в чём угодно, уж больно вид у Ксении Игоревны был безумный. И пусть я успела немного привести себя в порядок, но наливающийся на скуле синяк (результат встречи моего лица с локтем Лили) придавал немного отвязности моему чинному учительскому образу.
Заметно посвежевшая Лиля вплыла на кухню, когда мы с Соней уже успели закончить жарить картошку и накрывали на стол.
-Мы худеем, - начало было хозяйка этого дома, но очень быстро заткнулась, увидев с каким аппетитом её дочь накинулась на такое простое блюдо.
