Близняшки в подарок - Ксения Богда

– Все? – голос Миши меняется, и в нем ощущается та самая профессиональная хватка, за которую я его чуть ли не боготворю.

– Не совсем.

Яна оборачивается, и я подмигиваю ей, чтобы хоть как-то подбодрить. Выдавливает улыбку, но в глазах притаилась надежда, перемешанная с волнением.

– Жги, товарищ.

– Когда сестра Яны сваливала, она подменила документы и оставила свидетельства о рождении девчонок.

– Яна – это у нас?..

– Не мать детей. Сестра-близняшка.

– Ага. А документы зачем подменила?

– А вот этого никто не знает. Чисто мои логические заключения – чтобы подставить сестру. Тут какой-то красавец нарисовался с требованием возврата долга. Ну и сам понимаешь, лучшее доказательство личности человека – это его документы.

– Что за красавец?

– Пока не занимался этим вопросом, не до него временно было. Я ж не думал, что мать детей решит так быстро вернуться из бегства.

– Так, так, так… – Повисает тишина, но я не тороплю Мишу, понимаю, что ему нужно время, чтобы обдумать и что-то сказать. – Документы, сестра-близнец, бросила детей, убежала…

Бормотание Миши, скорее, является хорошим знаком. У него есть черта: если дело дрянь, он говорит об этом сразу.

Яна ерзает у меня на коленях, и приходится притиснуть ее к себе, чтобы она сейчас не отвлекала меня от важного разговора.

– Может, я пойду?

Тихий вопрос заставляет перевести на нее взгляд, от которого Яна тут же вся сжимается. И вроде бы логичнее отпустить ее и спокойно все обсудить, но не могу я себя заставить отлипнуть от нее. Нравится ощущать это тело в своих руках.

Делаю глубокий вдох, наслаждаясь сладким ароматом, который присущ Янке, и утыкаюсь лбом в ее плечо.

– Сиди, а?

– Я вернулся.

Не могу понять настроения Миши, поэтому приходится ждать его вердикта.

– Результат ДНК остался?

– Конечно.

– Отлично. Документы все еще у вас?

– Да.

– Хорошо. Сейчас дети с тобой?

– Со мной и тетей. Что делать-то, Мих?

– Есть варианты…

Но он затыкается, а мне хочется уже зарычать от нетерпения.

– Миш, давай вот без этих всяких пауз.

Миша тяжело и громко вздыхает. Он явно решает испытать меня на выносливость.

– Первый вариант будет самый дерзкий и рискованный – предложить матери детей деньги.

Чего-то подобного я и ожидал. В стиле Михи пытаться урегулировать конфликт, пока он не зародился и не перешел на новый уровень.

– Отличный совет, адвокат…

– Не, ты не понял, – прерывает он меня, и мне приходится сосредоточиться. – Предложить не значит дать.

– А вот теперь я тебя точно не понял.

Ловлю на себе взгляд Яны и пытаюсь ободряюще улыбнуться, хотя у самого сейчас в голове каша.

– Смотри. Назначаешь ей встречу, ну не знаю, где-то на нейтральной территории. Кафешка. Стараешься не злиться, не рычать. Ну что мне тебя учить? Ты у нас умеешь переговоры вести…

– Ну и дальше?

У меня нет никакого желания сейчас слушать часовую лекцию по правилам общения.

– Дальше ты выстраиваешь разговор так, чтобы это выглядело как сделка деловая. Ну по типу, за сколько ты готова отказаться от детей и написать официальную бумагу.

– Она меня пошлет.

– Сделай так, чтобы не послала. Твоя задача – вынудить ее признаться, что тут вопрос цены именно, что дети ей до одного места. Ну если, конечно, ты ничего не утаил и сказал все, как было на самом деле.

– Да вроде ничего я не забыл. Она просто пропала и оставила записку, что она дарит детей.

– В смысле? Какую записку? Где записка? – Миха опять закидывает меня вопросами.

– А я не сказал тебе? – прокручиваю в голове рассказ и вполне допускаю, что мог упустить эту деталь.

– Не припоминаю что-то, – недовольно выговаривает мне.

– Мама девочек оставила сестре записку, в которой написала, что ей надоело и она уезжает, а детей оставляет в качестве подарка на попечение Яны.

Миха громко закашливается, и в трубке раздаются маты.

– Ты бы через год мне еще об этом сказал, – рычит приятель, а у меня неожиданно вспыхивают уши.

А судя по покрасневшим щекам Яны, она все ругательства Михи тоже прекрасно расслышала.

– Так а что это даст? Это же неофициальный документ, – я пытаюсь логически рассуждать, но меня прерывает громкий смешок Михи.

– Ага, неофициальный. Но это уже доказательство того, что вы не похищали. Одна маленькая загвоздка, правда, есть.

Закатываю глаза. Вот любит он этими недосказанностями пощекотать нервишки и заставить еще сильнее напрягаться и нервничать.

– Какая еще загвоздка?

– Нужно как-то доказать, что эту записку писала именно мать ребенка, а не первая встречная. Записка-то сохранилась?

– Да, надо поискать. Так, может, экспертизу сделать?

– В верном направлении муслишь, товарищ. Займешься этим, и если будет бумага, которая подтвердит, что писала мать детей, то вообще проблем не будет.

– А дальше что с ней делать?

– А дальше ты уже прижучиваешь эту дамочку и машешь перед носом ее же письмецом. Говоришь, что клевета у нас – уголовно наказуемое дело, и чтобы она не думала припугивать судом, потому как сама может оказаться обвиненной в оставлении несовершеннолетних в опасности и в той самой клевете.

– Поведется?

Миха усмехается:

– Если не поведется, то это будут уже ее проблемы, а не ваши. Она сама себе выроет могилу и сама же в нее попадет. Кир, делайте экспертизу – и встречайся с этой дамочкой. Если она рогом упрется, наберешь мне прямо на месте встречи, и я ей подробно распишу все прелести судебных тяжб.

– Понял, спасибо за консультацию, Мих.

– Пока не за что. Держи меня в курсе. Если вдруг все пойдет не так, как я расписал, то примчусь. Буду вас грудью защищать.

Не выдерживаю и начинаю хохотать:

– Да уж