Ставка на невинность (СИ) - Саша Кей
— Погоди расстраиваться, может, страдает, — утешает Медведева.
— Дождешься от него, — ворчу я.
— Мать, по чесноку, он тебе до хрена времени выделил за эту неделю. Как пашут дядьки при бабках ты в курсе, достаточно посмотреть на Артемьева. Ты с ходу можешь представить, чтобы он Козиной почти целую неделю отжалил?
Соплю в трубку. Так-то да.
Но это если рассуждать логически.
— Ну ему постоянно звонили…
— Вот. Так что дай мужику разгрести то, что он забросил, чтобы тебя «порепетиторствовать». Кошмар, какая пошлость…
— В тебе говорит зависть, — огрызаюсь я.
— Почти уверена, что ты права, но все равно смешно. Вы еще до ролевых игр не дошли? Тебе сам бог велел медсестрой или врачихой… — ржет Медведева.
— А ты что будешь примерять? Амплуа училки?
— Ой нет… Не мое это…
— А зря. И я бы…
Меня пугает раздавшийся прямо в ухо рингтон. Я дергаюсь и скидываю звонок, и только потом вижу, что это был Гера.
— А-а-а-а! Он мне позвонил!
— Чего орешь-то?
— Я сбросила… Нечаянно… — у меня аж слезы наворачиваются от досады.
— Ты чего? Реветь надумала? — пугается Медведева. — Мать, ты это брось. Перезвонит он.
— Штырит меня. Сама не знаю, с чего, — жалуюсь я.
Кидает меня реально не по-детски. Как в семнадцать лет. Надо проверить, когда у меня там женские дни…
— Так, иди прими успокоительную шоколадку, отмокни в ванной и ложись спать. Кукушку надо беречь. Если что, я на связи.
Алка прощается, а я плетусь на кухню, ругая себя на чем свет стоит. Дура старая. Тридцать лет, а ума нет. Надо брать себя в руки, чтоб не превратиться в синюю деву, выслеживающую Бергмана.
Телефон пиликает сообщением. Алка: «Я прям чувствую, что ты треплешь себе нервы». Знает меня, язва. Шоколадки нет. Я самая несчастная женщина на земле.
Мобильник опять звякает.
Не, ну серьезно, неужели она думает, что я способна успокоиться за пару минут? Я игнорирую сообщение, потому что роюсь в недрах холодильника в поисках хоть чего-то, способного приглушить мою тоску… по сильному плечу… Блин, если я сейчас еще и петь начну бабские вытельные песни, то это вообще туши свет.
Плим-плим. Не успокаивается телефон.
Смирившись с тем, что ничего вкусного нет, я все-таки беру в руку мобилку и чуть не роняю ее.
Бергман! Пишет Бергман! А! Алке позвонить надо!
Нет, надо прочитать сначала.
«Левина, есть у меня подозрения, что ты все-таки страдаешь херней».
Нет, блин, посмотрите на него. Подозрения у него есть! Нашелся тут неотразимый!
«Так, я, кажется, понял. Ты мне мозг вынесешь теперь».
Да кого волнует его мозг? Я свой вот не жалею.
«Я перенес завтрашнюю встречу. Заеду за тобой после работы. Во сколько ты заканчиваешь? Уверен, ты сейчас довольна тем, что порушила мне график».
Спохватываюсь, что сижу с идиотской улыбкой. Все-то он знает.
«В шесть вечера», — отвечаю я только на вопрос.
Пусть не думает, что я тут вся растаяла.
Убираю телефон, чтоб не перечитывать по десять раз его сообщение, и стучусь лбом о холодильник. Совсем плохая.
Плохая, но счастливая.
Даже без шоколадки.
Всю ночь мне снится романтическая чушь, которую никому пересказывать точно не стану. Она такая сопливо-слезливая, что просто стыдно.
А утром вселенная подкладывает мне жирную свинью. Становится понятно, почему я такая плаксивая была накануне. Видать, на радостях от внезапно активной сексуальной жизни организм чуть раньше положенного напоминает мне, что я женщина. Женщина, которая непригодна для горячих свиданий на ближайшие четыре дня.
Гера будет мне очень благодарен, за сорванную встречу.
Глава 45. Не в том месте и не в то время
Настроение убивать держится весь день, да еще и физически мне становится херовато.
Мечтаю добраться до дома и окуклиться.
Чувство вины не добавляет мне позитива.
Умом я понимаю, что Герман сам принял решение перенести встречу, я его ни о чем не просила. И все равно, когда время подходит к обеду, и нужно уже позвонить Бергману, чтобы его «порадовать», я внутренне сжимаюсь.
В итоге трусливо пишу сообщение о том, что сегодня меня забирать не нужно.
«Что случилось?»
«Все в порядке, просто не могу сегодня».
«Ян, не трахай мне мозг. Что опять сдохло?»
Бесит.
«Ничего не сдохло, но «уроки» я сегодня делать не могу».
Надеюсь, мне не придется ему разжевывать, что к чему. Терпеть не могу разговаривать на эти темы с мужиками. Сейчас еще и шуточки полетят про настроение и прочая хрень.
Объяснять не приходится, Гера складывает два плюс два и успешно получает нужный результат. Однако, он меня шокирует следствием.
«Мы можем сходить в ресторан».
Я даже подвисаю.
В смысле в ресторан? Просто поесть? Это точно пишет Бергман? Его подменили инопланетяне? У меня в голове не укладываются платонические порывы Геры.
«После ресторана я тоже не смогу делать «уроки»», — конкретизирую я на всякий случай.
«Иногда банан, это просто банан, Левина».
То есть он просто хочет меня увидеть?
Надо же.
На душе становится теплее.
«Гер, я, правда, не в форме. Мне бы отлежаться. Извини, что так получилось».
«Ладно, Левина. Но ты теперь со мной расплачиваться будешь по двойному тарифу. Со всеми неустойками».
Не вопрос, Герман Александрович. Готова отдать натурой.
Но пишу я, разумеется, другое: «Это мы еще посмотрим. С вымогателями разговор короткий».
Ответ: «Левина, ты подаешь мне отличные идеи. На всякий случай вечером сделаю дозвон. Вдруг ты передумаешь».
Силком заставляю себя убрать телефон с глаз долой. Я сейчас в неадеквате. Тянет флиртовать, выносить мозг, провоцировать…
