После развода. Не надо слов, не надо паники - Элен Блио
Доходим до машины. Три минуты и я выхожу у своего подъезда. У которого стоят еще два крутых авто. Очень знакомые авто.
Что ж... Вот он, исторический момент.
Встреча на Эльбе.
Стрелка.
Я. Доронин. Буянов. И Ян Романович Измайлов.
Каре.
Квартет.
Флеш рояль, блин.
Что ж... посмотрим кто кого.
46.
Доронин
Не думал, что могу чувствовать такую животную ярость.
И почему?
Моя жена, та, которую, казалось, знал вдоль и поперёк, и к которой давно не испытывал ничего, ничего из того, что можно описать одним словом — страсть, моя жена доводит меня до такого состояния.
Потому что она другая.
Потому что внезапно она такая, какой бы я хотел видеть свою женщину.
Сильная и слабая одновременно, властная и мягкая, острая и нежная, настоящая.
Женщина, в которой есть огонь, страсть.
Женщина, у которой есть своё «я», с которым надо считаться.
Как она на меня орала!
Рычала.
Словно тигрица, которая бъётся за своё потомство.
Только вот... билась она совсем не за детей.
За кобеля своего.
Откуда только взялся.
Придурок.
Черт, я ведь и не знал, что он Анькин первый. Забыл совсем ту историю, она же рассказывала! И даже фамилию называла. Только мне тогда было «по Фаренгейту», она с ним рассталась, бросила его, и на хрена мне информация о том, кто никто и звать никак? Кто ж знал, что он так всплывёт?
Он знал. Знал.
И Оксана ко мне не просто так пришла.
И это я понял тоже слишком поздно.
Теперь что?
Взять и посадить его реально?
Нет, я, конечно, могу постараться. Вот только Аню это не вернёт.
Почему я вообще позволил ей уйти? Что за бред? Она моя жена. И всё.
ЖЕНА!
Всё остальное вообще не должно её волновать. У кого не было связи на стороне?
Мы мужчины имеем свои слабости. Женщина должна понять и простить.
Да, я в курсе.
Аня поняла и простила. Только вот вычеркнула меня.
Как она сказала? Хоть копейку у меня возьмёт и всё? Умрёт?
Как я мог пропустить её болезнь?
Слишком увлёкся фигурным катанием.
Долбоящер.
Нет, фигурное катание, конечно, имеет свои преимущества.
Оксана красивая, яркая, харизматичная, не глупая. Ну и в сексе она, конечно, хороша.
Но я раз за разом думаю, что она в какой-то степени «отбывает номер».
Это так цирковые говорили, оттуда пошло выражение, и у нас, в хоккее тоже было в ходу. Отбываешь номер — не приносишь пользы команде, просто крутишься на льду с клюшкой, а толку — чуть. Это было самое страшное, услышать от тренера —Доронин, ты что сегодня номер отбываешь? Играй!
Сначала с Оксаной было более чем хорошо.
Настолько, что я почти забылся.
Сам хотел пойти к Ане и честно во всем признаться.
Сказать, что полюбил, предложить развод.
Это казалось нормальным.
Но тогда Оксана сказала — ты сошёл с ума, твоя карьера пойдёт по одному месту, мужчин, бросающих стареющих жён у нас не любят, электорат будет против.
Во-первых, я не очень понимал, почему Аня стареющая. Она прекрасно выглядела, да, чуть поправилась, но в принципе это её не портило, она была красивой женщиной всегда.
Во-вторых, я не понимал при чём тут электорат, моя должность не выборная, я не завишу от мнения масс. Меня выбирает гарант Конституции и мне с ним работать.
Но почему-то я тогда её послушал.
Действительно статус семейного человека — это статус семейного человека.
Все всегда понимали, что у мужчин моего возраста, моего круга, моего положения может быть любовница. И глаза на это закрывались.
Потому что у всех так. Потому что потянут одного — за ним на ниточке все потянутся. Ну, если кто-то захочет потянуть за эту ниточку.
Если совсем честно, то мало кого волновало, что там у кого в личной жизни пока это не мешало жизни общественной и политической.
Трахаешь секретаршу? Трахай. Только старайся, чтобы она не узнала государственную тайну и на красную кнопку попкой не нажала — так шутил один из министров. Дошутился.
Да меня устраивала семейная жизнь. И Аня.
Она у меня всегда была девочка умненькая. Жила так, как надо было. Детей воспитала. Дом.
Черт... дом. Квартира.
Сам не знаю на хрена я тогда упёрся. Сам же не хотел ту квартиру продавать. И знал, что оставлю. Идиот.
Ну и, Ксюшу туда, конечно, зря поселил с её девочкой.
Но я же не думал, что Аня узнает.
Мы вообще не думаем о том, что будет если наши жёны узнают о нашей жизни.
Нам страшно об этом думать.
Особенно первое время.
Первый раз.
Первый раз, когда ты случайно в командировке оказался в постели у какой-то малознакомой бабенки. Да, случайно! Это бывает случайно! Кто бы там из женщин что ни говорил.
Мужик устал, выпил, хочет расслабиться, мозги плывут, тут бабёшка доступная, сама плывёт в руки, ну и... Это ничего не значит.
Ровным счётом ничего.
Справить естественную нужду.
Только не на толчке, а в спальне.
Ну, было! А у кого не было?
Но первый раз, когда ты просыпаешься с чужой бабой... ледяной пот льёт Страх.
Анюта узнает — уйдёт. Бросит! Не простит. Вышвырнет. И как же ты без неё, без своей любимой?
Да, она любимая!
И любимым изменяют.
Кто бы что ни говорил.
Второй раз уже проще. Потому что про первый она не узнала. Ты не рассказал. Всё прошло. Всё чики-пуки — тоже слова одного чиновника известного.
Второй раз уже проще.
Третий.
Потом появляется постоянная. И ты уже вообще не думаешь о том, что жена узнает.
Ну и что?
Бросит?
Куда она денется?
Наверное, и я стал именно так думать.
И проиграл.
Она делась.
А я…
Сука, я выдохнул с облегчением!
Потому что Аня за меня всю работу сделала.
Нет я, конечно, побежал, просил вернуться. Неубедительно. Знаю.
Так, галочку поставил.
А потом узнал про болезнь.
И охренел.
То есть пока я тут... она…
Моя Аня... Моя Анечка! Жила в ужасе, готовилась к самому страшному.
Пока я на катке фортели выкидывал, твизлы изучал между ног чемпионки, млин.
И ведь я повёл себя как последний мудак, когда пришёл к ней после.
И вообще.
Веду себя как…
На хрена были эти подставы Буянову?
Что я хотел доказать? Кому?
Никому.
Просто зацепило, что она с ним.
И ей с ним хорошо.
А я…
Я сам всё продолбал.
А теперь еще и Измайлов нарисовался.
Стою у машины. Смотрю
