Пари на красавицу (СИ) - Муравская Ирина

— Мальвина, — рычу приглушённо, легонько кусая её за пульсирующую нижнюю губу и оттягивая вниз, за что зарабатываю балл в качестве нового сладостного стона. — Ещё немного, и я за себя не отвечаю…

Просто предупреждаю. Чтобы потом на меня не начали орать, что я озабоченный маньяк. Хотя в чём-то она будет права. Так-то мне не западло заняться сексом в заброшке, а вот Праше такая перспектива явно не по вкусу, потому что, к моему превеликому разочарованию, всё заканчивается.

Заторможено, словно в ступоре, она пятится назад. Сидит и смотрит на меня офигевшими широко распахнутыми глазами. Сама в шоке. Вся раскрасневшаяся, грудь тяжело вздымается, ноздри раздуваются, губы припухшие. Никогда ещё Покровская не была более привлекательной, чем сейчас.

— Ого… — смешно выдыхает она, неумело присвистывая. — Ладно, теперь понимаю, почему девки на тебя так вешаются. Целуешься ты… прилично.

— Прилично? — хмыкаю я. — Что ж, спасибо за такую лестную оценку. Давно б уже попробовала, если бы не ломалась.

— Когда? — кривятся в ответ. — Когда ты подошёл ко мне со своим дешёвым подкатом?

Она про день нашего знакомства?

— А что я тогда сказал? Я, если честно, не помню.

— Что сказал? "Эй, красотка. Это кто тебя в краску окунул? Пошли, помогу отмыться", — уперев руки в бока спародировала Мальвина мужской голос. Непохоже, но смешно.

Хм…

— Теперь понятно, почему ты меня отшила, — ласково очерчиваю контуры её лица, стараясь запомнить каждую веснушку. — Подкат реально дерьмовый. Я, видимо, тогда уже был прибуханый.

— Тогда ты был редкостным дебилом, который за один вечер успел оприходовать троих.

Ловлю выпавшую из хвостика бирюзовую прядь и, как пружинку, накручиваю на палец.

— Одновременно или по очереди? — на полном серьёзе интересуюсь я, потому что реально не помню того дня. Прошлая осень выдалась тяжёлой на события, вот меня и несло туда, куда и господин Сусанин не захаживал. Одним бухлом дело не обходилось. Травка тоже присутствовала в рационе. За неё тогда я, кстати, и загремел впервые в обезьянник, где после стал частым гостем.

Меня хмуро шлёпают по руке, заставляя выпустить волосы.

— Свечку не держала, знаешь ли. И, как мне думается, твои одноразовые перепихоны на данный момент не лучшая тема для обсуждения. А то я вот настолько… — мне наглядно показывают жестом "чуть-чуть". — В шаге от того, чтобы передумать и не связываться с тобой.

— Я тебе передумаю! — тянусь к ней за новой порцией поцелуев, но мои губы ловят в полете. И совсем не так, как мне того бы хотелось.

— Ути божечки, какая милая уточка, — умиляется Мальвина, хихикая.

— Хочу ещё… — жалобно корчу моську. — Всего один чмок.

Какой там. Мы оба прекрасно понимаем, что на одном поцелуе дело не закончится. И твою мать, как же сильно я этого хочу…

— Не а.

— Ну пожа-а-алуйста…

— На сегодня достаточно.

— Не будь скрягой. Что тебе, жалко что ли немного нежности?

— Тормози, говорю. Я не лесная нимфа, по улицам с голой задницей бегать не собираюсь.

— Свежий воздух вообще-то полезен для здоровья. Секс тоже. Прикинь, двойная польза одним махом, а?

Чисто глумлюсь, кайфуя на тем, как она злится.

— Слушай, извращенец. Угомонись, пока не зафутболила тебя обратно во френдзону.

Ну вот. Опять извращенец.

— И это будет самый короткий роман в истории человечества.

— А у нас чё, уже роман?

— Да мне похрен, как ты это называешь. Главное, я заполучил то, что желанней всего, — сгребаю в охапку, чтобы она не смогла убежать. — Тебя.

— Сильно-то не борзей, — фыркает пыхтящий ёжик, но фыркает пунцовея. Ей нравится это слышать. — А то себя обратно заберу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хрен я тебя куда отпущу, Мальвина. Даже не надейся.

— Потому что ты тайный мазохист-фетишист, тащащийся от боли и унижений?

— Потому что люблю тебя, бестолочь, — строго кусаю её за нос, тут же зализывая укус влажным поцелуем. На языке остаётся горький привкус дешёвого металла. Надо купить ей нормальный пирсинг в ноздрю, золотой. А то сует в себя какую-то дрянь. Нет, чтобы меня… Тьфу, опять я не о том. — Полагаю, просить тебя остаться этой ночью со мной бессмысленно?

— Не сегодня, — меня глючит или что-то изменилось? В её голосе. И позе.

— Я так и думал. Но вдруг прокатило бы, — отвечаю как бы между прочим, а сам подозрительно присматриваясь к ней. — Всё хорошо?

— Да.

Пиз*и же. Сидит, мнёт рукава. Губы кусает. Глаза отводит. Бл***. Что опять я сказал не так?

— Точно?

— Будешь доставать, станет плохо. Тебе.

Уже лучше. Пусть огрызается, мне так привычнее. И всё же ещё один поцелуй, контрольный, чтоб закрепить результат, лишним не будет. Не без труда, но получаю его. Такой же охринительный, пылкий, горячий и пробирающий до костей. Это нечто.

Новая волна разгорающегося желания в совокупностью с ловкими девичьими ладошками, так волнующе блуждающими по моей груди, притупляют подозрительность. И зря. Потому что на следующий день я, бл***, внезапно узнаю, что она именно сегодня укатывает в соседнюю область с танцевальной труппой.

Со своей грёбанной труппой на своё грёбанное соревнование. Сука! Я долбоящер, которого опять опрокинули. Надо было связать её и везти к себе. Запереть и не выпускать из виду ни на секунду. Этот день должен был быть только наш, я же уже… Сука. Ну почему всё всё время идёт по одному месту?

Очаровательное известие настигает меня ближе к полудню, когда я только вылезаю из душа, а она уже садится на рейсовый автобус. Слышу в динамиках механические голоса с объявлениями. Пиз*ец. Спасибо хоть не вечером сообщила, по прибытию.

"Я всё утро шмотки собирала и с матерью ругалась, не смогла раньше позвонить. Прости. Все так спонтанно сорвались, первый этап конкурса поставили на это воскресенье. Как обнаружил с перепоя Лёха. Не злись и не скучай. Это всего на несколько дней…"

Всего на несколько дней?! Всего несколько дней она будет находиться хрен знает где, имея в ближайшей досягаемости эту патлатую домогающуюся девку, которую я так и не обрил налысо??? Блеск. Просто заеб*сь. И дело не в доверии. Мальвине-то я доверяю, а вот настырным ухажёрам, которые так и не уяснили своего места…

Я собственник. И просто адовый эгоист. Всегда таким был, это неотъемлемая часть воспитания в той среде, где мне пришлось расти. ТАК ЧТО, БЛ***, МОЁ ТРОГАТЬ НЕЛЬЗЯ! А Покровская теперь моя. Нравится ей это или не нравится. Хочет она свободы или нет. Мне похрен на её личное пространство. Сидеть в неведении я не собираюсь.

Именно поэтому, забив на стрелку с отцом, мчу теперь за сто сорок по платному участку дороги. В соседнюю область. На танцевальный баттл, чтоб его.

Мальвина

Светлый холл трёхзвёздочной гостиницы встречает нас прохладой кондиционера. Нутро выглядит вполне достойно, по сравнению со старым фасадом снаружи, который давно не помешало бы покрасить. Вот так бы мимо прошла, не впечатлившись, а на деле внутри очень даже уютно. По территории раздаётся бесплатный вай-фай, тараканов под ногами не ползает, стены кровью не заляпаны, что ещё нужно для счастья? А, и завтраки с ужинами включены, так что вообще шик. Прям как короли жить будем.

— Что, молчит? — многозначительно хмыкает идущая рядом Оля.

— Угу. Обиделся, видимо, — киваю невесело, в очередной раз проверяя телефон. На звонки Глеб не отвечает, сам не перезванивает. Из-за этого всю дорогу просидела, как на иголках. А ведь планировала порелаксировать с музычкой.

— Ну так не гадай. Лично спроси, — меня призывно пихают плечом, кивая в сторону выставленных буквой "П" диванчиков… на одном из которых сидит Воронцов. И в упор смотрит на нас. На меня.

Что?! Как он тут оказался?! И как, блин, узнал, в каком отеле мы тормознём? Я ж сама не знала. Бронью занимался Валёк.