Мы просили у вечности рай (СИ) - Вайт Виктория

Громкий звонкий шум. Отчаянный крик, который я слышу даже сквозь сон. Кое-как распахиваю глаза, начиная просыпаться. Не понимая, причудились ли мне эти крики, или все было во сне. Но снова отчетливо слышу звук разбивающегося стекла. Подрываюсь на кровати, немного пугаясь. Пытаюсь вглядеться в темноту комнаты, думая, что здесь кто-то есть. Но весь этот шум определенно доносится из другой комнаты. Стаскиваю с себя покрывало, разворачиваясь на кровати. Опускаю ноги на мягкий ковер. Немного голова кружится после глубокого сна. Темно. На улице все еще ночь. Не понимаю, что происходит, но очень хочу это узнать. Отталкиваюсь руками от матраса, поднимаюсь на ноги. Громкий голос что-то произносит, но я не могу разобрать не единого слова. Быстро пересекаю спальню, добираясь до двери. Тихо распахиваю ее, выходя к слабо освещённый коридор. Шум продолжается. Но он определенно не с первого этажа. Вспоминаю, что здесь еще одна гостиная. Чуть дальше по коридору. Страх мышцы сковывает. Сердце начинает рвано постукивать, с болью ударяясь в грудную клетку. В душе все возгорается. Медленно шагаю, опасаясь, что могу увидеть. Кто-то забрался в дом, или Эмир недавно вернулся с вечеринки и что-то произошло? Не хочу думать об этом. Набирая кислорода в легкие, продолжаю идти, слыша полную тишину. Все звуки словно уничтожились. Зловещая тишина, пробирающаяся в разум, отравляла. Пугала немыслимо. Несколько шагов, и я сворачиваю в сторону гостиной. Замираю в проеме, ужасающе смотря перед собой. Вся комната разгромлена. Разбиты зеркала и стеклянный журнальный столик. Шторы сорваны. Книги и прочие предметы интерьера разбросаны по полу. Сглатываю, делая роковой шаг. Полумрак. В воздухе витает приторный ароматический запах. Дрожу, но идти продолжаю. Еще шаг, и я вижу перед собой Эмира, который сидит на полу, держа в руках начатую бутылку с виски. Подносит ее ко рту, делая несколько жадных глотков. Волосы на голове взъерошивает. Сердце вообще прекращает биться. Шагаю босыми ногами по острым осколкам к нему навстречу. Будто магнитом притягивает. Стекло хрустит с каждым шагом, спиваясь в мои ступни. Но я не реагирую на эту жгущую боль, мечтая скорее оказаться рядом с Кингом. Понять, что произошло. Почему сойдя с ум, он позволил себе разгромить всю гостиную. Последний шаг, и я катастрофически сокращаю расстояние между нами. Эмир никак не реагирует на мое появление. Мне кажется, он даже ничего не слышит. Наклоняюсь, прикасаясь рукой к его спине. Эмир дергается, как ошпаренный. Уворачивается от моего прикосновения, молниеносно поднимаясь на ноги. Смотрит прищурено. Звериным взглядом. Дикими и разъярённым. Мороз от страха по коже пробегает. Неосознанно обнимаю себя руками, чуть шагая назад. Обычно вполне сдержанный Эмир, сейчас похож на озлобленного льва, который готов наброситься и разорвать на куски. Губы подрагивают. Понимаю, что не могу ни слова произнести, боясь разозлить его еще больше. Кинг сжимает руки в кулаки, делая шаг навстречу. Всхлипываю, ощущая, как душа от страха в пятки уходит. Сердце словно в тисках сжимается. Пячусь назад, шагая по острым осколкам. До изнемогающей боли, которая начинает ползти вверх по лодыжке. Эмир продолжает идти на меня, судорожно втягивая воздух через нос. Глаза адски черные. Сумасшедшие. Впервые вижу его таким неистовым. Спотыкаясь, продолжаю шагать задом, пока не упираюсь спиной в стену. Замираю, понимая, что одно движение, и он окажется рядом со мной. Эмир поднимает руку, сжимая в воздухе кулак. Ощущаю звук похрустывающих костяшек пальцев. Замахивается, чтобы ударить.

— Нет! — Кричу в голос, зажмуривая глаза. Слышу гулкий удар в стену, который приходится рядом с моей головой. Эмир, будто обезумевши, продолжает разъярённо ударять в стену раз за разом, что-то произнося на арабском языке. От страха и громкого шума в шах, не понимаю, о чем он говорит. Нервно вздрагиваю с каждым его ударом в стену. Не осознавая, что ожидать дальше. Всего движение и его напряженные пальцы сжимают мой подбородок. Поворачивает мою голову так, чтобы я смотрела прямо в глаза.

— Думаешь, я способен причинить тебе боль? — Кричит в лицо, еще сильнее сдавливая кожу и кости подбородка. — Посмотри, Альби, я разобью в кровь собственные руки, но не опущусь до того, чтобы ударить тебя. — Наклоняется, впиваясь в губы страстным поцелуем. Кусает, рыча мне в рот. Свободной рукой сжимает бедро, опуская пальцы ближе к коленке. Резко хватая за ногу, поднимает ее, почти припечатывая к стене. Целовать продолжает, пробираясь языком в рот. Внутри все плавиться. Его агрессия, смешанная со страстью рассудка лишает. Чтобы не потерять равновесие хватаюсь руками в его плечи, вонзаясь в кожу ногтями.

— Эмир, что происходит? — Шепотом. Между одурманивающими поцелуями. Кожа покрывается мелкими капельками пота. Внутри приятное тепло, которое предательски расползается по всем потаенным участками моего тела. Возбуждая и пугая одновременно.

— Как ты можешь выглядеть такой невинной, Альби, — зловеще рычит сквозь стиснутые зубы. От их легкого скрежета внутри от испуга все сжимается. Внутренности переворачиваются. До крови кусает за нижнюю губу, слегка оттягивая ее, — имея душу самой настоящей шлюхи. — Обреченно усмехается, а я не понимаю, почему он говорит подобные слова. — А мне…. — Задыхается, продолжая с силой целовать. — Ни черта не позволяешь. — Кажется, сейчас он просто убьет меня. Уничтожит, насытив эту злобу, которую я, ощущаю на инстинктивном уровне. Эмир сдавливает пальцами кожу на талии. Во взгляде разрушительное пламя.

— Это не так. — Подрагивающим тихим голосом. В надежде обуздать эту ярость, немного его успокоив.

— Я накажу тебя, Альби. — Подхватывает на руки, с силой прижимая к себе. — Этой ночью я больше не стану сдерживаться и ждать твоего разрешения. Буду трахать. Так, как давно этого хотел. — Уверенно и громко. Не понимаю собственных чувств. Пламя вспыхивает еще сильнее. Это животный страх или дикое возбуждение от его зловещих снов?! — Вспоминая эту ночь, будешь до конца своих дней знать, чья ты. Прикасаясь к себе, будешь помнить мои руки и губы. — Эмир выходит из гостиной, направляясь в сторону своей спальни. Комната, в которой мне запрещено было появляться. — Я стану первым и единственным мужчиной в твоей жизни, ты слышишь меня, Альби? Единственным?! — Кричит, занося меня в свою комнату. Кидает прямо на кровать, замирая у ее подножья. Ерзаю среди черных шёлковых простыней. Сжимаю их пальцами. Смотрю в обезумевшие глаза, понимая, что он возьмет все, что желает. И ни Бог, ни Дьявол не смогут ему противостоять. Не уж тем более я.

Глава 21

Эмир.

Время похоже на тьму. Если ты что-то сумел упустить в нем, уже больше никогда не сможет возвратить. В каждом из нас есть тьма, никто не может этого отрицать. У кого-то она опасная и безрассудная, у кото-то просто спящая и спокойная. Мы сами делаем осознанно выбор жить в гармонии с тьмой, или сдаться, отдаваясь, порой лживому свету. Надевая лицемерную маску. Выдавая себя за того, кем не являетесь на самом деле. Но погружаясь глубоко в разум, понимаешь, что темнота для него единственное благоприятное место, где он может развивать свои фантазии. Находить поистине правильные решения. Подталкивать к серьезным поступкам, на которые бы никогда не решился. При появлении Клео жизнь наполнилась хаосом. Любовь или одержимость?! Осознанно я не мог ответить на этот вопрос. Наверно потому, что эти два чувства были похожи друг на друга. Легко спутать, когда не понимаешь разницы. Но никому не избежать этой таинственной силы. Никому не суметь справиться с ней, оставаясь холодным и черствым. Наступает момент, когда ты становишься заложником этих сумасшедших чувств. Позволяешь им травить трезвый разум, разрушая выстроенные принципы. Эта смутная одержимость, перерастает в неизлечимую болезнь. Волнующую и сокровенную. Рабство души и сердца. И если Альби думает, что я удерживаю ее силой, то она ошибается. Это она держит меня рядом с собой. На цепь посадила, подчиняя своей власти, которую она все еще не понимает. Поднимаю дрожащую руку, которая держит полупустую бутылку с виски. Делаю большой глоток, ощущая, как обжигающе горькая жидкость проникает в желудок. Разъедая все на своем пути. Морщусь, распахивая глаза. Не помню, как закончилась вечеринка. Как я поднялся наверх, и ослепленный необратимой яростью начал громить гостиную. Моргаю, вспоминая все до мелочей. Каждый удар. Каждую мысль, которая уничтожала живьем. Звонкий звук разбивающихся стекол. Сжимаю пальцы в кулак, рассматривая в темноте до крови сбитые костяшки пальцев. Все было словно в наркотическом тумане. Со мной никогда не происходило подобного безумия. В первый раз превратился в настоящего зверя, готового перегрызть глотку любому от полной безвыходности и потерянности. От злобы не только на Альби, но и на самого себя. Она словно самый острый клинок пронзала сердце. Умертвляя, а затем возрождая заново. Ради возмездия. Наказания. Клео должна осознать свое предательство, но черт, почему думая об этом, я ощущал себе виноватым? Зачем я устроил эту проверку, заранее зная, что Клео попытается снова найти способ сбежать от меня?! Надеялся, что она не способна воткнуть кинжал в мою спину. Но она, твою мать, предала. Не задумываясь, сделала этот шаг, растоптав все чувства. Свобода намного дороже. Усмехаюсь иронично, осознавая, что на ее месте наверно боролся бы точно так же. Я всего лишь чудовище, которому не суждено быть рядом с ангелом. Ошибка, которая в очередной раз разрушает жизнь. Клялся, что больше так не оступлюсь, но все повторяется с периодичной точностью. За что все это снова?! Делаю жадный глоток виски, ставя бутылку на пол. Глаза прикрываю, вспоминая невинный образ Клео в своем сознании. Я бросил весь мир к ее ногам. Практически готов отдать свое сердце и душу, но вместо того, чтобы принять мой дар, она предпочла поцелуи и объятия мерзкого американца. Стонала, когда его ненасытные губы касались ее шеи. Руками хваталась, прижимая к себе. Дикая ревность превращала меня в сумасшедшего. Пробудила истинное нутро чудовища, которого я всеми силами старался сдерживать за решеткой. С легкостью выпустила его на свободу, даже не думая о последствия. Альби, моя девочка, почему ты так поступила? Почему позволила американцу прикасаться и целовать? В тех местах, которые только мне принадлежали. От горечи выть хотелось. Я крушил гостиную, выплескивая скопившийся гнев. Ненависть, которая раздирала на куски. Джон Флеминг всегда любил подбирать использованных мной девок. Ему никогда не удавалось найти для себя что-то особенное. В тот момент, когда Клео находилась с ним на террасе, клянусь своей жизнью, мечтал оказаться на его месте. Провести этот роковой отрезок времени рядом со своей Альби. Чтобы в ее мыслях был только я, и никто другой. Но она предпочла мое общество, этому холеному ублюдку, который бы никогда бы не выполнил то, о чем Клео его просила. Его нынешние пассия были когда-то моими любовницами. Так или иначе, все эти богатые мерзавцы любили пользоваться услугами Ирмы, которая помимо рабства девушек, сотрудничала с лучшими модельными агентствами мира, предоставляя достойный эскорт. Шведка Лотта и сенегалка Ветта. Спутницы на этом вечере Джона. Когда-то я заключал с Ирмой дорогостоящий контракт на их использование. Но порой бывают осечки. Каждая девка помимо денег и траха, мечтает стать содержанкой. Или одной единственной, рассчитывая на вспыхнувшую любовь новоиспеченного хозяина. Ни к одной из них я никогда не относился серьезно. Просто секс. И сегодня, после всего, что натворила Клео, сорвался. Отвел Лотту в кабинет и оттрахал ее в рот. Спуская все зло, что тлело в груди весь вечер. После того, как узнал о предательстве Альби. Хотелось уничтожить всех и вся. Забыться, опьянев от ощущений. Но двигая членом во рту блондинки тошно становилось. Противно от самого себя. Я жаждал, чтобы Клео ворвалась в кабинет, увидев меня с другой женщиной. Ослушалась Сафира, и вернулась. Помешала. Показала свою съедающую ревность. Орала, глядя в глаза, что я только ее. Чтобы сердце Альби изнывала от обиды и боли, так же как умирало мое. Снова хватаюсь за бутылку, делая еще один, казалось, спасительный глоток. Только алкоголь не способен заглушить этой умалишенной злости и ядовитой ревности. Не способен унять зверя, вернувши его в клетку. Подбираю хрустальную вазу, с силой кидая ее вперед. Разбивается вдребезги, оглушая звоном битых осколков. Заорать в полный голос, но будто сил на это совсем не осталось. Вздрагиваю, когда слышу позади себя глухие шаги и хруст стекла. Моя смелая любимая девочка. Дурочка. Неосознанно шагает навстречу к своей гибели. В загоревшееся логово обозлённого льва. Надеясь приручить и успокоить. Не шевелюсь. Не дышу. Желваки на скулах дрожать начинают. Понимаю, что не смогу удержаться. Сорвусь. Возьму отчаянно все, о чем так давно желал. Заклеймлю не только ее сердце, но и желанное тело. С ума схожу. Понимая, что после нашей близости станет только хуже. Необъяснимая потребность превратиться в постоянную зависимость. В неумолимый голод, который я буду алчно утолять. Меня пугали собственные чувства, но я был бессилен перед ними. Обжигающее прикосновение холодной колотящейся от ужаса рукой к моей спине. Дергаюсь. Не из-за того, что мне не приятны ее касания. Наоборот. Испуган, что наброшусь, как голодный зверь, не позволив даже пискнуть. Уворачиваюсь, резко отставляя бутылку в сторону. Поднимаюсь на ноги, желая поскорее посмотреть этой мерзавке в глаза. Прокручиваю в сознании сцену, когда моя милая Альби отдавалась противному американцу. Умоляла передать эту проклятую записку, за которую была готова сделать все, чтобы он не попросил. Вспоминаю, как его губы касались ее кожи, и звереть начинаю. В глазах пелена безумия. Гулкий шум в ушах, глушит любые здравые мысли. Точнее их остаток. В крови бурлит одно единственное желание. Разгромить весь чертов мир. Показать этой глупой дурочке, что она значит для меня. Каким бы я не был злым, ударить не смогу. Низко и отвратительно поднимать руку на женщину, чтобы она не сделала. Но все же бывали моменты в моей жизни, когда не сдерживался. Наверно потому, что все женщины, прошедшие через мою судьбу не Клео. Глаза в глаза. В любимом пьянящем взгляде страх и желание. Взрывоопасная смесь, способная здесь и сейчас уничтожить нас обоих. Шагаю навстречу Клео, сжимая руки в кулаки. Дышу глубоко через нос, мечтая хоть немного протрезветь. Не от крупной порции алкоголя, которая смешивается с кровью. От приступа беспредельной ярости. Ревности, рвущей сердце на лоскуты. Надвигаюсь на Клео, вынуждая ее пятиться назад. Ступать босыми ногами по разбитым острым осколкам. Она, едва не падая, продолжает разрывать расстояние между нами. Пока не упирается спиной в стену. Смотрю в ее невинные глаза, не понимая, зачем она так со мной поступила. Предела, растоптав все чувства. Поднимаю руку, неистово сжимая кулак в воздухе. Задыхаться начинаю, ощущая мощную волну гнева. Алчной злости, которая без моей воли выбирается наружу.