Семен Малков - Расплата
– Светочка, не знаешь, почему Надя не приехала? Она обещала наведаться в это воскресенье, – поинтересовался Розанов, когда разделались с шашлыком и отдыхали перед десертом.
– Наверно, подвернулся более заманчивый вариант, – добродушно усмехнулась Светлана. – Она же у нас невеста на выданье. Думаю, появился подходящий претендент и ей не до нас.
– Не любит она почему-то спокойный отдых на природе, – с грустью констатировал Розанов. – Сколько ни пытаюсь ее приобщить, никак не удается! А ведь здесь, на свежем воздухе, так легко дышится, так хорошо успокаивается нервная система!
– Вы напрасно за нее тревожитесь, Степан Алексеевич! – весело рассмеялась Света. – У Наденьки лучше всего отдыхают нервы на Канарских островах, в богатой компании. Не сомневайтесь – она знает, чего хочет, и добьется этого.
Светлана не могла себя заставить называть его отцом и не скрывала этого. Розанов, с его деликатностью, ни словом, ни намеком не выдавал, что ему это неприятно. Он надеялся, что со временем все станет на свои места.
– Не знаю, мамочка, смогу ли я иначе, – объясняла Света, – жаль мне его, ведь он действительно мой отец. Да и за тебя рада, что ты счастлива с ним. Но… все же папой для меня был и, видно уж, навсегда останется бедный Иван Кузьмич: он меня любил и вырастил.
Вера Петровна только грустно вздыхала:
– Поступай как знаешь, доченька. Как велит твоя добрая и верная душа.
После обеда разбрелись кто куда. Розанов решил прилечь отдохнуть и ушел в свою спальню. Марк отправился возиться с машиной. А молодые пары снова ушли на прогулку, любоваться природой.
– Мы, наверно, скоро вернемся, – заявил Орлов, по натуре заводила. – Хотим дойти до Михайловского – там церковь знаменитая. Может, службу застанем.
– Что-то с Мариком у тебя не так, доченька… – решилась сказать дочери Вера Петровна, когда они в летней кухне мыли посуду. – От материнских глаз ведь не укроешь. Вижу – он хмурый и ты к нему не очень расположена. Случилось что?
– Ничего особенного, мамуля, – с деланной беспечностью ответила Света, – не хотела до времени посвящать ее полностью в свои семейные отношения. – Обычные наши с ним проблемы, ты же их знаешь. И причину тоже.
– Значит, все из-за Петеньки? Обижается, что не даешь усыновить? – И подняла глаза на дочь, ожидая подтверждения. – Тогда он не прав. Нельзя этого делать при живом отце.
– Это так, но не совсем. Он недоволен, конечно, что Петя называет его дядя Марк, но, по-моему, уже смирился, – неохотно пояснила Света, – Проблема и причина его плохого настроения в другом: я не соглашаюсь заводить еще одного ребенка. Его собственного. Кроме того, он продолжает ревновать меня к Михаилу. Представляешь, какая глупость?
«И вовсе не глупость! – подумала Вера Петровна, бросив быстрый взгляд на дочь. – То-то прячешь глаза от матери». Знала, конечно, что брак ее дочери основан не на любви. Но видела и то, как Марк предан семье, неустанно о ней заботится. Уверенная в доброй, преданной натуре Светланы и ее порядочности, она не сомневалась, что дочь сделает все, чтобы семейная жизнь протекала в согласии. Однако ошиблась.
– А почему, Светочка, ты не хочешь пойти ему навстречу? Ведь это только укрепит вашу семью, и ревновать он перестанет.
– Петеньке будет хуже! – нахмурясь, уверенно отрезала дочь. – Уж он-то не виноват, что родной отец его знать не хочет, а тогда – и отчим тоже. Раз появится свой, родной.
– Ты уверена, что Миша отвернулся от сына? – Оставив посуду, Вера Петровна серьезно и требовательно взглянула на Свету. – Какие у тебя для этого основания? Может, он и не знает. Как в свое время Степан Алексеевич.
– Этого быть не может! Сразу же все ему рассказали, как появился! Вот и Марик мне передал после разговора с Мишей: соседи ему говорили, что видели меня с ребенком. Поэтому он и слушать меня не захотел. Испугался!.. Не нужен ему сын без меня, – заключила она, и глаза у нее наполнились слезами.
«Ну что ж, мы это скоро выясним», – тревожно подумала Вера Петровна: она не сказала дочери о своем письме – зачем зря волновать.
– Не верится мне все же, что Миша решил из-за обиды на тебя отказаться от сына, не такой он человек. Да и ты сама это знаешь. Здесь что-то не так, доченька.
Глубоко задумавшись, каждая о своем, а по всей вероятности, об одном и том же, мать и дочь молча занялись мытьем посуды.
Поздно вечером, когда все разъехались и хозяева улеглись спать, Степан Алексеевич, обнимая жену, спросил:
– Похоже, Веруся, отношения у Светы с Марком все же наладились?
– Дай-то Бог, Степа! Но я сомневаюсь… Знаю нашу дочь. Даже, если Марик перестанет требовать, чтобы Света родила ему ребенка, у нее к нему ничего не переменится… – грустно вздохнула. – Любовь к Мише у нее на всю жизнь. Да и Петенька напоминает ей о нем…
– Да уж, от этого никуда не деться. Но мальчику нужен отец. Света не может воспитывать его одна. Рядом с ним должен быть мужчина, и лучше пусть будет им Марк…
Вера Петровна ласково прижалась к мужу, прошептала:
– А в нашей семье уже есть замечательный мужчина… Петенька к тебе так и льнет!
– Дедушка это все же не отец, – ответил он ей, крепко обнимая и целуя. – Да и со мной он только на даче.
Словно угадав, о чем думает жена, Степан Алексеевич ослабил объятия.
– Как ты думаешь, почему Михаил совершенно не интересуется сыном? – задумчиво спросил, явно осуждая поведение отца Пети. – Неужели он так сильно обижен на Свету, что перенес свой гнев и на ребенка?
– Для меня самой, Степочка, это – загадка. Я же знаю Мишу. Он порядочный и благородный – так воспитан. Не верится, что мог бросить своего ребенка.
– Тогда как же это объяснить? Неужели война и плен сделали его другим человеком?
– Не думаю, – отрицательно покачала головой Вера Петровна. – Скорее всего он не знает, что у него есть сын. Это, Степочка, больше похоже на правду.
– Вот какие с нами творятся чудеса… Хоть и по-другому, но все повторяется, – грустно произнес он, имея в виду их собственную историю.
Вера Петровна посмотрела на мужа долгим взглядом и спросила:
– А ты, Степа, если б узнал про Свету, сразу примчался бы?
– Ну конечно же! А ты в этом сомневаешься? Знаешь что, Веруся? – он решительно приподнялся. – Надо сообщить Михаилу о сыне. И думать здесь нечего! Тебе известно, где он находится?
– Знаю, что он сейчас в Западносибирске – в Союзе афганцев работает. Мне адрес его соседка дала. Я ведь, Степочка, ему уже написала, – призналась она, улыбаясь. – Тайком от Светы…
– Ах ты умница! Золотое у тебя сердечко, Веруся! Как я тебя люблю, моя сладенькая…
Влекомый нежным чувством, Степан Алесеевич обнял и поцеловал жену, начиная любовную игру, – их взаимная страсть с годами не ослабла.
