Король интриг - Алёна Снатёнкова
— Хотите, я вас в кафе отвезу? — говорит длинноногий, будто его предложение — единственный шанс поскорее убраться отсюда. Хотя, может, он и прав.
Ох, мама, пожалуйста, откажись. Лучше соври, что устала и отдохнуть хочешь.
— А ты с нами в кафе пойдешь? — не унимается сестра, улыбаясь так, будто поймала за руку зубную фею и собирается поторговаться.
Суханов, не смотри на меня. Сам же видишь, я не при делах.
— Марусь, давай сейчас поедем к Полине, а в кафе вечером сходим. — Спасибо, мама. Я вот знала, что ты меня не подведешь. Родная кровь все-таки. — Хорошо? И, конечно, Назар пойдет с нами. Разве он может такое пропустить?
Зачем?
Я точно попала.
— Ура-а-а-а. — Малявка прыгает на месте, а потом к парню бежит, за руку его хватая. — Мы на этой машине поедем, да? А у меня платье в сумке есть. Мама его брать не хотела, а я папу попросила, и он положил. Девочки в платьях ходить должны. Мама так всегда говорит, но систер ее не слушает.
Я смотрю в спину двух удаляющихся фигур, а сама стою на том же месте рядом с мамой.
— Как я его, да? — И голос у нее такой, не то радостный, не то довольный.
— Чего? — непонимающе переспрашиваю у нее.
— Дочь, ты же не думала, что я упущу момент познакомиться с твоим соседом?
— Надеялась на это. Подожди, зачем тогда … Мам, у тебя взгляд такой был, я сама нервничать начала.
— А пусть он не думает, что всё так просто. Как раз посмотрим, испугался он или нет. Соседи-трусы нам не нужны. Согласна? — подмигивает она и тут же превращается в Миссис «Я без рецепта вам таблетки не продам».
— Мама! Полина! Вы идете? — выкрикивает Маруська из-за опущенного стекла. — Быстрее. Мне еще на свидание собираться надо. Назар сказал, что заедет за мной. А папа говорит, что нельзя заставлять мужчин ждать.
— Это он когда тебе такое говорил? — смеется мама, толкая меня на заднее сиденье. Сама рядом с Сухановым плюхаясь.
— Всегда говорит, когда мы тебя возле подъезда ждем. Назар, а куда ты меня повезешь? — тут же переключается на парня, который в зеркало заднего вида на меня смотрит.
Эх, мне его даже стало чуточку жаль.
Глава 40
В машине я сидела, как человек, которого на смертную казнь везут. Постоянно в окно смотрела, пытаясь взглядом за знакомые места зацепиться и на всю жизнь их в памяти сохранить, ведь уже скоро, еще чуть-чуть, и я сквозь землю провалюсь.
А всему виной моя разговорчивая сестренка, у которой рот закрыться не мог, а скотча или клея у меня, как назло, с собой не было, чтобы помочь мелкой поберечь горлышко.
— Назар, а сколько тебе лет? — Тут да, она уже разузнала все о машине, рассказала, как сильно она ей понравилась, и снова начала доставать парня.
— Марусь, чего пристала к человеку с вопросами? — мама продолжала пытаться утихомирить младшую дочь, но юной влюбленной всё нипочем.
— Мама! Это у девочек нельзя спрашивать, сколько им лет. А у мальчиков можно, — важно заявляет она, головой качая, мол, стыдно не знать, маман. — Правда, систер?
И вот как сказать, что я бы предпочла, чтобы она совсем не разговаривала, а с меня пример взяла и на красоты города смотреть начала? Между прочим, она первый раз сюда приехала, и нет бы, как всем маленьким детишкам, с открытым ртом сидеть и великолепием зданий наслаждаться, она нацелила взгляд свой на Суханова, будто он здесь главная достопримечательность. Ага. Словно он не обычный крокодил, а памятник мировой архитектуры.
— Скоро исполнится двадцать два. Старый, да? — Назар качает головой, заруливая в сторону наших домов.
— Сейчас да. Ну, просто я маленькая. А когда вырасту, ты старым уже не будешь.
Мама, когда беременной была, хитрую лису подкармливала, что ли?
— Мы подождем, когда ты подрастешь, — весело откликается Назар и начинает парковаться около подъезда, как-то особо сильно сжимая твердый руль.
— Дочь, ты здесь живешь? — Восхищение в голосе? Да-да, мамуль, хорошо, что ты не знаешь, как я за этот вид в следующем месяце расплачиваться буду. Вернее, не я. Суханчик.
— Ага. Пойдем.
Тянусь к ручке в надежде поскорее вывести Маруську на воздух свежий, чтобы хоть как-то ее от длинноного отвлечь, но маленький чудик и не думает выходить.
— Мы будем тебя ждать.
— Обязательно приду, Марусь. Разве можно отказаться от встречи с такой красавицей?
Эй, он когда успел в себя-то прийти? Улыбка до ушей, будто и правда заявиться, а не сольется. Мысль в голову пришла, что он откажется, сославшись на боли в пояснице. А что? Никто ж не спорил, когда Мару его старым назвала.
— И ты красивый, — смущенно говорит маленький монстр, выпрыгивая из машины. Оу, да моя сестра стесняться умеет. Вот это открытие.
Сумку мама себе под ноги поставила, поэтому я сразу же ринулась к ней, чтобы тяжесть забрать. Одна мысль о привезенной домашней провизии заставляет меня мечтательно улыбнуться, а желудок жалобно заскулить.
«Потерпи, бедненький. Сейчас я Назару ручкой махну, и мы вернемся к пусканию слюней».
Маруська запрыгивает на ступеньки, а мама следом за ней шла, когда внезапно ее окликнули.
— Оксана Николаевна, я буквально на минуту похищу вашу дочь, — говорит Назар, включая режим ангелочка, которому любую дочь доверят. И знаете, прокатило, блин. Мама улыбнулась и кивнула.
Алло, женщина. Буквально недавно толковала, что парня на прочность проверить хочет, а стоило ему только слово сказать, как кто-то в лужу превратился.
Ух, Суханов. Сумел-таки девчонок Немцовых к себе расположить. Правда, не все здесь, у нас бабушка еще есть, но я даже не сомневаюсь, что и она в растаявшую зефирку сможет превратиться. Одна я пока держусь. Срываюсь иногда, как без этого? Любая скала может немного обсыпаться.
Провожаю своих взглядом и к парню разворачиваюсь.
— Спасибо, что подвез.
— Просто спасибо? — шокируется парень, восклицая. — Креветка, у меня правая сторона лица горит от убийственного взгляда твоей мамы. Да я свою маму никогда так не боялся, как твою. Это еще спасибо сестре твоей, она хотя бы тему на себя переводила. Спасла, Назарку. Мне кажется, обратись Оксана Николаевна ко мне, я бы ей как на духу всё вывалил про нашу сделку.
— Расслабься. Мама добрая, ее даже в аптеке все любят.
— Она фармацевт? — Это мышка запищала или все-таки Назар спросил? — Значит, в любой момент одним точным ударом мне могли вогнать иглу в коленку?
Не поймешь крокодила. То стоит напряженный, то смеется.
— Истерика,
