Барбара Делински - Сабрина
Маура расплылась в улыбке.
9
— Глупейшая идея, — сказал Джей Би, когда Сабрина упомянула о том, что собирается написать книгу о Дереке Макгилле.
— Это почему же? — в запале спросила Сабрина, подталкивая ногой качающуюся колыбель.
Они с братом находились на затененной террасе, куда не проникали прямые солнечные лучи и где царила благодатная прохлада. Сабрина укачивала в колыбели Ники, который, пока его укачивали, вел себя спокойно.
— Прежде всего потому, что ты женщина.
— Какое это имеет отношение к моей работе?
— Но ведь не можешь же ты ездить в тюрьму, чтобы разговаривать с этим типом?
— К твоему сведению, я езжу туда вот уже на протяжении пяти месяцев.
Джей Би никак не отреагировал на это ее неожиданное заявление. В это мгновение все его внимание было сосредоточено на лежавшем в колыбели племяннике. Сам Джей Би, одетый в одни только выцветшие джинсовые шорты, сидел в кресле рядом с колыбелью.
Джей Би заявился к Сабрине неожиданно. Это был уже его второй визит в течение последних трех месяцев, что являлось для него своеобразным рекордом. Официальным предлогом этого визита послужйл приезд Джей Би в Нью-Йорк для обсуждения с редактором вопроса о переделке одной из его книг в киносценарий. Сабрина, правда, считала, что большую часть этой работы можно было сделать по телефону, тем более Джей Би всегда говорил, что ненавидит Нью-Йорк.
Оставалось только гадать, зачем Джей Би посетил ненавидимый им город. Уж конечно, не для того, чтобы повидать ее и Ники. Джей Би никогда не был особенно внимательным к своим родственникам.
Сабрина продолжала укачивать ребенка, временами поглядывая на Джей Би и думая о том, какие мысли рождаются в его мозгу, когда он таким вот остановившимся взглядом смотрит на ее и Ники. Спрашивать его об этом, однако, ей не хотелось. Если бы он снова завел свою волынку о чуждых сущностях из центра земли, ей бы ничего не оставалось, как подняться и уйти.
Сабрине уходить не хотелось. На крыше было хорошо и покойно. Ей нравилось нежиться в ласковых лучах солнца, время от времени покачивая ногой колыбель.
— Значит, ты уже побывала в Парксвилле? — спросил Джей Би.
Она кивнула.
— И какое же впечатление он производит?
— Угнетающее.
— Ну а Макгилл каков?
Сабрина на минуту задумалась. В самом деле, как рассказать брату о Дереке, чтобы не приоткрыть ненароком завесу тайны, которая скрывала их отношения? Отвечать на слишком пристрастные вопросы Джей Би по поводу Дерека она была не готова.
— Это человек яркий и очень интересный. Короче говоря, там ему не место.
— Это он тебе так сказал?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь?
— Ну… знаю — и все тут.
— Сколько ему еще осталось?
— Несколько месяцев.
— И что потом?
Она пожала плечами.
— Я не знаю, есть ли у него какие-нибудь определенные планы.
— Когда ты собираешься писать свою книгу?
— Мне бы хотелось собрать весь необходимый материал еще до того, как он выйдет. Сейчас у него есть время для работы со мной. А потом его может и не быть.
Сабрина, продолжая укачивать Ники, стала тихонько напевать песенку. Это была веселая песенка. Пока Ники был рядом с ней, она могла позволить себе порадоваться. Очень скоро он будет находиться от нее на расстоянии многих миль, и тогда радость из ее жизни уйдет.
— Тебе не следует его туда отдавать, — сказал Джей Би, будто читая ее мысли.
— Послушай, Джей Би…
— Говорю тебе, оставь это дело, пока не поздно. Посмотри вокруг — красивая терраса, солнечный день, прелестный ребенок. Разве это не прекрасно?
— Ты прав. Все это очень мило. Но жизнь состоит не только из таких вот красивых мгновений. Для меня, во всяком случае, это лишь краткий миг передышки. Через несколько минут я пойду заниматься с Ники гимнастикой. — Она выразительно посмотрела на маленькие ручки и ножки сына, которые отказывались двигаться самостоятельно.
— Мама от твоей идеи не в восторге.
— Я знаю. Отец тоже против. Он недавно мне звонил — только для того, чтобы поставить меня об этом в известность. Но они, Джей Би, не знают, что значит проводить с Ники дни и ночи, не имеют представления, какой это кошмар, которому не видно конца. Взгляни, — она вытянула перед собой дрожащую руку. — Знаешь, как это называется? Невроз — вот как. Я — невротичка, Джей Би. Понимаешь ты это или нет?
Джей Би посмотрел на трясущуюся руку сестры, потом перевел взгляд на узорчатый подлокотник своего кресла. Он был сделан из причудливо изогнутых, сваренных между собой металлических пластин, и в другое время Джей Би посвятил бы изучению их хитроумного узора по меньшей мере четверть часа. Но теперь это заняло у него не более минуты, после чего он опять посмотрел на сестру.
— Почему ты не сказала им о разводе?
— Я им сказала.
— Только в прошлом месяце. Когда слухи о нем уже дошли до матери.
Сабрина погрузилась в молчание. Джей Би позволяет себе иногда молчать и четверть часа, и больше. Почему ей нельзя?
— Ты всегда считала, что отличаешься от всех нас, — сказал Джей Би. — Ты думала, что твой брак позволит тебе окончательно освободиться от существовавшего в нашей семье уклада.
Сабрина, словно не слыша того, что говорил ей Джей Би, продолжала с отсутствующим видом поглаживать золотистые кудряшки на головке сына.
— Сейчас ты испытываешь разочарование, — сказал Джей Би, прижимая пальцем к переносице свои круглые очки. — Еще бы! Ведь тебе, несмотря на все свои усилия, не удалось доказать, что ты лучше всех нас.
Последняя фраза заставила Сабрину нарушить молчание.
— Бог мой! Да у меня и в мыслях ничего подобного не было. Да, я считала, что я другая, не такая, как вы. Но из этого вовсе не следует, что я пыталась продемонстрировать свое превосходство над вами. — Она посмотрела на брата в упор. Джей Би встретил ее взгляд на удивление ясным, незамутненным взором. — Но ты прав. Я и впрямь испытываю разочарование. Никому из вас Николас не нравился, но я, несмотря на это, выбрала его себе в мужья. Думала, что из него выйдет образцовый муж, но ошиблась, выяснилось, кроме того, что я сама тоже немногого стою, не состоялась ни как жена, ни как мать, ни как писатель, а расписываться в собственной несостоятельности, как ты понимаешь, крайне неприятно.
Словно в подтверждение ее слов захныкал Ники. Сабрина снова стала покачивать колыбель. Ники моментально затих.
— Считаешь, что как писательница ты тоже не состоялась?
— А я ничего не пишу. У меня нет для этого ни сил, ни вдохновения. А ведь раньше я очень любила писать, и у меня, как мне казалось, это неплохо получалось. Ты представляешь, что это значит, когда ты лишен возможности заниматься любимым делом?
