Диана Сидни - Наслаждения
Она старалась не думать об Андре, отказывалась о нем думать и была рада любой возможности отвлечься. У порога дома Ротенбурга Ясмин оказалась ровно без пяти девять и решительно нажала кнопку звонка.
— Бог мой! — вздохнул Ротенбург, увидев Ясмин в библиотеке полчаса спустя. — Вы до неприличия пунктуальны, дитя мое!
Ясмин засмеялась, но голову от бумаг не подняла.
— Я почти закончила с этими папками. Очень скоро мы сможем приступить к работе.
— Моя дорогая, вы слишком производительны, — пробормотал Оскар. — Такими темпами вы лишите себя работы. Нет, мне надо будет вам объяснить политику разумного использования рабочего времени.
— Ха! — хмыкнула Ясмин. — Прекрасная идея, но не советовала бы вам консультировать по этому вопросу слишком большое количество людей.
— Боюсь, что мне и не придется. Большинство из них уже в курсе. Боюсь, книга, которую я намеревался написать по данному предмету, просто никому не будет нужна.
— Когда вы уезжаете?
— Послезавтра. Но после выходных я вернусь, так что не беспокойтесь. Я оставлю вам кучу заданий, чтобы вы не скучали.
Оставшуюся часть утра они разбирали бумаги, расставляли по местам книги и каталоги, сортировали корреспонденцию, требующую скорого ответа. После легкого ленча, состоявшего из лука-порея и картофельного супа с маленькими сандвичами, они занялись каждый своим делом.
— Нет, это и впрямь забавно. — Ротенбург уставился на пустые столы и стулья, расчищенные от бумаг. Они радовали глаз своей праздничной торжественностью. — Не знаю, смогу ли опять работать в этой комнате. Слишком много свободного места. Это меня нервирует.
— О Боже, — заворчала Ясмин, с трудом поднимая большой серый пакет с корреспонденцией. — Самое главное, я понятия не имею, что отвечать каждому из этих людей.
Они принялись за почту и занимались письмами до тех пор, пока солнце не спустилось и длинные тени не заполнили комнату, давая понять, что пришло время закругляться.
Надевая жакет, Ясмин мимоходом подумала о том, до чего же стремительно ее жизнь перескакивает с одной дорожки на другую, и пришла к выводу, что если кульбиты эти и неожиданны, то уж по крайней мере не скучны.
Путь до автобуса Ясмин проделала в глубокой задумчивости. Она сидела у окна, не обращая ни малейшего внимания на пассажиров, и вдруг поняла, что молит судьбу о том, чтобы жизнь ее впредь шла спокойно и устроилась окончательно здесь, в Швейцарии. Ясмин нуждалась в размеренном существовании с чередой будничных и праздничных дней. Ей нужна была уверенность в будущем.
Было самое начало июня. Всего лишь месяц назад она окончила школу, страстно влюбилась, лишилась девственности, проехала юг Франции и средиземноморское побережье Испании, потеряла любимого человека, оставившего ее в полном одиночестве, несчастную и без денег, украла деньги и сбежала в Швейцарию, нашла работу и квартиру.
«Пора остановиться», — подумала Ясмин.
Уставившись невидящим взглядом в окно, Ясмин подумала, как долго еще она будет тосковать по Андре. Боль его утраты невыносимо саднила сердце. Соланж говорила, что время залечит эту рану, как и все прочие, и теперь Ясмин ей верила, она понимала что мадам Дюша права.
Но в теперешнем состоянии Ясмин с трудом верилось, что когда-нибудь все это забудется.
4
Женева, октябрь 1975 года
Глава 11
«О Аллах», — с досадой вздрогнула Ясмин, когда дребезжащий звонок будильника развеял смутные видения ее глубокого сна. Она протянула руку и на ощупь нажала кнопку, прервав резкий, назойливый сигнал. Лежа в постели, Ясмин вспомнила, что сегодня шестое октября и что послезавтра возвращается Ротенбург, а она еще ничего не успела: не закончила разбор корреспонденции, не заказала на десятое число завтрак и не забрала свой костюм из химчистки.
Вздохнув, Ясмин выбралась из-под одеяла, подошла к окну и раздвинула тяжелые кремовые шторы. Комната наполнилась солнечным светом и звуками раннего утра. Машин было мало. На улицах пусто. Ясмин долила воды в чайник, стоявший на маленькой плите, и отправилась в ванную.
Но стоило ей погрузиться в клубы приятного теплого пара, как чайник сердито засвистел. Ясмин вылезла из ванны, наскоро вытерлась и, чертыхаясь, бросилась босиком по мягкому ковру к плите. Она выключила газ и неодобрительно уставилась на чайник, продолжавший свистеть, хотя уже не так громко и не так сердито.
«Сделай то, сделай это!» Ясмин щелкнула пальцем по собственному округло-выпуклому отображению, глядящему на нее с полированной металлической поверхности чайника. Казалось, что искривленный рот и глаза принадлежали не Ясмин, а самому чайнику. «Все чего-то от меня требуют, все хотят, чтобы я что-то для них делала. Даже собственный дурацкий чайник имеет наглость на меня орать!»
Ясмин топнула ногой, сняла халат, бросила его на спинку кресла и принялась рыться в ящиках шкафа, среди лифчиков, трусиков и колготок выбирая нижнее белье. Отобрав нужные вещи, она заправила постель, заварила кофе и направилась в ванную заняться макияжем, пока настоится крепкий кофе. Ясмин обошла чуть ли не всю Женеву, прежде чем отыскала лавочку, где продавался настоящий крепкий кофе, к которому она привыкла у себя на родине. Закончив с косметикой, Ясмин снова облачилась в халат и достала из хлебницы рогалики. Она поставила чашку кофе и блюдце с десертом на столик, опустилась в кресло и расслабилась на несколько минут, готовясь к предстоящей суете.
За завтраком Ясмин размышляла над тем, будет ли теперешняя повседневная рутина продолжаться вечно: утренний подъем, дорога на работу, исполнение служебных обязанностей, дорога домой, еда, чтение, сон. Ясмин, конечно, не роптала, но такая жизнь была не совсем то, на что она рассчитывала. Ясмин хотела от жизни большего, она знала, что у нес есть силы и способности изменить свою судьбу. Но понятия не имела как.
Конечно, она вольна выбирать любой образ жизни, но при этом нельзя забывать, что должна зарабатывать себе на пропитание и крышу над головой. Да разве об этом забудешь? С девяти до пяти Ясмин трудилась. После пяти она была полностью предоставлена себе, но этого времени еле хватало на то, чтобы добраться домой, состряпать себе что-нибудь на ужин, поваляться с книжкой, и все — пора спать.
Чтобы на следующий день быть в состоянии работать, необходимо как следует выспаться.
«Скорее всего дело в деньгах, — уныло размышляла Ясмин. — Но тогда я никогда не буду свободной. По крайней мере до тех пор, пока не найду возможности стать кем-то еще, а не просто чьей-то секретаршей».
Ясмин приходила в голову мысль продолжить свое образование, но время ее было жестко расписано, его хватало лишь на два-три вечера в неделю, а при таких темпах она могла рассчитывать на получение диплома в лучшем случае лет через десять.
