Девочка из трущоб. Вернуть любовь (СИ) - Стрельцова Александра

Максимка от такого неожиданного и громкого крика вздрагивает, и я вместе с ним, а ещё отступаю на шаг в сторону, подальше от родственника Дана.

Вик заходится громким и совершенно не радостным смехом. Голову запрокинул, кулаки сжал, смех резко прекратился, опустив голову вниз, на меня посмотрели взглядом загнанного зверя, а следом рык вперемешку со стоном и сильный удар кулаком в стену.

- Ма! – испуганно вскрикивает Максимка, обхватил меня за шею.

- Тише, не бойся, - шепчу сыну, в то время как у самой коленки дрожат.

Боже! Дан, где ты?!

- Вик остановись, давай ты не будешь так делать, ты пугаешь Макса, - предпринимаю попытку успокоить бывшего одногруппника.

Вик продолжает наносить удары по нив чём не винной стене, но мужчина не реагирует.

- Зарецкий! – кричу фамилию мажора, и боже мой, это срабатывает, Вик замирает, прекращает разбивать свои костяшки и бетонную стену.

- Ты…, - дышит словно ему кислорода не хватает, - ты…, - вновь запинается, неожиданно падает на колени, обхватывает голову руками, - ты прости меня, я….

- Убью тварь! – неожиданно раздаётся рык Даниила, и в следующею секунду он рядом с младшим братом, а дальше всё как в тумане, только обрывки кадров.

Мой крик и просьба остановится, плачь Максимки, ор обоих братьев, обвинения, их удары, сорванные полки, обувь по всему коридору, разорванная одежда, капли крови на светлом паркете, разбитые лица.

- Хватит! Дан, остановись! – кричу, забившись с Максом в угол, чтобы нас не задели.

Вик на полу, сверху Дан, взмах руки с сжатым кулаком, удар по Виктору, вновь взмах и вновь удар, младший уже не отвечает, словно позволяет себя бить.

- Дан! – срывая голосовые связки кричу мужчине.

Замер, с занесённой над лицом Вика рукой.

- Прошу, прекратите…, иди к нам…, прошу, иди сюда…, Дан, - тяну трясущеюся руку к мужчине, сделать и шага не могу, стою только благодаря двум стенам, в которые буквально вжалась.

Слушается, встаёт, слегка пошатываясь, пинает Виктора ногой, в ответ задушенный стон.

- Иди, иди Дан, - зову умоляюще, голос уже еле слышен, горло дерёт так, что даже слюну больно проглотить.

Мой мужчина поворачивается к нам, и от вида его лица прихожу в ужас. Одна бровь рассечена, из неё струйкой стекает кровь, глаз распух, зажмуриваюсь, боже, ну зачем так?

Шорох одежды, открыв глаза вижу, как Дан снимает толстовку, в которой покидал квартиру, ей вытирает лицо, смотрит на алые пятна на светло-серой ткани, откидывает в сторону.

- Не плачь, Кать, Макс не бойся, всё хорошо, - наконец-то подходит и обнимает нас.

Висну в его руках, силы разом покидают меня, стоять больше не получается.

- Прости, - шепчет Дан, и как-то очень ловко поднимает на руки нас с Максом, уносит в комнату, - полижи, а я пока выпровожу этого, - понимаю, что говорит о Вике.

- Катя! – сквозь кашель кричит моё имя Виктор из коридора, - ты прости меня девочка, я тогда не понимал, что творю, в меня словно бес вселился…

- Нет, стой, - шепчу Даниилу, хватая его за запястье.

- Ты такая дикая была, красивая сука, очень красивая, но, к сожалению, не нашего круга, это я сейчас понимаю, что статус кошелька не важен если человек нравится! Я любил и ненавидел тебя одновременно! Мне казалось, все вокруг будут ржать надо мной если я с тобой буду отношения строить, старался рядом быть, подтрунивал тебя, просил доклады сделать, хотя сам мог и сотню написать…

Мы замерли с Даниилом, смотрим друг другу в глаза и слушаем исповедь Виктора.

- Я когда этот спор брату предложил, уверен был, что хрен у него что получится, да вот только я не думал, что вы полюбите оба! Я тогда с катушек слетел, когда тебя в его постели увидел, в клуб отправился, чтобы напиться, да только меня туда хрен пустили, оказывается батя подсуетился, предупредил кого надо, мне в такие заведения дорогу закрыли. Кто-то вызвал отца, он тогда быстро за мной приехал, я на тротуаре сидел, ругал тебя и брата, таким меня батя и застал. Я зол тогда был, с горяча наврал ему, что Дан тебя увёл у меня, в постель затащил. Такого разгневанного я тогда его впервые увидел, сказал, что больше Дан мешать нам не будет, сказал если люблю тебя, то должен простить, как он когда-то маму. Я тогда согласился с ним, сказал, что помирюсь с тобой, а утром в универ пришёл, тебя нет, перед глазами картинка, где вы в постели, и вновь мозги поплыли, я тогда такого наговорил, ты прости меня, Кать, прости девочка, и ты брат, прости…

Губы Даниила кривятся в усмешке, морщится от боли от в разбитой губе.

- Я правда не знал, что батя так с тобой поступил, я правда думал, что ты допустил ошибку с договором, я бы не допустил твоей ссылке если бы знал правду! Я клянусь, Дан, я не знал, но теперь знают все, мать от отца ушла, - глаза Даниила увеличиваются, лицо вытягивается.

Такого он явно не ожидал услышать.

- Он вчера домой пришёл, и стал поносить тебя, матери стал высказывать, что она родила копию твоего отца, там такой скандал произошёл, я всю правду ему рассказал, а он мне не поверил, прикинь, сказал «что не следует тебя оправдывать», в кабинете своём закрылся, а мы с мамой на мою квартиру уехали. Я поговорить пришёл, а тут…. Я сейчас уйду, но ты хоть матери сообщи, что у неё внук есть, она очень рада будет…

Голос Вика затих, раздался звук шебаршения, кряхтения, тихий стон, а следом дверь квартиры открылась и закрылась. Ушёл!

Эпилог

ЭПИЛОГ

- Так дружищи, только тихо, - закрываю дверь квартиры, опускаюсь на корточки, ставлю упитанного толстячка на коврик.

Замираю, прислушиваясь, тишина! Успел!

Поднимаюсь, как можно быстрее снимаю куртку, тихо разуваюсь, толстячок сидит на толстой заднице, подняв сморщенную мордочку вверх, терпеливо наблюдает, как я прячу верхнюю одежду в шкаф.

Наклоняюсь обратно к новому питомцу нашего дома, подхватываю на руки, в ответ слышу недовольное ворчание. Теперь бы успеть пробраться в комнату сына, и не столкнутся с моей мышкой.

- Что это? – летит сонным голоском любимой, и внутри всё замирает.

Не успел! Сейчас меня пнут под зад пинком туда, откуда я принёс это морщинистое чудо.

- Дан! – тихо, но так угрожающе.

Влип ты, Дан, сейчас тебя расплющат по стене. Неужели все беременные девушки превращаются в генеральш? Или это мне так одному повезло?

- Только спокойно, без криков, помни, тебе нельзя нервничать, - поднимаю взгляд на любимую, выставляю одну руку ладонью вперёд, второй прижимаю к себе щенка.

- Вот именно, мне нельзя «нервничать»! Ты кого в дом притащил, а? – скрещивает руки на округлом животике, смотрит пронзительным взглядом, с начало на меня, потом на щенка.

- Малыш, это всего лишь щенок, Макс уже месяц просит собаку, ну не могу я отказать ему в таком пустяковом желании, - делаю осторожный шаг вперёд.

- А если он слона попросит, ты и его в дом притащишь? – прищуривает свои красивые глазки.

- Нет, в дом бы не притащил, но отвёз бы вас с Максов к этим великанам, к примеру в Таиланд, - отвечаю честно.

Мой сын три года жил без отца, я три года не мог исполнять его желания, не дарил подарки, не возил на аттракционы, да много чего не делал! Но я пытаюсь наверстать упущенное. За этот прошедший год, где мы только не были, чего мы только не купили. Я не жалею денег на моих любимых, домой без цветов для Мики и новой интересной игры для сына не возвращаюсь.

- Не злись, малыш, - делаю ещё пару шагов, - ты посмотри какой он клёвый, - показываю притаившегося щенка.

- Тебе мало шалостей Лиса? Сколько всего он уже перебил? У меня не одной вазы не осталось, а как он мои цветы уничтожает? Он просто сжирает все лепестки! А этот что будет делать? О! Я знаю, он будет жрать нашу обувь! Я против собаки в доме! – заявляет категорично, - ему нужна свобода, а не клетка на десятом этаже! – бурчит, но руку протягивает, тоненькими пальчиками проводит по складкам животинки на морде.