К. А. Такер - Одна крошечная ложь (ЛП)
Да только проблема в том, что никакое количество поцелуев с Коннором не сопоставимо с интенсивностью того единственного с Эштоном. И это причина, по которой я едва все не рассказала.
Но не могу. Слишком напугана. Слишком слаба. Боюсь, что могу выбросить прекрасные отношения — отношения с большой буквы — ради спровоцированного моментом поцелуя, который больше все равно не повторится. В конце-то концов, Коннор ведь сказал «не будем торопиться и все усложнять». А эти слова без труда можно интерпретировать как «без обязательств». И если мысленно я почаще буду это повторять, может, и сама в них поверю.
Либо я могу притвориться, что тот случай с Эштоном вовсе не произошел. Полностью его игнорировать.
— Не расскажешь, что случилось? — будничным тоном спрашивает доктор Штейнер. — Естественно, осуждать не буду.
Вздохнув, я бормочу:
— Не могу.
Боюсь, если начну рассказывать, разболтаю секрет Эштона. А я обещала, что никому не скажу.
— Ладно…как я могу помочь?
— Никак. Мне просто надо держаться от него подальше. По-моему, он сломлен. Как Кейси раньше.
— Понятно. И ты, в лучших своих традициях, эмоционально привязалась раньше, чем это поняла.
— Думаю, это так… — Когда сердце начинает болеть при мысли о нем, когда я разыгрываю в мыслях дюжины сценариев, по которым Эштон мог стать таким, какой есть, когда мне хочется отследить его отца и накричать на него? Да, я вполне уверена, что именно так все и получается.
— А это, помноженное на твою к нему симпатию, помогает быстро вывести все из-под контроля, особенно, если учесть, что ты продолжаешь эти свои отношения с его лучшим другом.
От стыда я опускаю голову, ведь в очередной раз читающий мысли мозгоправ в двух предложениях выразил неделю моих внутренних метаний.
— Мне нельзя сбиваться с пути сексуальным парнем и его проблемами. Слишком отвлекает. Мне просто нужно избегать его весь следующий…год.
— Сложно выполнить, раз уж он живет с Коннором.
— Уж всяко лучше альтернативы, — бормочу я себе под нос, потирая лоб.
— Хмм… — Повисает долгая пауза, а потом я слышу, что доктор Штейнер хлопает в ладоши. Видимо, со мной он разговаривает по громкой связи. — Вот оно! Я придумал твое задание на неделю.
— Что? Никаких заданий, доктор Штейнер. Вы сказали, что больше их не будет. Вы сказали…
— Я соврал. Ты найдешь в Эштоне пять подкупающих черт характера.
— Вы меня совсем не слушали?
И в свойственной доктору Штейнеру манере он меня игнорирует.
— И, как часть задания, ты все время будешь говорить, о чем думаешь. Правду. Не анализируй слишком много, не подбирай слова. Просто выкладывай все, как есть. А если он задаст вопрос, ты должна честно на него ответить.
— Что? Нет! Зачем?
— Назовем это экспериментом.
— Но…Нет! — лопочу я.
— Почему нет?
«Потому что то, о чем я думаю рядом с Эштоном, обычно включает в себя его тело!»
— Потому что…нет!
— Через месяц жду полный отчет.
— Нет. За месяц я его едва увижу. У меня сессия. Я занята.
— Уверен, ты справишься.
— Нет.
— Пойди мне на встречу.
Я упрямо стискиваю зубы.
— Я всегда иду Вам на встречу, доктор Штейнер. Но на этот раз я говорю «нет». Это плохая идея.
— Хорошая. Месяц.
— Вы меня не заставите.
— Да что ты?
Я поджимаю губы, глубоко вдыхая.
— Я ведь могу солгать.
— А я могу заявиться в твое общежитие со смирительной рубашкой и твоим на ней именем.
Я резко вдыхаю, чувствуя, как округляются глаза.
— Не посмеете… — Он точно посмеет.
— Не будем проверять, да? Месяц, Ливи.
— А что насчет Коннора?
— Я не говорил перепихнись с Эштоном в процессе «его узнавания».
— Боже ты мой, — морщусь я.
— Прости, так мои мальчики говорят. Это не круто?
— В этом разговоре вообще ничего крутого нет, Штейнер, — стону я. — Мне надо идти. В любую минуту приедет Коннор.
— Просто доверься мне, Ливи. Еще лишь раз. Это хорошая идея.
— Ага, конечно.
Попрощавшись, мы вешаем трубки. Я прячу лицо в ладонях и задумываюсь, как сама себя в это втянула. Не буду этого делать. Напрочь отказываюсь. Пусть заявляется со смирительной рубашкой. К тому времени, она идеально на меня сядет. Ирония в том, что при Эштоне я в половине случаев выдаю то, что не надо, но всегда ненароком. Но если я все буду говорить…
Сигналит автомобиль.
Я поднимаю глаза, ожидая увидеть белую Ауди. Но вместо этого вижу блестящий, черный четырехдверный автомобиль с сияющими серебристыми дисками. Открывается водительская дверь, и из машины вылезает высокий, серьезный мужчина в модной кожаной куртке и солнечных очках-авиаторах. Он обходит автомобиль и распахивает пассажирскую дверь.
— Айриш! Залезай.
И я решаю, что доктор Штейнер — злой колдун с хрустальным шаром и привязанными к пальцам нитками от марионеток. Каким-то образом, он создал всю эту ситуацию. И точно сейчас сидит в своем кабинете и хихикает.
За машиной Эштона сигналят другие водители.
— Давай уже. — В его голосе появляется намек на раздражение.
— Черт бы вас побрал, — бормочу я и иду к поджидающему автомобилю. Отдавая Эштону костыли, я смотрю только на коричневую кожаную обивку салона. Когда он забирает их, его пальцы касаются моих, и по всей руке словно пробегает разряд тока. Как только я опускаюсь на сидение и пристегиваю ремень безопасности, Эштон уже оказывается на водительском месте, а пульс у меня зашкаливает.
— Как лодыжка? — спрашивает он, вливаясь в поток машин. Его взгляд перемещается на мои ноги. Я решила надеть короткую плиссированную юбку, потому что больной ноге в колготках проще, чем в носках и штанах. Сейчас же, когда перед глазами проносится картинка со мной, сидящей на Эштоне, и задранной до талии юбкой, хочется, чтобы на мне был надет цельный зимний комбинезон.
— Уже лучше. Я даже стала немного опираться на нее при ходьбе. — Я замечаю, что по сравнению с прохладным воздухом снаружи, машина кажется сауной, и снимаю пальто. — Легкое растяжение. Как я и думала.
— Коннор сказал, ты ходила в больницу?
«Ах, да, Коннор».
— А ты что здесь делаешь? — выпаливаю я, а потом делаю вдох. — В смысле, что случилось с Коннором?
Он пожимает плечами.
— Ему какую-то работу надо ко вторнику сделать, так что я сказал, что отвезу тебя. Ты не против?
— О. Нет, разумеется. Спасибо.
Я — большой и толстый лжец. Если бы не Эштон, я бы пропустила еще одну неделю и не встретилась с близнецами. Он хороший. Доказал, что способен на это, когда полмили нес меня под дождем. А теперь он везет меня на Манхэттен.
