Вирджиния Эндрюс - Долгая ночь
Оставшиеся дни, которые я могла провести с Лоуэлой, пролетели слишком быстро. И наступило утро ее отъезда. Когда я проснулась, то поняла, что мне не хочется вставать, но потом меня охватил ужас от того, что Лоуэла уедет, не попрощавшись со мной. Я быстро оделась и выбежала на улицу.
Генри согласился перевезти Лоуэлу и ее вещи на станцию Апленд, откуда она поедет с пересадками к своей сестре в Южную Каролину. Он ставил ее чемоданы в повозку, в то время как все рабочие и слуги собрались вокруг, чтобы попрощаться. Все очень любили Лоуэлу, и почти у всех на глазах были слезы, а некоторые горничные, особенно Тотти, плакали в открытую.
– Ну, счастливо оставаться, – объявила Лоуэла, поднимаясь на крыльцо и уперев руки в бока. На ней было ее воскресное платье, в котором она ходила в церковь. – Я же не собираюсь на кладбище. Я просто уезжаю, чтобы протянуть руку помощи своей старшей сестре, которая на пенсии, да и самой отдохнуть. А те, кто плачет, просто завидуют мне, – пошутила она, и этим всех рассмешила. Она сошла с крыльца, чтобы обнять и поцеловать всех пришедших ее проводить, а затем отослала их продолжать работу.
Папа попрощался с ней накануне вечером, когда вызвал ее к себе в кабинет, чтобы дать ей денег. Я стояла возле двери и слышала, как он просто поблагодарил Лоуэлу за то, что она была хорошей, верной и честной горничной. Голос его был холодным и официальным, несмотря на то, что она жила в Мидоуз так долго, что помнила папу маленьким мальчиком.
– Да, еще, – сказал он в конце, – я желаю тебе удачи, здоровья и долгой жизни.
– Спасибо, мистер Буф, – сказала Лоуэла. Затем после короткой паузы я услышала: – Можно мне сказать вам одну вещь на прощанье?
– Да?
– Я о миссис Буф, сэр. Мне кажется, что она выглядит не очень здоровой. Она так тоскует по своей умершей дочурке и…
– Я очень хорошо осведомлен о поведении миссис Буф, Лоуэла, спасибо. Она скоро поправится и будет жить как и раньше, выполняя обязанности матери наших остальных детей и жены, как ей и положено. Пусть это тебя не заботит.
– Да, сэр, – сказала Лоуэла, дрогнувшим от разочарования голосом.
– Ну, до свидания, – закончил папа.
Я поспешила прочь от двери, чтобы Лоуэла не узнала, что я подслушивала.
Когда я прощалась с ней, не смогла сдержать потока слез.
– Ну не расстраивай сейчас Лоуэлу. Мне предстоит долгая поездка, и новая трудная жизнь. Думаешь, легко двум пожилым женщинам жить вместе в крошечном доме? Я улыбнулась сквозь слезы.
– Я буду скучать по тебе, Лоуэла… очень!
– О, думаю, что я тоже буду скучать по вам, мисс Лилиан. – Она обернулась, взглянула на дом и вздохнула. – Думаю, я очень буду скучать и по Мидоуз, буду скучать по каждому уголку, и каждому шкафу. Много смеха и слез было слышно и было пролито в этих стенах. – Она снова повернулась ко мне. – Будь такой же милой с новой прислугой и как можно лучше заботься о своей маме, и не забывай о себе. Ты скоро станешь красивой молодой леди. Пройдет немного времени и какой-нибудь красивый джентльмен придет, чтобы увести тебя с собой, а когда это случится, вспомни о старой Лоуэле, слышишь? Пошли мне весточку. Обещаешь?
– Конечно, Лоуэла. Я буду тебе часто писать. Я так много тебе напишу, что ты даже устанешь от моих писем.
Она засмеялась, обняла, поцеловала меня, и снова взглянула на Мидоуз перед тем, как позволить Генри помочь ей сесть в экипаж. И только тогда я вдруг заметила, что Эмили даже не удосужилась спуститься и попрощаться с Лоуэлой, хотя она, как и я, знала Лоуэлу всю жизнь.
– Готова? – спросил ее Генри. Она кивнула, и Генри хлестнул лошадей. Коляска тронулась вперед по длинной кедровой аллее. Лоуэла оглянулась и помахала носовым платком. Я замахала ей в ответ, но в моем сердце была такая пустота, а ноги так онемели, что я боялась потерять сознание от горя.
Я так и стояла там, глядя вслед, пока повозка не скрылась из виду, затем я повернулась и медленно начала подниматься по ступенькам в дом, который стала еще более пустым и одиноким и еще менее казался домом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 9
Спокойной ночи, милый принц
Чарлз Слоуп и его жена Вера, заменившая Лоуэлу, были довольно приятные люди, а их маленький сын был просто прелесть, но я все равно ощущала пустоту в сердце. Никто никогда не сможет заменить Лоуэлу. Вера была превосходная повариха, хотя она готовила по-другому, все блюда всегда были очень вкусными. Чарлз также был трудолюбивым рабочим, благодаря ему Генри теперь мог чаще отдыхать, что при его возрасте было очень кстати.
Вера была высокой женщиной, ей было далеко за двадцать. Она собирала свои темно-каштановые волосы в такой аккуратный пучек, что он казался нарисованным, и я никогда не видела, чтобы хоть волосок выбивался из ее прически. Глаза у нее были светлокарие, а кожа слегка темной. У нее была маленькая грудь, узкая талия, тонкие губы и длинные ноги. Ее походка и движения были грациозны. Я не видела, чтобы Вера сутулилась или неуклюже двигалась как Эмили или другие высокие девушки, которых я знала.
Вера ловко управлялась на кухне и, что очень ценил папа, умела экономить. Ничего не пропадало даром. Любые остатки она превращала либо в рагу, либо в салаты, так что теперь охотничьи собаки чувствовали себя обделенными и были разочарованы остающимися им объедками. Раньше Вера служила в меблированных комнатах и привыкла работать без напоминаний. Она была спокойной женщиной, гораздо спокойней Лоуэлы. Проходя мимо кухни, я никогда не слышала, чтобы Вера напевала или мурлыкала себе под нос какой-нибудь мотивчик. Она не любила распространяться о своем прошлом и редко рассказывала о своей юности. Обычное поведение папы, казалось, не пугало ее, и я даже замечала с каким удовольствием она обращалась к нему, называю его сэр или Капитан Буф.
Естественно, мне было интересно, как Вера отнесется к Эмили, и как Эмили будет с ней обращаться. Несмотря на то, что Вера никогда не спорила с Эмили и выполняла все ее приказы, она смотрела на Эмили с неприязнью. Вера считала что свои чувства лучше прятать за обычные фразы типа «да» или «нет». Она никогда не задавала вопросов и не жаловалась, и быстро усвоила заведенный в доме порядок.
Всю свою нежность Вера сберегала для своего маленького сына Лютера. Она была хорошей матерью и находила время позаботиться о нем – умыть, накормить и занять чем-нибудь – несмотря на работу на кухне и обязанности по уходу за мамой. Папа предупредил Веру о странностях маминого поведения, чтобы ее в первое время не удивляло то, что мама или слишком уставшая или слишком смущенная, чтобы спуститься к обеденному столу. Вера готовила для мамы поднос с едой и приносила ей в комнату без всяких пояснений или вопросов. Вообще мне нравилось, как Вера ухаживает за мамой. Она всегда проверяла, встала ли мама и помогала ей одеваться или даже умываться. И вскоре мама позволила Вере причесывать ее, как это раньше делала Лоуэла.
