Муж любовницы моего мужа (СИ) - Володина Таня

— Машенька…

Он впился в мои губы и понёс к ближайшему столу. Усадил на него и начал лихорадочно стаскивать лосины. В ответ я схватила тяжёлый пуховик и сбросила его на пол. Нащупала пряжку ремня на брюках. Пальцы дрожали, я никак не могла вытащить штырёк из отверстия. Не прекращая меня целовать, Кирилл сам расстегнул ремень и спустил брюки до колен. Ни футболку, ни свитер мы снимать не стали, они нам не мешали.

Он рывком вошёл меня, и я вскрикнула от удовольствия. Как долго я об этом мечтала! Как долго ждала! Мы стонали, рычали и пыхтели, двигаясь в едином ритме, смахивая со стола рулоны бумажных полотенец, губки и стеклоочиститель. Солнце слепило глаза, повсюду летали пылинки, а под закрытыми веками вспыхивали зелёные и оранжевые круги.

Разорвав поцелуй, я откинулась на спину и забросила ноги на плечи Кирилла. Вцепилась в столешницу, чтобы мощные ритмичные толчки не сбросили меня со стола. И всё, мир померк вокруг меня, сконцентрировавшись в одной точке, — там, где наши тела соединялись в одно целое, там, где разгорался пожар и зарождались сладкие спазмы. Дождавшись, когда я кончу, Кирилл задрал мою футболку до шеи и с рычанием спустил семя на грудь и живот.

— Ты голоден? Будешь есть? — спросила я, выйдя из ванной.

Кирилл тоже принял душ и расхаживал по квартире босиком и в халате. Все его вещи находились здесь, он ничего не успел вывезти. Его совершенно не смущало, что это квартира его бывшей (правда, пока ещё настоящей) жены.

— С удовольствием! Надоело питаться в столовке.

— Сходил бы в ресторан.

— Там нет ресторанов.

Пока я разыскивала вазу, чтобы поставить цветы, а потом подогревала картошку с мясом, Кирилл кратко рассказал о своей жизни. Они всю осень подбирали директора для нового ямальского завода, а в январе Кирилл решил возглавить его лично. Владельцев и топ-менеджеров, одним из которых являлся и Кирилл, его кандидатура устроила на сто процентов.

— Ты переехал на Ямал?! — ужаснулась я.

— Не навсегда, — успокоил меня Кирилл. — На год или два, пока не отлажу производственные процессы. Когда завод выйдет на проектируемые мощности по переработке газа, я вернусь в Питер. С повышением.

— А есть куда выше?

— Есть, конечно, — улыбнулся Кирилл. — Войду в совет директоров. Разбогатею, куплю квартиру в новом доме.

В голубых глазах искрились смешинки. Я поставила перед ним тарелку, и Кирилл жадно накинулся на еду.

— И что же, вас там не кормят?

— Кормят — в заводских столовых. Стараются готовить разнообразно, но всё равно надоедает. — Он дотянулся до солонки и щедро досолил мясо. — Построили жилой микрорайон для рабочих, но ресторанов пока нет. Зато открылся торговый центр с кинотеатром. Поликлиника, детский сад и школа тоже есть. Потихоньку обустроимся, будем нормально жить. Летом там красиво — тундра, горы, Карское море. Не хуже, чем в твоём Мухоборе.

Я лишь хмыкнула. Кирилл считал, что в Мухоборе красиво. Впрочем, многие приезжие так считали, а местные мечтали уехать подальше от бескрайних лугов, лесов и болот. Куда-нибудь поближе к цивилизации, где есть работа и возможности.

— А как ты узнал, что я здесь? — спросила я. — С Зоей разговаривал?

— Нет, Витя сказал — это он с Зоей общается, а я пока не готов. Но я над собой работаю.

— Я понимаю.

— Можно личный вопрос?

— Конечно.

— Ты живёшь здесь как её подруга или любовница?

— Ох… Кирилл, между нами ничего не было. Мы дружим, но уже по-другому. Не так, как раньше, до её признания.

— А в чём разница?

— Раньше мы могли спать в одной постели и мыться в душе, не стесняясь друг друга. А сейчас ничего такого нет. Наша дружба по сути — это дружба двух разнополых людей. Звучит диковато, но так оно и есть.

— Да нет, не диковато. Вполне укладывается в концепцию внутреннего мужика.

Это прозвучало так забавно, что мы не удержались от улыбки. Кирилл шутил над вещами, которые причиняли ему боль, и, возможно, это был наилучший выход.

— Значит, ты свободна? — спросил Кирилл, вытирая губы салфеткой.

— Абсолютно, — я пошевелила пальцами правой руки, где больше не было кольца. — Я уже месяц свободная разведённая женщина.

У Кирилла тоже кольца не было, но я знала, что их развод ещё не завершился. Адвокаты утрясали имущественные вопросы, учитывая интересы детей. Никаких сложностей не было, просто формальности требовали много времени. Это не семьсот тысяч, которые мы с Димой полюбовно разделили.

Кирилл что-то достал из своей дорожной сумки. Сел напротив меня и подвинул к моей руке бирюзовую коробочку:

— Открой, — попросил он с улыбкой.

Это было украшение той же марки, что и бриллиантовые серьги, подаренные Зоей в новогоднюю ночь. Возможно, подвеска в комплект к серьгам? Без задней мысли я открыла футляр и увидела кольцо с крупным сапфиром в окружении бриллиантов. Кольцо?

Не мог же он?..

Это же не?..

— Маша, выходи за меня замуж, — предложил Кирилл.

Я потеряла дар речи.

— Но…

Мы были знакомы больше года, но наша любовная история длилась лишь пару месяцев — и всегда в присутствии третьих лиц. Мы занимались сексом всего несколько раз. Мы не встречались, не узнали друг друга, не стали парой. Кирилл даже не был разведён! Как я могла сказать «да»?

— Кирилл, мне кажется, ты торопишься… — с трудом выдавила я.

— Да, тороплюсь, — согласился он, — потому что не могу тебя потерять. Я хочу быть с тобой, Маша. Я тебя люблю. — Он уже говорил эти слова, а сейчас прибавил кое-что новое: — Ты единственная женщина в мире, которая мне нужна. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Куда? В Париж?

— Угу. На Ямал.

Он был Овном, пылким огненным знаком, а я — упрямым медлительным Тельцом.

— Кирилл, прости меня, ради бога… — начала я, собираясь перечислить все препятствия на пути к нашей свадьбе, но он меня перебил:

— Это «нет» или «я подумаю»?

— Второе, — с облегчением ответила я.

— Отлично! — он захлопнул футляр и всучил мне в руки. — Когда мы встретимся в следующий раз, я хочу увидеть это кольцо на твоём пальце. Это и будет твой ответ. А если ты его не наденешь… Что ж, в этом случае нам вообще не стоит встречаться. Ты согласна?

От волнения я не могла говорить, лишь кивнула.

Кирилл улыбнулся:

— Пойдём в спальню? У меня самолёт в четыре утра. Оставшиеся двенадцать часов я хотел бы провести в постели.

20. Я барбер!

Я полюбила его с первого поцелуя, но поняла это не сразу.

Куча вещей мешала мне принять собственные чувства: надежда сохранить брак с Димой, идеальность семьи Ярцевых, в которую я безоговорочно верила, нескрываемая любовь Кирилла к жене, моё уважение к Зое и нежелание причинить ей боль. Панический страх перемен. Моя заскорузлая мораль мне мешала. Кирилл предупреждал, чтобы я не судила других по себе, но сложно изменить собственную натуру. Я продолжала относиться к людям так, как хотела, чтобы они относились ко мне. Я закрывала глаза на их реальные желания. И даже когда они прямо о них говорили, я отказывалась верить.

Я не верила, что Зоя не ревнует мужа. Не верила, что главная цель Димы Истомина — семья и дети. Не верила, что Кирилл в меня влюбился. Я примеряла чужую ситуацию на себя и судила всех по себе. На месте Зои я бы ревновала до одури, на месте Димы — попыталась бы завязать гомосексуальные отношения (хотя бы ради проверки своей реакции). А на месте Кирилла я бы выбрала умненькую и хорошенькую девочку-модель, а не замужнюю и проблемную парикмахершу из Мухобора.

Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что ошибалась.

В марте Зоя уехала в Москву на несколько дней — отмечать свой день рождения и день рождения близнецов. Они же все были Рыбами. А вернувшись, пригласила меня в ресторан. Я долго думала, что ей подарить: цветы и духи отпадали, прочие женские безделушки тоже. Я выбрала немецкую машинку для стрижки волос — мощную, надёжную, с брутальным дизайном. Зоя очень обрадовалась. Вытащила прибор из коробки, начала менять насадки и щёлкать рычажком.