Барбара Хоуэлл - Простая формальность
— Мэрион, мы еще увидимся и поговорим в другой раз, когда вы будете в лучшей форме. — Она снова отодвинула стул и на этот раз почти встала из-за стола.
И опять Мэрион схватила ее за руку, опять взмолилась:
— Пожалуйста, не уходите. Обещаю вас больше не расстраивать. Я, наверно, схожу с ума от горя. Или просто от одиночества. Понимаете? Мне не с кем поговорить! — Она исподлобья взглянула на Синтию. — У меня к вам есть деловое предложение. Вы должны меня выслушать.
Синтия села.
— Только сперва ответьте еще на один вопрос. — Мэрион нашарила на столе почти пустую пачку сигарет, нетерпеливо надорвала ее и сунула в рот сигарету. — Вы счастливы?
— Вы считаете, что женщина, которая, как вы выражаетесь, разрушает мужчину, может быть счастлива?
Мэрион зажгла сигарету и глубоко затянулась.
— Не знаю. Но очень хочу узнать. Итак, счастливы вы или нет?
Синтия помедлила в нерешительности. Сказать правду? Почему бы и нет? Мэрион все равно не обманешь.
— Нет, я не счастлива.
— Вы абсолютно уверены?
— Уверена. Абсолютно.
Мэрион перегнулась через стол, опять придав своему лицу заговорщическое выражение.
— А что могло бы сделать вас счастливой? По-настоящему?
— Я хотела бы начать все сначала.
— В каком смысле?
— В буквальном. Чтобы мне было столько лет, сколько сейчас моей дочке. Чтобы не забеременеть по-глупому через год после колледжа. Сделать карьеру, стать чем-то стоящим. Ни от кого не зависеть. В общем, все, чего я желаю Бет.
— Это ее выгнали из школы за наркотики?
— Ерунда. Обычный бунт подростка. Вы ее не знаете. Она невероятно талантлива. Как мало кто.
— Как мой Джеральд?
Синтия улыбнулась этому сравнению: Мэрион угадала точно.
— Способностей у нее даже больше, но человечности недостает — как и вашему Джеральду.
Мэрион мечтательно глядела куда-то поверх Синтии, в пространство.
— Повернуть время вспять, стать снова юной, как твоя собственная дочь… О Господи, как хорошо я вас понимаю! Ваши чувства мне очень близки. Я сама часто любуюсь этими удивительными современными девушками. Смотрю, как они идут по Пятой авеню — спокойные, уверенные, деловые, помахивают своими дипломатами… будущие менеджеры или что-нибудь в этом роде… и испытываю… Что же я испытываю, Боже мой? Зависть? Восхищение? — Углы ее губ опустились. С лица окон-' чательно исчезло вызывающее выражение, в голосе прозвучала искренняя тоска. — Я вижу по телевизору деву-шек-спортсменок, у которых берут интервью журналисты, и думаю: сложись моя жизнь иначе, может быть, я была бы похожа на них — такая же волевая, сильная, с такими же светлыми прямыми волосами. Да была ли я вообще когда-нибудь так молода, так независима? И кто виноват в моем состоянии — Клэй? Или это что-то биологическое?
На такой вопрос Синтия ответить не могла. Да Мэрион и не ожидала ответа. И Синтия вернулась к Бет.
— У Бет хорошие шансы добиться успеха. Она могла бы стать такой, как эти нынешние деловые девушки. Или балериной. Я стараюсь на нее повлиять. Стараюсь убедить ее, что в жизни есть более достойные цели, чем просто выскочить замуж. — Она могла бы говорить и говорить бесконечно, продолжая мечтать вслух, если бы Мэрион не прервала ее:
— А что другая ваша дочь?
— Другая не от мира сего. К ней никто не будет относиться всерьез. Она уже успела по очереди влюбиться в обоих ваших младших сыновей — как вы, конечно, слышали.
— Две дочери — и только одна удачная… Не слишком утешительная статистика.
— Да, не слишком. Но ведь в качестве образца у них была только я.
— А если у Бет будут дети?
— Карьера важнее. Я не позволю ей сидеть с ребенком дома.
— Сильный вы человек!
— Неужели это все мечты? — На сей раз риторический вопрос задает Синтия. Конечно, мечты. Через год может оказаться, что Бет беременна и живет в нищете с каким-нибудь сопляком вроде Джона Роджака или шляется по Восьмой авеню, охотясь за клиентами еще похуже Клэя Эдвардса.
— У меня тоже нет никакой власти над сыновьями. Ведь для них образцом служил, как вы знаете, Клэй. — Мэрион замолчала и улыбнулась своим словам. — Во всяком случае, я пришла сюда, чтобы говорить не о наших детях, а о нас. О вас. — Она говорила быстро и абсолютно трезвым голосом. Синтия поняла, что время полупьяных рассуждений кончилось. Сейчас, по-видимому, и будет объявлена истинная цель их встречи. — Насколько я понимаю, вы хотите вернуть себе молодость, чтобы сделать еще одну попытку построить свою судьбу иначе, разумнее. Хотите чего-то добиться в этом мире, получить реальную власть. Но молодость не вернешь, не так ли? Есть ли у женщины вашего — или моего — возраста другие способы получить власть? Честную власть — не такую, которую можно отвоевать у мужчины путем обмана и манипуляций?
— Есть, конечно. Работа. Активная деятельность. Заняться политикой, бесплатно работать в школах, больницах, не знаю что еще.
— Активной деятельностью мы как раз и не занимаемся.
— Я занималась — до того, как вышла за Клэя. Вы забыли — я держала магазин.
— Скажите, а если у женщины есть собственные деньги, это дает ей власть?
— Конечно. Может быть, это не лучший вид власти, но все-таки власть. По крайней мере так считает ваша знакомая — китаянка из Сингапура. У вас эта власть есть.
— А у вас? Что если бы у вас был собственный капитал, скажем, пятьсот тысяч долларов, и вы не зависели бы в денежных вопросах от Клэя? Это дало бы вам власть? — В ее голосе звучала настойчивость и нетерпение.
— Думаю, да.
Мэрион вытянула шею, перегнулась через стол и, приблизив лицо почти вплотную к Синтии, проговорила торопливо:
— А если я предложу вам эту сумму — при условии, что вы разведетесь с Клэем?
— Что? — прошептала Синтия, удивленная не только словами, но и страхом, пронзившим ее от позвоночника до кончиков пальцев, как электрический ток. — Чего ради вы стали бы выбрасывать столько денег?
Мэрион усмехнулась.
— Чтобы вы с ним развелись. Своего рода компенсация.
— Вам-то зачем этот развод?
— Чтобы снова выйти за него, разумеется. Неужели вы не догадались? Я хочу вернуть себе Клэя.
— Как вы можете? Вы же его ненавидели!
— Ненавидела? Да, возможно. Но это было раньше. Не теперь. — Она насмешливо вскинула брови; в глазах заплясали лукавые огоньки. Нетрудно было понять, чем она в свое время очаровала Хэнка, а еще раньше — Клэя.
— Что же изменилось?
— Ну, во-первых, ситуация. Теперь я богата, а он беден. Это существенно меняет дело. — Она протянула руку к желтой чайной розе в центре стола и стала перебирать лепестки. — И еще, хоть это и покажется вам странным, я испытываю к нему сочувствие. А вы — нет. Ему сейчас тяжело, он нуждается во мне, и он мне прекрасно подходит. Он неглуп, воспитан, хороший собеседник, и поскольку в сексуальном плане он меня не интересует, мне все равно, сколько он ест и с кем еще спит.
— Но вы же можете выбрать себе кого хотите'. Выйти за человека, который не способен оскорбить, обидеть, известного ученого, художника… За порядочного, настоящего мужчину.
— Порядочных мужчин на свете нет. Женщин тоже. А мне уже пятьдесят три, я эгоистична и ленива. Не хочу быть невестой на выданье, ловить женихов, влюбляться, предаваться мечтам, разочаровываться… Зачем мне опять неизвестные величины? Лучше, если рядом будет известная — Клэй. — Она вытянула розу из воды и крутила ее у своего лица. — Это — не знаю, как сказать — так бы упростило дело! Мы бы виделись с мальчиками. Жили бы в свое удовольствие, вместе путешествовали, устраивали бы приемы… Он мог бы бросить службу, заняться садоводством или плавать на яхте, пока я пишу.
— Образцовые супруги!
— Именно. Почему бы и нет? И раз вы его не любите, вам легко от него отказаться. Я никогда бы этого не предложила, если бы вы были с ним счастливы. Разбивать счастливый брак я бы, конечно, не стала. Но когда он приехал во Флориду и я узнала, в какой тупик зашли ваши отношения, я подумала — а почему бы и нет?
— Почему вы так уверены, что он захочет жениться на вас?
— Захочет. Но даже если нет — мое предложение все равно остается в силе. Считайте, что я его у вас… выкупаю.
— Полмиллиона долларов — это очень большая сумма, — медленно прогойЬрила Синтия. Она вспотела в своем платье от Джефри Бина.
— Верно. Мы с Хэнком жили скромно и тратили мало. Я невероятно богата, а нужна мне по существу только тихая комната, где я могла бы каждый день спокойно работать.
— Интеллектуалка с кучей денег! Опасное сочетание.
Мэрион улыбнулась.
— Да, вы правы.
— Честно говоря, я не понимаю, на что он вам сдался. Я всегда вами восхищалась — какая вы умная, с докторской степенью, пишете статьи, нашли себе такого мужа, как Хэнк Хендерсон, развелись с Клэем на таких выгодных условиях — добились всего, чего хотели…
