Миллионер, Париж и туфелька - Юлия Бузакина
– И я не верю, – прикрывая глаза от счастья, шепчу в ответ я.
Его губы касаются моих. Сначала осторожно, а потом все увереннее. Я обвиваю его шею руками и отвечаю на каждое его движение. Его губы уверенно скользят по моим губам. Его язык дразнит, заставляя замирать от восторга. Его пальцы перебирают мои волосы, поглаживают плечи и спину, и я ощущаю, как по коже бегут волшебные мурашки. Внизу живота порхают бабочки. Я чувствую его сильное и теплое тело, закрывающее меня от порывов осеннего ветра. Его руки продолжают гладить меня, и, похоже, я сейчас расплавлюсь. Разум туманит сладкая нега. Кажется, нас с Максом безвозвратно затянуло в этот глубокий омут.
Он нехотя отрывается от моих губ и с нежностью заглядывает в мои глаза.
– Я еще не знаю, как, но без тебя я больше никуда не поеду, – качает головой он. – Без тебя невыносимо! Такое чувство, что все вокруг меркнет.
Я сжимаю его большую и теплую ладонь своими пальцами, и мы медленно идем вдоль атакуемой ветром и солнцем набережной. Вот у кого-то из рук вырвало воздушный шарик с надписью «Я тебя люблю», и он несется ввысь, к рваным облакам. Кто-то, чертыхаясь, пытается поймать слетевшую со столика скатерть. Похоже, только нас с Максом не пугает ураганный ветер. Наверное, от того, что мы безумно счастливы новой встрече.
– Я с работы ушла, – вспоминаю вдруг .
– Я знаю, – широко улыбаясь, Макс прижимает меня к себе. – Ты правильно сделала.
– Они затравили меня за то, что у нас с тобой получился роман, – вздыхаю вслед неприятным воспоминаниям я. – Воеводина вообще заявила, что я специально тебя соблазнила, только для того, чтобы быть в авторах на твоей автобиографии.
– Да нет никакой автобиографии, Оленька, – брезгливо морщится Макс. – Я наотрез отказался с ними сотрудничать! Мне вообще с самого начала это ни к чему было. Я с тобой сблизиться хотел. Вот и попросил тебя в помощники.
– Правда?
– Конечно! В любом случае цель достигнута. Мы с тобой вместе, – лукаво улыбается он.
Я качаю головой. Мне даже нечего добавить. Не совсем гуманный способ заполучить девушку, но сработало безотказно.
– Идем, надо найти какое-нибудь уютное местечко, где нас не достанет ветер, – после удара в лицо очередной волны из мусора и листьев, несущихся нам навстречу, спохватывается Макс и тянет меня за руку в сторону стеклянной кафешки.
Я послушно иду следом. Да, что ни говори, а погода сегодня просто отвратительная. Лучше бы шел тихий дождь.
Мы устраиваемся за столиком у окошка, заказываем кофе и десерт, и с интересом наблюдаем за тем, как прохожие снаружи борются с порывами ветра.
– Мои родители помирились, – задумчиво произносит Макс.
– Помирились? – удивленно переспрашиваю я.
– Да, – улыбается он. – Честно говоря, у меня такое чувство, как будто их двоих кто-то оглушил ударом по голове, и они потеряли способность к критическому мышлению.
Я озадаченно посматриваю в его сторону. Даже не нахожусь, что сказать.
– Знаешь, за те два дня в Париже я вдруг понял, что хочу вернуться к отцу. Мой дом здесь. И ты здесь. Без тебя вообще нигде не вариант, Оля. Оказывается, дом там, где тот, кого любишь. Раньше я этого не знал.
Мне безумно хочется сказать Максу, что я тоже его люблю. Что эти дни без него я только и делала, что плакала. Но почему-то мой язык, словно примерз к нёбу и совсем не ворочается.
Макс улыбается и сверлит меня взглядом.
– Ну, скажи что-нибудь, Оля. Где твое красноречие? – подтрунивает надо мной он. – В прошлый раз в итальянском ресторане ты так заливалась соловьем насчет нашего расставания! Почему сейчас ты молчишь?
Я смущенно усмехаюсь.
– Не хочу растрачивать счастливые мгновения на пустую болтовню, только и всего. Эти дни без тебя были жуткими. Я почти все время плакала. Кажется, я наревелась на год вперед.
– Да ладно тебе!
Нам приносят кофе и десерт, и мы замолкаем.
– Обещай, что больше не будешь плакать, – посматривает на меня Макс.
– Только в том случае, если ты не уедешь.
– Если решу уехать, то возьму тебя с собой.
– Мой папа будет не в восторге, – смеюсь я.
– Тогда мне придется тебя украсть, – подмигивает мне мой герой.
Глава 25. Макс
Декабрьское утро. За окном светит яркое солнце, но его яркость обманчива – этой ночью температура опустилась до минус семи. Диктор на экране огромного телевизора обещает к субботе снег.
Мы с Кириллом сидим в холле на диване и слушаем прогноз. Вернее, мы слушаем его вынужденно, потому что просто некому переключить канал – пульт лежит на столе, и всем лень подниматься. Кирилл уплетает хлопья с молоком, кроша хлопьями при этом направо и налево, а я листаю свою рекламную страничку в сети.
– Макс, – слизывая остатки молока прямо со дна тарелки, жалуется Кирилл. – Мне кажется, или до возвращения мамы все было проще?
– Было, – согласно киваю головой я.
До возвращения мамы у нас с Кириллом была одна забота – не злить нашего предка по пустякам. А теперь…
– Теперь все хуже! Чего только стоит ее требование содержать в чистоте дом и учить историю, – Киря хмурится и осторожно загоняет рассыпанные по полу хлопья ногой под диван.
– Точно.
– Она обещала пойти со мной в школу, чтобы побеседовать с Михалычем, – строит скорбную рожицу брат.
«Михалычем» Кирилл и его друзья дразнят свою классную, которая когда-то так бесцеремонно выгнала меня с родительского собрания, а потом нажаловалась отцу.
– А ты попробуй, хоть раз выучи домашку по истории, – советую я. – Глядишь, и без мамочки дело обойдется.
– Но это же скучно! Жутко скучно, Макс! – качает головой Кирилл.
Дверь родительской спальни открывается, и оттуда выглядывает мама.
– Почему меня никто не разбудил? – сверлит нас с Кириллом обиженным взглядом она. – Как же плотный завтрак? Кирилл, у тебя ведь тренировка сразу после
