Наталья Труш - День свалившихся с луны
Побег не удался. От себя не убежишь.
* * *В июле в Питер нагрянул Паша Рябинин. Можно сказать, что как снег на голову, томбэ ля нэжэ... Позвонил Даше на мобильный, сообщил, что он по делам в Петербурге и очень хочет увидеть ее вечером. А у Даши вечером был вернисаж: Анри Террье, французский художник по камню, открывал свою выставку в арт-студии «Дом «Д».
– Паш, я приглашаю тебя на вернисаж, записывай адрес...
Зиновьев, который после Дашиного парижского приключения очень осторожно относился ко всему французскому, принимал активное участие в организации выставки этого «господина Ришелье» – так он обозвал Анри Террье, который внешне и на самом деле походил на французского кардинала эпохи Людовика какого-то!
– Вась, тебе все это интересно? – смеясь, спрашивала его Даша.
– А спокойнее будет, если я буду знать все об твоем каменотесе! А то было у нас уже кое-что с этими французами! «Подарил мне колье кардинал Ришелье, а проснулась утром я: ни колья, ни Ришелья!»
– Вась! – возмущенно сверкнула глазами на Зиновьева Даша.
– Молчу-молчу! Но ведь было же! Французы завсегда нам только гадили, посему, радость моя, лучше уж я сразу в курсе буду...
Вечером Дарья буквально разрывалась на части и Паше Рябинину не могла толком уделить внимания. Встретив его на входе, Даша по привычке клюнула его носом в щеку и подсказала, что посмотреть, пока она будет занята.
– А ты долго будешь занята? – шепотом спросил одноклассник.
– Трудно сказать. Да ты все увидишь.
* * *В течение вечера Паша ни разу не приблизился в Даше. Ему казалось, что он увидел совсем другую Дашу. Дама в черном бархате с обнаженными плечами казалась ему совсем чужой. Она была мало похожа на парижскую Дашу и уже совсем не похожа на Дашу из юности – девочку, которая отказывалась от танцев и праздников, потому что ей даже надеть было нечего.
А еще Павел понял, что вся эта студия, этот «Дом «Д», принадлежит Даше Светловой. И это было совсем не понятно ему – откуда? А когда он приметил возле Даши не очень молодого мужчину, который незаметно для всех, но очень понятно для Павла был всегда рядом с ней, он понял все.
Скрипнув зубами, Рябинин отправился осматривать выставку. Но его как магнитом тянуло туда, где была Даша. И каждый раз он натыкался взглядом на этого мужика, который однозначно был рядом с Дашей не случайно. Пару раз он даже видел, как она берет его за руку. И как он смотрит на нее – от него тоже не укрылось.
После торжественных речей и открытия выставки вышколенные мальчики из обслуги распахнули двери в боковую от главного зала комнату, и гостей пригласили на фуршет.
Рябинин почувствовал, что голоден, и влился в толпу жаждущих и страждущих.
Он набрался совершенно незаметно для себя. Коньяк теплом пролился в желудок и быстро начал свою разрушительную работу. Не умеющий пить, Павел практически не закусывал, и голова очень скоро перестала его слушаться.
Павел присел на диван под каким-то раскидистым растением и даже, кажется, вздремнул.
– Паш! Паша-а-а-а... – услышал он сквозь сон и с трудом приоткрыл глаз.
Даша Светлова собственной персоной.
– А-а-а-а... Это вы, мадам владелица салона буква «Ды»! – В голосе приятеля Даша услышала горький сарказм.
– Пашка! Ты что, нарезался? – Дарья засмеялась. Она никогда не видела одноклассника таким.
– Ага, Даша, нарезался! Прально ты говоришь, именно нарезался, глядя на тебя. Скажи-ка мне, Дарья Алексеевна, как же ты так вдруг разжилась-то?
– Паш, ты о чем?
– Я, моя хорошая, обо всем вот об этом! – Рябинин широко развел руками в стороны, задев при этом Дарью.
Она вздрогнула, как будто дотронулась случайно до чего-то неприятного. А Паша продолжил, пьяно кривя губы:
– Ты ж у нас всю свою жизнь нищенькая была. Девочка из неблагополучной семьи алкашей! Скромненькая и дикая. Я, когда тебя в Париже встретил, уже тогда изумился. «Как так? Ну, ладно я! Я на этот Париж десять лет денежку копил! Но она-то откуда тут?» Потом решил, что и у тебя счастливый случай, когда мечты сбываются. А сейчас смотрю на все это вот великолепие, – Паша снова широко развел руки и снова при этом задел Дашу, отчего она попятилась, – да еще вижу, как вокруг тебя крутится этот пень старый, и понимаю все-все. Я все-е-е-е-е... понимаю! Удобно, да, девочка? Удобно так жить? Легла с козлом старым, и вот вам дом на букву «Ды»! И квартирка, наверное, имеется не фиговая, да? И машинка? Все при всем, да, девочка моя?
Даша с ужасом смотрела на человека, который еще недавно казался ей таким хорошим, положительным, с красивой душой. Ребенка воспитывает, Париж знает, мамочку свою обожает. И вдруг...
Даша с трудом обрела дар речи:
– Паша, я не твоя девочка. Ты ведешь себя безобразно. И тебе лучше покинуть студию.
– Поки-и-и-и-и-и-нуть?! А с чего бы? Я приглашенный гость! Не-е-е-ет! Я еще посмотрю, я еще скажу всем, кем ты была, пусть подумают, как ты все вот это заработа...
Закончить ему не удалось. Появившийся откуда-то Зиновьев, похоже, слышал пламенную речь Дашиного одноклассника. Он резко приподнял Пашу за свитер, тряхнул его. К ним подскочил Витя Осокин и принял тело в свои руки.
– Витя, вон его отсюда, подальше. И не впускать!
* * *Зиновьев тяжело опустился на диван, незаметно потер грудь под пиджаком.
– Вась, что ты? Болит?
– Нет, Дашка, не переживай. Это душа болит. Противно. Ты ведь, наверное, верила ему, да? Хорошим его считала, да?
– Да... Я даже не поняла, что с ним.
– А с ним, Даша, как со многими. Увидел меня и решил, что я, старый козел, тебе за услуги какие-то «вот это вот все». – Зиновьев передразнил похоже Пашку. – Даш, противно. Не могу. Ты хоть объяснила бы ему, как ишачила дворником, как потом картинки свои рисовала, как стала хозяйкой студии. То есть трудилась, а не просто так, с неба упало! Да, помог я тебе. Ну и что? Это что, разрешает ему хамом быть?
– Вась, ты успокойся. Я сама не ожидала от него такого взрыва.
– Противно, Даш! Все только про деньги: на какие деньги то, на какие – это. И ни слова о том, что у людей есть еще человеческие отношения. Вернее, бывают...
– Михалыч, ты успокойся, ладно? Как сердце?
– Да нормально сердце! – Зиновьев снова машинально потер грудь под пиджаком. – Дашка, а что, я и в самом деле такой вот старый козел, да?
– Вась, ну что ты опять, а? Сто раз мы на эту тему говорили. Козлы бывают и молодые, между прочим!
– Да? А мне кажется, молодые – это стрекозлы!
* * *В доме Зиновьева, в том, где жили его супруга и сын, стояла гробовая тишина. Кира Сергеевна в длиннополом махровом халате лежала в своей спальне поперек широкой кровати с мокрым полотенцем на лбу.
С утра она вдрызг разругалась с Мишенькой и сейчас демонстрировала свое жуткое состояние, распахнув двери в комнаты и надеясь, что неблагодарный ребенок обратит-таки на нее свое внимание. Но все было абсолютно бесполезно. Мишенька сидел за своим компьютером, в котором все пищало и шуршало, и он периодически включал там что-то и разговаривал со своими друзьями, и до мамы ему не было никакого дела. Абсолютно!
