Сьюзен Андерсон - Бэби, я твой

Чейнз встряхнулся, припарковавшись на площадке возле очередного мотеля. И в этот миг небеса разверзлись и опрокинулись. Полил дождь. Конечно, быстро соображать, как все умные люди, он не умеет. Но додуматься до чего-нибудь, если припрет, очень даже может.

Черт побери, разве тупица догадался бы поесть в ресторане, где ужинали пассажиры автобуса? Не сделай он этого, не услышал бы разговора про женщину, за которой гнался столько миль.

Джимми открыл дверцу машины и бегом помчался к темнеющему мотелю. Ладно, он больше не будет вспоминать про разговор в ресторане. Проехали. Он подергал дверь мотеля, постучал – заперто. Джимми подумал, что сейчас сорвется. Два часа ночи, а он все еще ищет мотель, который должен быть в часе езды. Ох, с каким удовольствием он накостылял бы по шее тому подонку! Да, между прочим, не помешало бы слупить баксы с наглого автобусного водилы.

Джимми уже размахнулся, чтобы разбить стекло на двери и самому заглянуть в книгу регистрации посетителей, как в задней комнате зажегся свет и, шаркая, вышел мужчина. Когда он открыл дверь, зазвонил колокольчик.

– Какая отвратительная ночь, – приветствовал он Чейнза и пошлепал обратно к стойке. – Вам нужна комната на одного?

– Нет, мужик, мне надо кое-что другое.

Мужчина настороженно поднял голову. Неприятностями Чейнз был сыт по горло и ужасно хотел домой, туда, где растут пальмы. На кой черт ему все эти живописные красоты? Подвернулся подходящий случай выбить из этого типа все, что надо, и не разозлить босса. Мужчина, почувствовав его настроение, ни слова не говоря, открыл регистрационную книгу, повернул ее к Чейнзу. Ни имени Кейли, ни имени мужика, который ее вез, там не было. Но, подумал Джимми, у него же, с мозгами все в порядке, он и не рассчитывал обнаружить их имена.

– Рыжая, сиськи торчком, и высокий мужик с черными волосами! – рявкнул он. – Видал таких?

– Нет, сэр.

Чейнз наклонился над стойкой.

– А не врешь?

– Нет, сэр. – Мужчина тяжело проглотил слюну, но, не мигая, встретил его взгляд.

Чейнз выругался, потом длинно выдохнул.

– Ну ладно, черт с ними! Устал. Дай мне комнату. – Он несколько часов поспит, а утром начнет все сначала.

Сэм проснулся в пустой комнате, резко сел, простыни сбились в кучу возле колен. Куда подевалась Рыжая? Если ему только не приснилось, то вчера вечером она вернулась.

Потом сквозь шум дождя, шелестевшего по крыше, и шум в ушах он услышал приглушенные звуки и с облегчением опустился на смятую подушку. Нет, она не ушла. Рыжая в ванной. Сэм слышал слабое позвякивание. Если за ночь у них в номере не завелась мышь, то это Рыжая. Его мочевой пузырь давал о себе знать, и это хорошо, значит, обезвоживание ему больше не грозит. Сэм скинул с себя все, чем был накрыт, и сел, широко расставив ноги на тонком коврике, не решаясь встать и пойти в ванную.

В голове крутилась странная мысль: а ту ли сестру он все-таки захватил? Сэм Мак-Кэйд, профессионал высокого класса, начинал сомневаться.

Проведя тыльной стороной ладони по подбородку, он почувствовал, как здорово зарос, но сердце его учащенно забилось не от этого. Какая ужасная мысль! Но именно ее надо хорошенько обдумать. Да, многое не сходилось.

Ее речь. Как это она недавно выразилась? Что он везет ее через всю страну ради непристойной цели? И это произносит девица из кордебалета! Черт побери!

И она куда умнее, чем он думал. Намного умнее. И соображает гораздо быстрее его, а любую возможность мгновенно оборачивает себе на пользу.

Сэм не мог не заметить, что она почти не пользовалась косметикой, которую взяла с собой. И потом, Рыжая очень дружелюбно относилась к женщинам и детям, но совсем не замечала парней, которые норовили оказаться к ней поближе. Если только она не собиралась воспользоваться помощью кого-то из них. И… Вчера вечером она вернулась. Вот это был удар так удар! Сэм никак не мог прийти в себя. Когда она ушла, он был уверен, что теперь ее не догонит. Может, Сэм и нашел бы ее снова, а может быть, и нет. А если бы нашел, то наверняка слишком поздно или погоня влетела бы ему в такую копеечку, что уже не имела бы смысла. Так почему же она не убежала?

Не потому ли, что Рыжая ничего не теряет, поскольку на самом деле она не Кейли Макферсон. И сравнение отпечатков пальцев докажет истину в конце пути?

О черт, Мак-Кэйд. Он мучился не только из-за денег, с которыми ему придется распрощаться, но и из-за того, что он снова подвел Гарри.

Сэм вспоминал каждое свое слово. Он вел себя с ней, как с дешевкой из шоу, с глупой девицей, обманщицей и угонщицей автомобиля, а не уважаемой учительницей школы для глухих.

Сэм вскочил. О’кей. Если он ошибся, то извинится. Но достаточно ли этого?

Вряд ли, дружок. Ну что ж, он отвезет ее домой. Он…

То, что Сэм увидел, открыв неплотно прикрытую дверь ванной, отшибло вообще все мысли. Рыжая стояла спиной к двери, поставив одну ногу на сиденье унитаза, и очень осторожно вела лезвием от щиколотки к колену.

Она слегка отклонилась к раковине, чтобы стряхнуть излишки пены – вот что звякало в ванной, и снова вернулась к делу. Рыжая была в его рубашке, подол которой всякий раз, когда она наклонялась к щиколотке, приподнимался, открывая значительную часть попки.

Трусики ее состояли из шелковой красной полоски, узкая ткань разделяла круглые упругие ягодицы и очень подходила…

Да, подходила маленьким татуированным губкам-поцелуйчикам, приглашавшим всех желающих целовать потрясающий, шикарный зад.

Татуировка девицы из бара, но никак не строгой уважаемой учительницы.

От чувства облегчения тонус Сэма повысился, кровь в венах забурлила. Какой же он идиот! Да, он сделал вывод, поддавшись расхожему мнению: если она из шоу, то обязательно дурочка. Но он же не совсем спятил и потерял нюх. Сэм едва не расхохотался, внимательно посмотрев на лезвие у нее в руке, но дикое чувство облегчения сменилось раздражением.

– Эй, – заворчал он, шире открывая дверь, – это же моя бритва.

Рыжая подпрыгнула от неожиданности.

– О Дева Мария! – Она прижала руку к сердцу, потом повернулась и посмотрела на Сэма. – Ты что, хотел довести меня до сердечного приступа? Убирайся отсюда! – Потом одернула рубашку, чтобы прикрыться сзади, и снова углубилась в свое важное дело, вполголоса осуждая нечутких мужчин, шныряющих тут, как коты в курятнике.

– Отдай мне, – потянулся Сэм за лезвием, но Кэтрин отклонилась, выставив локоть. Не выпуская бритву, Рыжая крепко вела ею по ноге, не желая пропустить ни дюйма. Сэм смотрел, как длинная полоска гладкой кожи остается после лезвия, а по краю бритвы собирается пена. – Черт побери, Рыжая. Теперь я не смогу ею бриться.