Падшие наследники - Лаура Ли
Рид усмехается, заметив огромное пятно на ее рубашке.
— Что ты сделала?
Эйнсли сморщила свой носик.
— Жас рассмешил меня, когда я делала глоток газировки. Пепси вытекло у меня из носа и заляпало всю рубашку.
Теперь он смеется во весь голос.
— Сексуально. Мне жаль, что я это пропустил.
— О, заткнись, — она выходит вслед за Бентли, но останавливается на пороге, когда замечает, что Рид не идет за ней. — Ты идешь?
— Подожди секунду, — Рид и Эйнсли обмениваются напряженным взглядом.
Она кивает, похоже, уловив то, что он беззвучно бросил.
— Просто поднимись ко мне в комнату, когда закончишь.
Я вопросительно смотрю на Рида, когда мы остаемся одни.
— В чем дело?
Он занимает место на диване рядом со мной, нервно потирая затылок.
— Эйнсли сказала мне, что она рассказала тебе о моих… эээ… предпочтениях.
— О. Эм… хорошо. И?
— Я хотел сказать спасибо за вашу осторожность. И за то, что побудили ее поговорить со мной. Я чувствую себя намного лучше по поводу всего этого.
Я пренебрежительно машу рукой.
— Ничего страшного, Рид. Правда. Ты делаешь ее такой счастливой, и это все, что меня волнует. Я просто рада, что ты теперь в это веришь.
Он прочищает горло.
— Есть еще кое-что.
Я приподнимаю брови.
— Да?
— Я… э… хотел извиниться за всю эту историю с видео. Той ночью в домике у бассейна Донована. Я записал его не потому, что был извращенцем или хотел слить его. Я сделал это для Кингстона.
Я нахмурилась.
— Зачем? Чтобы он мог слить это?
Рид качает головой.
— Нет. Чтобы он увидел то, что мы все видели с самого начала. Что ты другая. Что он другой, когда он с тобой. Но у Кингстона была миссия оттолкнуть тебя так быстро и так сильно, как только возможно, потому что ты все усложнила. Я хотел, чтобы у него была причина не делать этого. Увидев своими глазами, как он смотрит на тебя, как вы оба так странно синхронизируетесь друг с другом, даже когда вы думали, что ненавидите друг друга. Я не хотел, чтобы он упустил то, что, возможно, было лучшим, что когда-либо случалось с ним.
Я мягко улыбаюсь и сжимаю его руку.
— Ты хороший друг, Рид.
— Как и ты, Жас, — он грустно улыбается мне. — Когда Карисса умерла… Эйнсли была в смятении. Ее столько раз обжигали девушки, притворявшиеся ее подругами, но на самом деле они просто использовали ее, чтобы сблизиться с одним из парней или со мной. Но Карисса была не такой. Она была всем, чем должна быть лучшая подруга, единственной девушкой в мире, которая по-настоящему понимала Эйнсли. Которая не хотела от нее ничего, кроме дружбы. Их даже связывал балет. Когда Эйнсли потеряла Риссу, она была опустошена. Это убивало меня, когда я видел, как она ломалась. И хотя со временем ей стало лучше, я не понимал, как сильно она все еще страдает, пока она не встретила тебя.
Я качнула головой в сторону.
— Что ты имеешь в виду?
— Она стала выше. Улыбалась шире. Я не знаю… просто она была более живой, чем за два года до этого. Ты сделала это, хотел ты этого или нет.
Я вытираю уголки глаз.
— Черт. Ты заставляешь меня плакать.
— Здесь все в порядке?
Я подпрыгиваю, пораженная голосом Кингстона. Я даже не слышала, как выключился душ.
Рид встает и направляется к двери.
— Я пойду приберусь. Скоро вернусь.
Я киваю.
— Хорошо.
— Почему ты плачешь? — Кингстон поднимает меня с дивана и заключает в объятия. — Мне нужно надрать задницу Риду?
Я наполовину смеюсь, наполовину рыдаю ему в грудь
— Нет. Рид потрясающий. Мы просто немного поговорили по душам о твоей сестре, — я вытираю глаза, глядя на него. — Он действительно любит ее. Ты ведь знаешь это, правда?
Кингстон убирает несколько прядей волос с моего лица.
— Да, я знаю.
— Она будет в порядке, когда все, что связано с твоим отцом всплывет наружу?
— К сожалению, я не думаю, что она будет удивлена, — его адамово яблоко подрагивает. — Но да, это ее заденет. Возможно, сильно. Она вечная оптимистка, чтобы это не случилось.
— По крайней мере, ты знаешь, что она в хороших руках с Ридом. Верно?
Он кивает.
— Я не могу придумать никого лучше, кто мог бы быть рядом с ней.
Я улыбаюсь, прислонившись головой к его груди.
— Я тоже.
22. Жас
— Кингстон, возможно, ты захочешь взглянуть на это, — предлагает Рид. — Мэдлин только что вошла в корпоративный офис твоего отца.
Мы с Кингстоном присоединяемся к Риду за барной стойкой и смотрим запись моей злой мачехи, стоящей перед столом Престона.
— Разве она не должна быть в Колорадо? — спрашиваю я.
— Чарльз сказал, что они пробудут там до нового года, — хмурится Кингстон.
— Наверное, он решил вернуться домой пораньше. Чувак, перемотай немного назад и сделай громче.
Мы наблюдаем, как Мэдлин входит в его кабинет и закрывает за собой дверь.
— Вот это сюрприз, — говорит Престон, откидываясь в кресле. — Я не ожидал, что ты вернешься, по крайней мере, еще несколько дней.
Мэдлин хмурится.
— Мне бы не хотелось разочаровывать тебя, Престон, но планы меняются, когда ты узнаешь, что твой любовник трахает твою дочь!
— Вот дерьмо, — в унисон говорим Кингстон, Рид и я.
Отец Кингстона снисходительно смеется.
— Ревнуешь?
— Вряд ли, — усмехается Мэдлин. — С чего бы мне ревновать к собственному ребенку?
— С чего бы? — брови Престона приподнимаются. — О, я не знаю… может быть, потому что она на двадцать лет моложе, ее сиськи и задница чертовски упругие, и она обрабатывает мой член лучше, чем ты когда-либо? Молодые всегда так хотят угодить. Может, нам стоит позвать сюда Пейтон, чтобы она дала тебе несколько советов?
— Как ты смеешь! — рычит Мэдлин.
— Черт, это было жестоко, — замечаю я, полностью поглощенная драмой. Похоже, на прошлой неделе я соврала Бентли, что это не мое дело.
Престон смотрит на свои идеально ухоженные ногти.
— На твоем месте я бы очень тщательно подбирал слова. Этот разговор уже действует мне на нервы. Итак, я полагаю, что у тебя есть причина, из-за которой ты вернулась в город раньше времени? Не хочешь ли поделиться со мной, что это за причина?
Она скрещивает руки на своей пышной груди.
— Я приехала, чтобы договориться об отправке вещей Пейтон за границу.
— И зачем тебе это нужно?
— Потому что она собирается закончить среднюю школу в прекрасной французской школе-интернате. Пока мы тут разговариваем, она летит туда.
— Что?! — Кингстон и я кричим в унисон.
Престон сжимает
