Амира. Наследники - Екатерина Орлова
Смотрю на то, как Мал подплывает ближе к берегу, встает на ноги и, подхватив доску, выходит на берег. Я не устаю любоваться им. Теперь я могу делать это открыто, не стесняясь. Здесь так делают все: пялятся друг на друга, улыбаются, обнимаются, касаются. Я не могу насытиться этой свободой, мне всего мало. Каждый раз, когда выдается такая возможность, я прикасаюсь к мужу, а он отвечает мне взаимностью. Мне кажется, мы выполнили и даже перевыполнили план по прикосновениям и поцелуям. Мои припухшие губы просто не успевают вернуться в нормальное состояние. Между ног приятно саднит, а грудь наливается тяжестью каждый раз, когда я вспоминаю, что Малоун вытворял с моим телом накануне ночью. И сегодня утром.
Щеки снова покрываются румянцем, и, конечно, это не остается незамеченным для Мала, который уже подходит ко мне. Его взгляд темнеет, а улыбка приобретает хищные очертания.
– Стоит ли мне спрашивать, Амира Фоули, о чем ты сейчас думаешь? – Я качаю головой, прикусив губу. – Маленькая развратница, – журит он меня мягко, а потом наклоняется и целует в губы. Всего лишь легкое касание, но по моему телу проходит дрожь возбуждения. С ним я так легко завожусь, что сама каждый раз в шоке. Меня это смущает, но не настолько, чтобы начать контролировать реакции тела. Наверное, я к этому еще не готова.
Наблюдаю за тем, как Малоун избавляется от гидрокостюма, как расслабленно ложится на соседний шезлонг и перехватывает пальцами свою бутылку безалкогольного пива.
– Сегодня хорошие волны, – удовлетворенно говорит он и делает несколько глотков подряд, а я слежу за его кадыком и сама невольно сглатываю.
– Какие у нас планы на вечер? – спрашиваю, следя за тем, как ловко Мал держит бутылку всего тремя пальцами и как непринужденно смахивает капли с волос.
– Учитывая, что завтра мы уже будем не одни, хочу полноценно тобой насладиться.
– А до этого ты наслаждался неполноценно?
– До этого я только пробовал, – он подмигивает мне и надевает солнцезащитные очки.
– Мал? – зову я через некоторое время.
– Да?
– Что ты скажешь папе?
– В каком смысле? – он переводит на меня взгляд и делает еще глоток пива.
– Как ты будешь его уговаривать?
– Я не буду уговаривать, поставлю перед фактом.
– А если он скажет «нет»?
– Скорее всего так и будет, – Мал легко пожимает плечом, как будто тот факт, что папа откажет, его совершенно не заботит. Но он заботит меня! Я не хочу навсегда разрывать отношения с семьей! Малоун тянется ко мне и накрывает мою щеку своей ладонью. – Ни о чем не беспокойся, я решу все разногласия.
– Если бы все было так просто, как ты говоришь, – тяжело вздыхаю я, вжимаясь в его ладонь.
Мал недолго сверлит меня взглядом, а потом его лицо за секунду меняется, и он снова превращается в задорного мальчишку. Залпом допивает пиво и встает.
– Поехали, скоро закат.
– А что на закате? – спрашиваю я, с его помощью поднимаясь с шезлонга.
– А на закате… – словно, задумавшись, отвечает он, обнимает меня за талию и притягивает к своему боку. – На закате я буду любить тебя под шум прибоя и твои стоны, – шепчет мне на ухо и целует в висок.
Этих слов достаточно, чтобы у меня закружилась голова.
– Мал, – восхищенно выдыхаю, когда выхожу после душа на лужайку за бассейном.
– Это я, – игриво отзывается мой муж и тянет меня на расстеленное покрывало.
Присаживаюсь и осматриваюсь по сторонам. На покрывале лежит несколько подушек, вокруг стоят свечи, остальной свет погашен. Тусклые лучи заходящего солнца играют в стеклянных разноцветных подсвечниках, отбрасывая блики на траву. Это так красиво, что практически невозможно оторвать взгляд.
Малоун разливает по бокалам безалкогольное вино и протягивает мне один. Стекло сталкивается, как и потемневшие взгляды. Мы пьем только символически, смачиваем пересохшие губы, пока наши глаза пожирают друг друга. Атмосфера из легкой и романтичной становится более напряженной. Воздух кажется разреженным, и мое дыхание сбивается. Не сговариваясь, мы отставляем свои бокалы и тянемся друг к другу.
Такого голода в глазах мужа я еще не видела. Он животный, необузданный. Как будто Малоун выпускает наружу всех своих демонов, перестав сковывать их цепями. Подхватывает меня за талию и резким рывком пересаживает на себя. Я обвиваю ногами его бедра.
– Хочу видеть тебя, – хрипит Мал за мгновение до того, как наброситься на мои губы.
Он сминает их, грубо проникая в рот языком, пока я тяну его за волосы именно так, как ему нравится. Не знаю, что происходит со мной, но я буквально срываю с мужа футболку и бесстыдно трусь о его стояк своей промежностью. Одежда трещит и летит в стороны. Еще неделю назад я была бы в ужасе от такого своего поведения, но бесстыдство Малоуна, похоже, заразительно. Даже не хочу знать, каким путем оно передается.
Когда оказываюсь голой, сидя на своем муже, остатки воспитания все же пробиваются через похоть, и я, покраснев, прячу лицо на шее у Малоуна. Но он не облегчает мне задачу. Хватает меня за попку, приподнимает выше и медленно насаживает на свой член. Из меня вырывается негромкий стон, который я пытаюсь подавить.
– Кричи, моя девочка. Кричи так громко, чтобы нас слышал весь остров, – говорит Мал, внезапно откидывается на спину и сплетает мои пальцы со своими.
Я хочу податься вперед, но он напрягает руки, заставляя меня остаться на месте, и пожирает взглядом мое тело. Я краснею до кончиков волос, но у меня просто нет времени на то, чтобы сосредоточиться на своем смущении, потому что возбуждение захлестывает меня, подхватывая горячей волной и унося все выше и выше.
– Двигайся, принцесса, – хрипит Мал. – Скачи, моя красавица.
Этих слов и горящего взгляда достаточно, чтобы снести любые барьеры, выстроенные внутри меня. Я приподнимаю бедра и насаживаюсь на Мала, снова и снова, каждый раз на мгновение застывая у основания его члена. Мне кажется, все тело вибрирует от удовольствия, пропуская по нему искры. Мал перекладывает мои руки на свой живот, а сам поднимается горячими ладонями к моей груди. Ласкает ее, сжимает и гладит, щипает за соски, слегка оттягивая их и усиливая мое возбуждение. Я ускоряюсь, не в силах терпеть напряжение, сковывающее все тело в преддверии оргазма. Теперь я знаю,
