Малышка на побегушках (СИ) - "Rey Iva La"

Офис встретил меня размеренным урчанием принтера и отсутствием на рабочем месте секретарши Кристиана. Я немного посидела в абсолютно пустой приемной, где не был включен даже компьютер, потому что не знала, у кого спросить, когда вернется Мила. А потом решила заглянуть в отдел кадров, просто не придумав ничего лучше.

Клара Ивановна, полная крупная женщина, работающая в должности начальника отдела кадров, увидев меня в своем кабинете, удивленно вскинула густые пророщенные брови, покопалась в ящике тумбы и попросила присесть. Прочитав что-то в документе, сцепила перед собой руки и приняла серьезный вид.

— Олеся Маликова, правильно? — Уточнила она, поправив на носу очки с толстыми линзами. — К сожалению, обязана вам сообщить, что вашу должность сократили, за неимением необходимости в ее существовании. Вам будет выплачено выходное пособие и закрыт долг за порчу имущества компании. Расчет вы можете получить в бухгалтерии, — прокаркала она нудным тоном, словно всю жизнь только и занималась, что избавлялась от неугодных сотрудников. И щелкнула мышью компьютера, закрывая папку с моим делом. А я ошарашенно распахнула глаза. Что происходит?

Как это я уволена? А Кристиан в курсе, что творится в его фирме? Это какой-то розыгрыш?! Шутка ревнивых дамочек, решивших, что им все можно?! Нет, она так просто от меня не отделается, пока все не объяснит. Но, несмотря на раздражение, бушующее во мне, я попросила довольно миролюбиво:

— Простите, пожалуйста, — неспособная усидеть на месте, я подскочила на ноги. — Как это сократили? За что? Когда? — Вывалила ей только часть вопросов, копошившихся в голове.

Как они смели уводить меня в отсутствии Кристиана?!

Клара Ивановна, к этому моменту вычеркнувшая меня из компании и своего кабинета, снова сосредоточила внимание на моей протестующей персоне.

— Тихо, девушка, вы не у себя дома! — Строго крякнул кудрявый столбик, возмущенно посмотрев на меня. — Вот приказ от понедельника, — протянула мне лист А4 с подписями и печатями, где черным по белому было изложено, что в связи с отсутствием руководителя Александрова Мила Дмитриевна переводится в секретари некому Борисову Ю.А, а Маликова Олеся Юрьевна подпадает под сокращение.

У меня аж дыхание перехватило от прочитанных срок. Разве так просто можно уволить человека?

— Но почему?.. — Это все, что мне удалось выдавить из себя, от кома, застрявшего в горле.

В этот момент я, видимо, выглядела очень потеряно, потому что даже гром-баба смягчилась и, устало вздохнув, благосклонно просветила:

— Олеся, Кристиан уехал, когда вернется, никто не знает. Именно он распорядился так поступить с персоналом. Я, конечно, слышала, что вы состояли в более близких отношениях, — с намёком покивала она, припомнив ходившие в офисе сплетни. А мне захотелось провалиться сквозь землю. Когда же они закроют эту тему?! — Но у меня на руках приказ и я вынуждена с вами попрощаться…

И тут на меня бетонной плитой рухнуло осознание — просто он так меня бросил! Ушел без слов и объяснений, легко вычеркнув из жизни. Все, точка.

Реальность волчком закружилась перед глазами, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Разве это нормально? Разве так бывает? Почему это случилось именно со мной?

Неспособная больше слушать столбообразную женщину, я поднялась со стула и, ничего не видя перед собой, молча вышла из кабинета. Нет, это не правда! Это какая-то ошибка! Она перепутала меня с кем-то другим! Он не мог со мной так поступить! Кристиан скоро вернется и все мне объяснит. Я точно это знаю! Мне нечем было дышать, горло передавило тугой удавкой из слез. А перед глазами стояла мутная пелена.

Я спустилась по ступеням на один пролет вниз, где никого не было и, прислонившись к холодной серой стене, села на корточки. Обняв руками колени, уткнулась в них лбом. Все казалось сном или эпизодом фильма, но только не реальностью.



Разве взрослый человек может так себя вести? Крутилась возмутительная мысль. Все мои представление о мужчинах и отношениях в паре, бережно формируемые классической литературой, наставлениями мамы и папы, рассказами подруг рухнули в одночасье, как стеклянная ваза, разлетевшись на мелкие осколки, как и мое несчастное сердце.

Сколько я так просидела, даже не знаю. Но когда совсем затекли ноги, и стали жутко давить виски от мыслей, которые буравили мой мозг, я спустилась вниз и пошла, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Мне было все равно, что накрапывал прохладный майский дождь, что ноги в кроссовках тонули в лужах и уже давно стемнело. Я словно провалилась внутрь себя и там застряла, повторяя раз за разом: "Меня никто раньше не предавал. Меня никто раньше не бросал. Меня никто раньше не любил. И сейчас никто не любит!".

Мне было так плохо, что хотелось физической болью заглушить душевную.

Яркая элиминация вывески салона красоты, привлекла мое внимание, и я на автомате зашла в него. Яркий свет плеснул мне в глаза, развеивая мрак, оставшийся за спиной. И запахло кофе и гламуром. Высокая девушка с черными кудрями посмотрела из-за стойки ресепшн на меня, вымокшую до нитки, как на дворовую собачонку, прибившуюся к дверям элитного магазина, но выгонять не стала. Просто поинтересовалась, что мне нужно, и на всякий случай позвала управляющую.

— Я хочу пирсинг в пупок, — произнесла я, каким-то охрипшим, неузнаваемым голосом и тряхнула мокрыми кудрями, с которых закапала вода. Я раньше никогда не думала о таком украшении тела, но сегодня вдруг поняла, что оно мне нужно позарез. — У меня есть деньги, — засунула руку в карман джинсов и вытащила оттуда две мятые тысячные купюры, которые на всякий случай прихватила из дома. — Этого хватит? — Протянула ей раскрытую ладонь и обернулась к вышедшей из кабинета управляющей.

Женщина в возрасте моей мамы осмотрела меня: мокрую, несчастную, стоящую с вытянутой рукой, с ног до головы, и озадаченно свела брови. Молча указала мне на белый диван ожидания, а сама обернулась к администраторше.

— Люда, принеси чашку горячего чая и полотенце из массажного кабинета, а лучше два, — брюнетка покорно кивнула и отправилась вглубь салона, а управляющая подсела ко мне и повернулась лицом.

— Ну, ребенок, рассказывай, что у тебя случилось? — Она попыталась заглянуть мне в лицо, но я только сильней сжалась и нахохлилась. Я не обязана изливать ей душу, я здесь для другого.

— Мне пирсинг, — уперто повторила я, не желая отступать от своей задумки. — И не надо обезболивающего, я потерплю, — смело заявила, глянув исподлобья на собеседницу, как на врага.

Разве она не понимает русского языка. Я пришла сюда, не рассказывать свою биографию, а проткнуть пупок. Так что пусть занимается работой и не лезет мне в душу.

— Это я поняла, — кивнула она, забирая из рук вернувшейся Люды белые махровые полотенца и накидывая их мне на плечи и голову.

Я возмущенно на нее посмотрела. В чем дело?

— Но сейчас ты мокрая и вся трясёшься, а это значит, что у тебя упал иммунитет. В таком состоянии делать пирсинг нельзя, — строго предупредила она. А я глянула на руки и очень удивилась, увидев, что мои пальцы на самом деле пробирает мелкая дрожь.

— Выпей чай, — Люда протянула мне высокий стакан с красной розой. Точно чей-то личный, а не для клиентов, им подают в основном сервизные миниатюрные, а тут большой, от всей души.

Я подняла глаза на красивую ухоженную девушку, которая так и не ушла, а осталась стоять рядом. А она мне ласково улыбнулась и подбадривающе кивнула.

И тут в компании совершенно незнакомых людей, мне стало так тепло и уютно, что по щеке покатились первые слезы, вымывающие боль предательства из моей груди. И показалось, что нет ничего страшного в том, чтобы поделиться своими проблемами с этими приятными женщинами. Они готовы меня выслушать и понять, а не критиковать и унижать.

— Он переспал со мной, а потом уволил и бросил, — всхлипнув, произнесла я вслух и шмыгнула носом. — Но я же видела, как он на меня смотрит. Мне казалось, у нас все взаимно…а он, — по щекам побежали ручьи слез и закапали на колени. Мне было так жаль себя. Потому что я не понимала, чем заслужила такое унижение?!