Р.Дж. Льюис - Борден

раздраженно приподнялись.

— Кто-нибудь говорил тебе, что так таращиться невежливо?

Я заметила, что ему некомфортно. Либо он ненавидел пристальные взгляды — а

кто любит? — либо он не привык к этому. Люди не отворачиваются, находясь в поле его

зрения. Это всегда было в соответствии с его требованием — быть в непосредственной

видимости.

Я задалась вопросом, почему мне нравится доставлять ему неудобства? Это какое-

то странное пристрастие: нажимать на его кнопки, проверяя, как долго он сможет

продержаться, не выплескивая своего дерьма. Похоже на то, что он делал со мной.

Я проигнорировала его вопрос.

— Не высаживайте меня перед домом, — сказала я. — Не хочу, чтобы кто-нибудь

сделал что-то с вашей машиной. Вокруг слоняется много людей.

— Не волнуйся о моей машине в своем гетто, — ответил он.

— Ах, гетто?

— Как еще можно назвать твой район? Просвети меня.

Я задумалась на мгновение. Это убогий небольшой район, согласна. Здесь

скрывается много банд, и они не слишком дружелюбны. Лично меня они не беспокоили:

их больше волновала торговля наркотиками, чем девушки, так что не все так плохо.

— Ну да, гетто, — наконец, спокойно согласилась я. — Не все из нас богатые и

счастливые.

Это был камень в его огород. Это ничто по сравнению с ощущением, что носишь

клеймо бедности, Эмма.

— Я не всю жизнь был таким, — поправил он меня. — На мою жизнь пришлась

изрядная доля нищеты, прежде чем я покинул город. Я был в таких местах, в которых твоя

квартирка покажется мечтой.

Мои глаза округлились от удивления.

— Я никогда не знала этого, имею в виду, что никто никогда не говорит об этом.

— Потому что никто не знает о моих путешествиях, — незаинтересованно

пробормотал он. — Я хотел бы, чтобы так и оставалось.

— О.

Я не была уверена, что могу в это вмешиваться, хоть и желала — и вдруг мне

действительно очень этого захотелось.

— Где вы были?

— Далеко отсюда.

— Было страшно?

Он немного напрягся, воспоминания промелькнули во взгляде.

— Да, — правдиво ответил он. — Было.

Машина остановилась перед жилым комплексом. Он посмотрел на дом, затем на

привычную мне компанию парней — по-прежнему перед входом, все пятеро. Они еще ни

разу не побеспокоили меня, и я была склонна думать, что они неплохие ребята, но Борден

при виде их нахмурился. Разумное беспокойство.

— Позволь мне проводить тебя, — сказал он, глуша двигатель.

— Вы не должны, — быстро ответила я.

Он просто смотрел на меня.

Дерьмо.

Мы вышли и направились к входной двери. Рука Бордена обнимала меня за талию,

словно помечала перед другими мужчинами. Они услышали наши шаги и повернулись

посмотреть. Их глаза ощупали мое тело, один даже негромко присвистнул. Я покраснела и

опустила взгляд на тротуар. Они ничего не сказали, но я поймала взгляд Бордена,

брошенный в их сторону.

Я открыла дверь и вошла. Мужчина шел слишком близко позади меня. Зайдя в

лифт, он с отвращением посмотрел на граффити, покрывающие стены и потолок.

— Это просто грустно, — пробормотал он. — Сколько каждый месяц ты платишь

за аренду в этой дыре?

— Скажем так, большую часть моей зарплаты до того, как вы наняли меня, —

ответила я не в силах скрыть улыбку.

Мы вышли на этаже и направились к моей квартире. Я остановилась перед дверью

и собиралась что-то сказать, когда за соседней дверью раздались крики, а с другой

стороны — звуки включенного телевизора. Он посмотрел в том направлении, откуда они

доносились.

Я улыбнулась.

— Немного невинного шума, ничего страшного, правда?

— Правда, — пробормотал он, уголки его губ взлетели вверх. — Если честно, это

все вызывает небольшую ностальгию. Когда я был в твоем возрасте, то жил недалеко

отсюда.

— Здесь стало намного лучше. Я имею в виду криминал.

Он медленно покачал головой.

— Не намного, куколка.

Я отвернулась от его захватывающих глаз и открыла дверь. Войдя внутрь, включила

в коридоре свет.

— Спасибо, что подвезли, — сказала я, поворачиваясь к нему.

Он стоял неподвижно напротив меня, словно ждал чего-то еще.

— И что проводили, — добавила я.

Борден посмотрел мне в глаза, а потом за мою голову в квартиру. Мне

потребовалась всего секунда, чтобы понять его намерения.

— Вы можете идти, — сказала я, не зная, как еще намекнуть ему на то, чтобы он

уходил.

— Не собираешься пригласить меня? — удивленно спросил он.

— Нет, — быстро ответила я и покачала головой. — Это как погружаться в

открытый океан и ждать, когда акулы начнут окружать тебя.

Он молча переваривал мои слова, задумчивый, как никогда.

— Я не такой плохой, — наконец, сказал он.

Мои брови скептически приподнялись.

— Вы престу… — я осеклась. — Мне просто не очень комфортно с вами вне

работы. Это подразумевает соблюдение профессиональных договоренностей.

— На хуй профессионализм. В этом нет ничего веселого.

Я вздохнула.

— Это не предполагает веселье.

— Пригласи меня, Эмма.

— Нет. Я еще слишком мало о вас знаю.

— Что ты хочешь узнать?

О, Боже.

— Ну, почему вы так хотите войти? — раздраженно парировала я.

— Меня никогда раньше не отшивали, — он пожал плечами. — Обычно… обычно

это делал я.

— И только потому, что ситуация вне вашего контроля, вы чувствуете в себе право

третировать меня и пытаетесь убедить впустить вас в мою личную жизнь? И не смейте

угрожать мне, потому что вы исчерпали все долбаные штучки, которые годились для

этого…

Он прервал меня, засунув руку в карман и вытащив оттуда зажим для денег, полный

стодолларовых купюр. Мои глаза округлились.

— Это не контроль, — сказал он, глядя на деньги. — Я просто хочу тебя. Очень

долгое время я хочу тебя.

Когда я не ответила, он наклонился, оказавшись со мной на одном уровне, уперся

руками по разным сторонам дверного проема так, чтобы находиться близко к моему

ошеломленному лицу.

— У меня очень давно не было женщины. Я чист, как младенец, и у меня много

денег. В моей руке сейчас несколько штук, если хочешь. Я не прошу больше ничего. Мы

можем превратить это в деловую сделку. Никаких проблем, если я буду платить тебе в

обмен на…

— Вы в своем уме? — резко прервала я его. Мне хотелось закричать, но я

сдержалась. — Я не шлюха.

— Я никогда этого не говорил.