Тьма в его сердце - Селина Аллен
В голове возникла мысль, которая заставила меня покрыться мурашками. А что если Салли и ему сунет свой номерок? Это же будет кошмаром для меня и отеля.
Если Салли позволяет себе такое вольное поведение с молодыми посетителями, то она может предлагать себя и посетителям старшего поколения, у которых есть семьи. Это может сильно оскорбить таких людей, а оскорбленные богатые люди могут превратить мою жизнь в ад.
Боже о чем я вообще? Это может оскорбить кого угодно!
– Уволь ее, – коротко сказала Барбара, пожимая плечами и орудуя ножом в своей тарелке. Она вывела меня из состояния задумчивости и заставила взглянуть на нее ясными, прозревшими глазами.
– Я думаю об этом, но…
– Но что?
– Я хочу верить, что мое желание уволить ее никак не связанно с Блейком.
С раздражающим звоном она откинула вилку в сторону.
– Джоанна, она же нарушает одно из твоих правил! У тебя есть полное право уволить ее. Кто знает, чем она занимается с постояльцами отеля или посетителями ресторана. Это аморально! А если это будет взрослый человек, у которого есть семья? – неодобрительно покачала головой она. Барбара мыслила также как я. – Уволь Салли, пока она не превратилась в огромную проблему, для решения которой понадобятся все твои силы.
Салли не происходила из привилегированной семьи, да что там, она даже не была выходцем из среднего класса. Я знала, что ее мама умерла, так и не дождавшись очереди на пересадку почки. После смерти матери Салли осталась одна.
Разве я могу винить ее за то, что она так отчаянно пытается пробиться в мир, где ей больше никогда не придется работать? У каждого разные способы достижения собственной состоятельности. Салли видит состоятельность в богатом мужчине, желательно, собственном муже.
– Вообще-то я уже знаю, чем она занимается с постояльцами отеля, – тихо сказала я.
При мысли о ней и Эрике меня укололо где-то в районе мозжечка. Не думаю, что это могла быть ревность, или грусть от того, что я, когда-то питающая к нему чувства, оставалась для него невидимой, чего не скажешь о Салли. Просто эта новость стала для меня неприятной неожиданностью, как когда ты приходишь в магазин с намерением купить перчатки, но все имеющиеся у них цвета совершенно не подходят ни к одному пальто из твоего гардероба.
Глаза Барбары засветились неподдельным любопытством, она отставила стакан с минеральной водой в сторону и уставилась на меня в ожидании продолжения.
– Помимо того, что она раздает свой номер посетителям, она спит с Эриком.
Глаза подруги округлились на секунду, но затем она нахмурилась и покачала головой, словно не понимала о ком я.
– Погоди, что за Эрик? – спросила она.
– Эрик Лоусон, – шепнула я.
Ее брови моментально подскочили, а рот приоткрылся, как если бы ей недоставало воздуха, и она срочно нуждалась в глубоком вдохе.
– Лоусон? И ты говоришь мне об этом только сейчас? – удивленно спросила она.
Пришел мой черед хмуриться.
– Ты же видела его тогда в ресторане. Он был в компании Блейка.
– Где я могла его видеть, Джоанна? Я не выходила из той комнаты за баром до двух ночи! Я видела только Блейка, и то, потому что он решил подойти к барной стойке! – гневно зашептала она, посылая мне свой немного безумный взгляд.
Сильно удивленная или рассерженная Барбара была похожа не на красавицу Барби, а на злобную куклу Чаки.
– Я думала, ты видела, – спокойно ответила я, поправляя пряди волос упавшие на щеки.
Разве я не говорила об Эрике?
– Не видела, и ты не упоминала о нем. Только о Маккензи. Я бы запомнила, если бы ты рассказала мне, что друг Блейка это твоя первая школьная любовь!
Маккензи. Маккензи это фамилия Кайла. О династии Маккензи я не слышала ничего раньше, в отличие от династии Джефферсон.
– Он не был моей школьной любовью! Это была простая симпатия, – решила оправдаться я.
Барбара напряженно выдохнула, и откинувшись на спинку сиденья, сложила руки на груди.
– Ладно, это не важно. Если Блейк все еще не в курсе, что ты Хэтфилд, значит Лоусон тебя не узнал, – медленно протянула она, на ходу обдумывая свои слова.
– Не узнал, но из друзей Блейка он больше всех интересовался мной, – сказала я, вспоминая вопросы Эрика о моей биографии.
Он никак не мог меня узнать. Как можно узнать того, кого ты и не знал вовсе.
– А если притворяется? Вдруг он узнал тебя с самого начала, а сейчас разыгрывает какой-то спектакль? – хмуро спросила она.
– Не думаю, что он мог меня узнать, мы даже знакомы с ним не были, – ответила я.
– Но он дружил с твоим братом.
– Я бы не назвала это дружбой, это скорее были просто приятельские отношения, – объяснила я.
– Если он тебя узнает, это разрушит наш план, – заметила подруга.
Ей не о чем было переживать. Эрик не замечал меня тогда. С чего бы ему замечать меня сейчас?
Я сильно изменилась за эти восемь лет, что мы не виделись. Но основное, то, что никогда не привлекло бы его, осталось прежним: большой зад, маленький рост, маленькая грудь. Я не была в его вкусе.
Сам Эрик был высоким, таким, как Блейк около ста девяносто сантиметров и таким же накаченным. К нему выстраивалась очередь из девчонок. В его тесном графике не нашлось бы и минутки для меня.
– Он не узнает. Не узнал, – продолжала уверять подругу я.
Барбара задумчиво провела пальцем по своей щеке и кончиком языка прошлась по нижней губе.
– Очень интересно, никто из них не подумал, откуда у простой официантки деньги на развлечения, которые ей не по карману?
Кстати об этом.
– Пока я была с ним, мне не приходилось ни за что платить, – призналась я.
Барбара удивленно ахнула.
– Ты же не позволяешь платить за тебя. Кто ты и что сделала с моей подругой?
Я рассмеялась.
– Джоанна – управляющая отелем не позволяла, Джоанна – официантка позволяет.
– Надо же, звучит как раздвоение личности, – усмехнулась Барбара.
– Мне и самой так кажется, в тот вечер я вошла во вкус и играла свою роль очень хорошо. Не Оскар, но и не Золотая малина2. Это одновременно и радует и пугает
