Ребекка Яррос - Крайние меры (ЛП)
Сэм схватила пульт и нажала на паузу. — Он был в армии, Гас? Это правда? — Как можно более мягко спросила она.
Братик кивнул. — А где, ты думаешь, его ранили?
Те внутренности, которые сделали кувырок в моем животе, теперь, кажется, совсем исчезли. Как в черной дыре. Раз в месяц. Он исчезал каждый раз. Рана. — Он гвардеец. — Прошептала я.
— Ого! Сержант Уокер! — Гас плюхнулся на ковер перед телевизором.
Сэм нажала на кнопку «go», вытащила меня в спальню и закрыла за нами дверь. — Девочка моя, поговори со мной.
Все обрело смысл. Не в том месте, не в то время. Не говоря уже и о том, что у него было военная форма. Он врал мне с самой нашей встречи.
Боже. Я была влюблена в солдата. Я не буду любить его. Я поклялась никогда больше не делать этого. Я бы никогда не отдала мое сердце тому, кто отправлялся воевать в другую страну за жизни людей, которые даже не знают об этом.
Я не буду любить солдата. Я не могу сидеть дома и с нетерпением ждать, когда же он вернется. Я бы не открывала двери незнакомцам. Я не сломаюсь. Я не буду вешать золотую звезду на окне моего дома.
Я не буду моей матерью.
— Ты не говоришь, Эмбер.
Я повернулась к подруге. — Это не правда. Это ложь! Джош рассказал бы мне. Он знает, как я отношусь к этому. Он сказал бы мне!
Я встала, прежде чем осознала это. Я должна удостовериться. — Гас, посиди с Сэм! — Сказала я, пулей вылетела из квартиры и начала стучать в квартиру Джоша.
— Сейчас, мать твою! — Джаггер открыл дверь. — Что за х... Эмбер, ты что-то забыла?
Я отрицательно покачала головой и обошла его, шатаясь как сумасшедшая. Может быть, я ею и была.
— Эмбер? — Он шел за мной в комнату Джоша.
— Он ошибся. Гас не может быть прав! — Прокричала я, поочередно открывая ящики Джоша. — Он же ребенок. Как он мог знать?
— Что ты ищешь? Прав насчет чего? Джош не изменяет тебе, если ты об этом. Он с самой первой вашей встрече, в Декабре, не хочет никого. — Он закрыл ящик комода, в котором были только боксерки, джинсы и носки и ничего, что бы подтверждало, что Гас не прав.
— Гас рассказал мне... — Я оглянулась на фото. На стене не висит не одной фотографии, где бы он стоял с сослуживцами или в спецформе. Форма.
« — Где твои недостатки, Джош Уокер?
Он засмеялся. — Я прячу их в шкафу.»
Точно. Я обошла Джаггера, открыла шкаф и включила в нем свет.
— Эмбер, нет! — Закричал он.
Поздно.
Мои глаза, быстро пробежавшись по хоккейным свитерам и строгим костюмам, наткнулись на камуфляжную форму, притягивающую меня как магнитом. Она висела в двух шагах от меня. — Нет. Нет. Нет, — прошептала я, надеясь, что это неправда.
Форма соскользнула с вешалки, я держала ее на руках. Наклейка на левом плече гласила о Колорадской Национальной Гвардии, справа была точно такая же. На груди были закреплены полосы сержанта, а чуть левее было вышито имя, которое сломало всю мою любовь.
— Уокер. — Весь воздух покинул мои легкие. Я сжала ткань в кулак. Жаль, что у меня не было силы разорвать её по швам. Я не хочу знать будущее.
— Он хотел тебе рассказать, — тихо сказал Джаггер. — Он просто... не мог. Он не мог потерять тебя.
— Уйди.
Он вздохнул, послышались его уходящие шаги.
Комната кружилась, или мое сердце делало это? Как можно быть одновременно совершенным и проклятым? Все должно быть не так. Я не должна жить так!
Крик затерялся где-то в горле. Я, сама того не осознавая, резко сняла оставшиеся две формы с вешалок, не в состоянии смотреть на них. Боль ранила меня, она измельчила всю радость, которую я копила до этого момента. Может быть, это то чувство, с которым всегда кончатся любовь, которая погибает под тяжестью чего-то сильного тяжелого.
Может быть, слезы придут, с осознанием всего этого, научат меня чему-нибудь. Последние три месяца я то и делала, что плакала, может быть, во мне не осталось слез. Я опустошена.
Как только я встала на колени, захватив униформу, моя рука задела что-то жесткое из задней части шкафа. Это была темна зеленая шкатулка, которую я уже несколько раз видела. Это медаль.
Я достала ее из стеклянной подставки. На ней выгравировано: « Орден Пурпурной Звезды (прим.пер.: военная медаль США, вручаемая всем американским военнослужащим, погибшим или получившим ранения в результате действий противника, учреждённая в 1782 году) присуждается Джошу А. Уокеру в следствии ранения в бою в городе Кандагар, Афганистан.».
Там, где был убит мой отец. Не в том месте. Не в то время.
Также как и я сейчас.
Я собралась, оставила форму покоиться на его кровати, а медаль – поверх нее. Ранен был он, но почему-то боль от раны появилась у меня.
Фотография, сделанная во время областных соревнований, обманчиво смотрела на меня, я сняла ее со стены и положила рядом с наградой. Я не права. Мы обречены; также как и были в наши пятнадцать лет.
Глава 22
Мой телефон звякнул, упомянув о еще одном новом сообщении. Через каждые двадцать девять секунд приходили смски, четыре раза он звонил, а потом переходил на голосовую почту. Прошло еще десять минут и все опять повторилось.
— Ты ответишь? — Спросила Сэм, кладя мою тарелку со спагетти на стол.
Я смогла разогреть их на кухонной плите, но не съесть. — Неа.
Она громко вздохнула. — Эмбер...
— Нет. Просто... я не смогу это сделать. Я снова бросила вилку в спагетти.
Подруга сидела на стуле напротив меня и задумчиво смотрела. — Ты не ела со вчерашнего дня. Ты не плачешь. Ты не разговариваешь. Что я должна поделать?
Все обмякло, вытащив мою душу наружу. Мне не больно потому, что я ничего не чувствую. Даже если мою руку отрубит, и она будет валяться вся окровавленная, я не замечу. Даже свет ушел вместе со способностью... чувствовать. Я просто играла с едой и смотрела на циферблат.
Пройдет шесть минут. Пройдет пять минут. Четыре.
В любую минуту он снова позвонит, а я все еще не знаю, что сказать. Кого я обманываю? Говорить то нечего.
Послышался стук в дверь, я съёжилась. — Дисэмбер! — Голос его был грубым и засушливым. Сэм подняла одну бровь и посмотрела на меня, но я не могу это сделать. Не подниму глаз от посудины, я покачала головой. Рада, что спагетти с соусом подходят к ней. Она в очередной раз вздохнула и побежала стремглав к двери.
Я услышала щелчок. — Джош, она не хочет тебя видеть. — Это прозвучало настолько грустно, что я подумала, что он сломал и ей сердце.
— Пожалуйста, Сэм. Я должен поговорить с ней.
Я зажмурилась от боли, которую я слышала в его голове.
