(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля

Надежда

Он чувствует мое смятение и сразу же отступает, ненадолго, на долю секунды, а затем просто прижимает меня к себе.

Никакого влечения. Просто дружеская поддержка. И это подкупает. Я уже сто лет не чувствовала ничего подобного. Уверена, что с Сашей это тоже возможно, но в наших отношениях сейчас преобладают другие чувства. А здесь… сейчас… Назар как будто исполняет мою многолетнюю мечту о наличии человека, рядом с которым можно просто расслабиться.

— Только ужин, Надя, — вновь посылает он мне теплую улыбку, от которой хочется выгнуться, как кошка, и потереться о штанины его брюк. — Прости, но ты такая… — Зеленые глаза темнеют и в их глубине мне становятся видны золотистые всполохи. — Я не смог сдержаться.

Я нехотя делаю шаг назад, киваю, а он предупредительно предлагает мне свой локоть.

— Надя. — Лицо Назара становится серьезным, когда я с удовольствием отправляю последнюю ложку нежного, умопомрачительно вкусного десерта себе в рот. — Я был не до конца откровенен с тобой, когда сказал, что это будет только ужин. Я хочу… — Он замолкает, с удивлением глядя на меня, а потом отводит взгляд и по-доброму смеется. — Не знаю, что ты там себе представила, но, ради бога, не делай из меня маньяка! Другого предположения, почему в твоих глазах застыло это выражение, у меня просто нет.

Я выдыхаю, потому что что-то подобное я и представила: «А теперь, Наденька, пришло время расплатиться за ужин!» — продолжает у меня в голове Назар голосом киношного злодея.

— Но если серьезно, у меня к тебе действительно есть предложение. — Он склоняется вперед, максимально приближаясь к моему лицу: — Как ты посмотришь на то, если мы начнем встречаться? Официально, с последующей перспективой оформления наших отношений?

— Что?.. — переспрашиваю я, убирая руки под стол и плотно прижимая их к коленям, чтобы унять предательскую дрожь и ощутить хоть какую-то опору. — Назар… Я…

Не знаю, что на этот раз он видит у меня в глазах, но через несколько секунд его стул максимально плотно приставлен к моему, а одна моя рука заботливо, но крепко зажата в его ладони.

— Не торопись! Мне есть что тебе предложить, — пресекает он мое и без того неуверенное бормотание.

Я не понимаю его действий, но то чувство неудобства и неловкости, которое закутывает мое тело в свой тесный кокон, не способствует трезвости мышления.

— Надя, я в курсе твоей ситуации с детьми и бывшим мужем. Есения иногда не замечает, что во время ее телефонных разговоров в помещении могут быть и другие люди. Кроме того, я намеренно интересовался тобой. Ты мне нравишься, и, что немаловажно, ты очень понравилась Алене. — Он подносит мои заледеневшие пальцы к своим губам, прикасаясь и запуская теплую волну, согревающую всю меня. — Она растет, и с каждым прошедшим годом я все больше понимаю, что ей нужна настоящая мать. Я уверен, ты могла бы…

— Назар, остановись! — врываюсь я в его речь, потому что теперь это не просто дрожь, меня колотит так, что, держись я за стол, чашки непременно начали бы дребезжать. — Если у тебя есть хоть немного достоверной информации обо мне, то ты должен знать, что свою роль матери я с треском провалила, и это чудо, что сейчас у меня появилась надежда реанимировать хоть что-то. — Мне все же удается освободить свою руку из его захвата и прикрыть ею глаза.

— Надя, посмотри, пожалуйста, на меня, — его голос становится жестче и требовательнее, но не теряет прежнего оттенка уважения. — Ты думаешь, я бы предлагал тебе подобное на эмоциях, ничего предварительно не обдумав? Если да, то ты ошибаешься! Ситуация с твоими детьми мне предельно ясна, и в их отношении я также предлагаю тебе помощь. Кроме того, они, в отличие от Алены, уже достаточно взрослые и вполне способны воспринимать информацию от специалистов со стороны, я же в свою очередь обеспечу всю финансовую поддержку. К тому же еще два-три года, и тебе придется подумать об их дальнейшем образовании, со мной у тебя не будет с этим проблем, — договаривает он, а я просто не могу собраться и осмыслить ситуацию.

— Назар, я очень благодарна тебе за столь щедрое предложение, — не могу подобрать я нужных слов из-за четкого ощущения нереальности происходящего, — но взваливать на себя заботу о моих детях в то время, когда твоей дочери будет требоваться не меньшее внимание…

— Ты совсем не интересовалась, чем я занимаюсь? — Ловлю на себе его слегка разочарованный взгляд. — Вот здесь Еся могла бы быть и более многословной, — выдает он, скептически оценивая степень откровенности моей подруги.

— Ты работаешь на Виолетту Никитичну, — вспоминаю я слова Еськи относительно занятости Назара на их фирме.

— Да? — хмыкает он. — Ну, можно сказать и так. Я владею всей недвижимостью, с которой работает фирма Вяземских, — сообщает он не без гордости, а я отлично понимаю, почему Еся не сказала мне правду. Это не просто не мой уровень, это что-то из области фантастики, и знай я это раньше, никакого похода в ресторан вообще бы не состоялось.

— Я первый раз вижу подобную реакцию на свою откровенность, — насмешливо тянет он.

— Прости, — в который раз за этот вечер извиняюсь я. — Еще раз большое спасибо, Назар, я уверена, ты точно встретишь женщину, которая станет не только хорошей матерью Алене, но и сможет вызвать у тебя более сильные чувства…

— Это все из-за Белова? — Я впервые вижу его таким мрачным и не понимаю, почему все вокруг меня знают про Сашу.

— Да, — согласно киваю я.

— Надя, ты же понимаешь, что ваши отношения долго не протянутся? — Отравленная стрела сомнения врезается мне прямо в сердце.

— Почему? — не нахожу ничего лучше, чем поинтересоваться.

— Образ жизни, привычки, работа, требующая постоянного погружения, — разжевывает он мне причины невозможности быть рядом с тем, к кому тянется мое сердце, до краев переполненное тоской.

— Я его… люблю, — озвучиваю я первое, что приходит на ум, кажется, впервые осознавая владеющие мной чувства.

Спокойный, размеренный выдох:

— Я мог бы прочитать тебе лекцию, что никакой любви не существует, но это будет без толку, пока ты в подобном состоянии. Но я никуда не тороплюсь, у меня есть время. Я подожду. — Его слова пронизаны таким искренним убеждением, что мне становится не по себе, а желание сбежать превышает все допустимые нормы.

И я сбегаю…

Только засунув руку в карман пальто, понимаю, что назойливое, раздражающее жужжание — это телефон, поставленный на виброзвонок. Я не помню, как сделала это.

Время? Господи, и где меня носило полтора часа?

Четыре пропущенных от Еси. Собираюсь перезвонить, но она опережает, и я слышу ее обеспокоенный, напряженный голос:

— Надя, ты почему не берешь? С тобой все в порядке? И какого черта между вами произошло?! — сыпет вопросами она, не замолкая ни на секунду.

— Все хорошо, Есь. — Я откашливаюсь, чтобы избавиться от неприятной хрипоты.

— Нет, не хорошо! — возражает она. — И ты мне сейчас же все расскажешь! Потому что, когда час назад я выловила Назара на фирме, во-первых, от него несло алкоголем, а он не пьет! А во-вторых, мне было высказано, что если бы я была настоящей подругой, то не позволила бы тебе пользоваться всякими сомнительными приложениями. И это сказал мне тот, кто сам же тебя и благословил! — Обида подруги настолько явна, что я теряюсь и не сразу соображаю, что ответить.

— Еся, я еще не добралась до дома, я перезвоню попозже, — пытаюсь оттянуть момент, когда нужно будет воспроизвести все, сказанное Назаром. Одна мысль о том, что мне придется поделиться его прогнозом относительно наших с Сашей отношений, опять выбивает меня из колеи. Делаю три глубоких вдоха холодного октябрьского воздуха. Это просто слова.

— Нет, дорогая моя, не хватало, чтобы ты еще напридумывала себе что-нибудь по дороге до дома! Что такого ты сказала Назару?

— Что я не хочу с ним отношений.

— Что?!

— Есь, ему нужна женщина, которая не только заменит Алене мать, но и та, которую он будет любить по-настоящему.