Бывший-босс - Алайна Салах
— Ты ведь не под мухоморами сейчас? — Дед с подозрением щурится. — Повтори-ка, что сейчас сказала.
— Про сыроедческие батончики? — лепечу я, постепенно осознавая масштаб катастрофы. Если до Саши дойдет, что я так бездарно проговорилась, она…— Даже думать не хочу, что она сделает. — Там кокосовая стружка, масло какао, сироп топинамбура…
— Хупинамбора! — гаркает дед. — Отвечай по-нормальному: мамонт Саню обрюхатил?
От волнения меня начинает мутить. Я представляю, как разъяренная сестра врывается в мою комнату, срывает со стены карту желаний и рвет ее на мелкие части.
— Я… нет… То есть не знаю… — мямлю я.
— Игорь, ты видишь, Маша волнуется, — приходит на помощь Люба. — Не нужно на нее давить. Когда придет время, Саша сама все тебе расскажет.
— Короче, беременная она, — констатирует дед, расплываясь в редкой для него улыбке. — Наконец-то, блядь. А то я уже мамонта хотел к ветеринару вести, чтобы проверил его головастиков.
— Игорь! — Люба укоризненно качает головой.
— Чего Игорь? — Дед начинает взволнованно расхаживать по прихожей. — Третий раз твой Игорь прадедом станет. Билеты, что ли, в Бургерную пора покупать… Ох, не завидую я мамонту, конечно. Пузатая Саня его вампирить все девять месяцев будет… Но ничего, потерпит… Любит кататься — полюбит чинить.
— Дедуль… — жалобно пищу я. — Ты только, пожалуйста, билеты раньше времени не покупай и никому про беременность Саши не говори. Даже мама с папой еще не знаю…
— Так конечно не знают, — хмыкает он. — Сначала-то курица была, а потом уже яйца.
— Наседушка наша. — Приобняв, Люба легонько подталкивает его к кухне. — Давай я тебе чая налью с липой. А то ты что-то разволновался сильно, Игореш. Давление, не дай бог, скакнет.
— Ты лучше вискаря мне налей. Повод-то охренительный. Да хватит трястись, Мария. На первый раз прикрою.
— Спасибо. — Я с благодарностью ему улыбаюсь.
— А, Саня, между прочим, тоже поначалу в Бургерную от мамонта съебалась. — Дед смотрит на меня со значением. — Но вернулась под моим чутким руководством. И как хорошо все обернулось в итоге. Прожорливого мамонтенка скоро родит.
— Такой сентиментальный стал. — Люба тепло улыбается. — За всех вас радуется и переживает.
— За Машу не переживаю. Наша травоядная всех с костями сожрет и не поперхнется. Карлсон от нее уходил в соплях, а эта даже бровью не ведет. Вещи в чемодан покидала — и адьес, мясоеды.
— Это неправда, — возражаю я, опустив взгляд. — Просто во мне развито принятие.
— Принятие — это когда сидишь на жопе ровно и ждешь, когда труп твоего врага мимо проплывет? — кривится дед. — Так ты дождешься, Мария. Погорюет полгодика Карлслон твой долговязый и найдет себе новую Фрекен Бок. Будет ему борщи с пампушками ебашить и чай с липой заваривать. Как тебе такой расклад? Если не шевельнулось ничего, то значит, все ты правильно делаешь. Пошли чаю выпьем на дорожку, и погнали в аэропорт.
Glava 59
Тимур
Вдавив газ до упора, я еду в аэропорт. Откуда-то есть уверенность, что встретиться с Машей я непременно успею. Вера в милосердие и справедливость Вселенной докатилась и до меня.
Всю дорогу в голове крутятся слова Марианны о том, что если я не нужен Маше «с прицепом», то, скорее всего, не нужен и вовсе. А ведь что-то в этом есть. В своих-то чувствах к ней я уверен. Был уверен четыре года назад, и сейчас тоже. А вот что она испытывает ко мне, мы не обсуждали. Быть может, для нее я остался все той же интрижкой на лето, которой суждено было закончиться к концу августа. Вдруг все остальное я просто себе придумал?
От такого паршивого инсайта я испытываю легкий приступ тошноты. Если так, то лучше выяснить это прямо сейчас, чтобы не мучиться и не терять время. Четыре года достаточный срок, чтобы отгоревать несостоявшуюся любовь и продолжить жить дальше.
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
Взглянув на телефон, я измученно прикрываю глаза. Звонит Эдик.
— Слушаю, — с наигранной бодростью отвечаю я.
— Ну что, Тимурка без команды, готовь ладошки, чтобы аплодировать, —слышится в трубке его самодовольный голос. — Нашли мы твоего крысеныша. Сидит сейчас обосанный у дяди в кабинете и сдает своих корешей. У них там целая банда, прикинь. Дядя мне еще спасибо сказал за наводку. Такое дело размотали.
Не поверив своим ушам, я едва успеваю вовремя затормозить на светофоре. То есть мое агентство спасено? Было бы несказанно глупо разбиться после такой новости.
— А деньги?
— Вернутся ко мне с процентами, — снисходительно хмыкает Эдик. — Дядя и не таких разводил. Короче, с тебя вискарь и карамельки.
— Карамельки? — переспрашиваю я, стараясь не звучать чересчур подобострастно. Хотя чего уж тут? Был бы этот хмыреныш рядом, я б его расцеловал. Даже неудобно немного, что Римма Марковна ему в кофе слюней напускала.
— Ну да. Только без сахара. Я со вчерашнего дня на диете. Ты, кстати, крестного для своего пупса выбрал уже? Если что — я готов.
— Отцом я не буду, по крайней мере, не в ближайший год, — говорю я, чувствуя невероятное облегчение, что мажористому алкашу Эдику не быть крестным Тристану. Потому что будь Марианна по-настоящему беременной, я бы вряд ли сумел ему отказать.
— Бывает, хуль, — понимающе вздыхает Эдик. — Так та красотуля жопастая получается без икры ходит?
— Совершенно верно, — подтверждаю я, вдруг ощущая безудержный приступ веселья. Если Марианна замутит с Эдиком — это будет феерично.
— А у вас с ней типа все, коннекта нет? Тропка свободна, я имею в виду? Ты конечно лох, но ты мой бро, а я телок своих братанов не трогаю.
— Мои отношения с Марианной закончены. Если она тебе нравится, то ты можешь пригласить ее на свидание, — великодушно сообщаю я.
— Свидание, аха-ха. У тебя дома случайно шпаги и парика нет? — заливается шакальим смехом Эдик. — Ты как будто в прошлом веке родился. Ладно, давай, Тимурка. У меня дел по горло: на стрижку надо заскочить, а потом в кальянную. Набирай, как что. Я считай, теперь твоя крыша.
— Спасибо большое,
