Логово дьявола - Лилиан Харрис
Он не отправил ее туда, но ему нравится играть с нами. Он может сделать это снова, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Позже сегодня они придут за мной, как всегда, с новыми тренировками или с новыми людьми, которых нужно убить. У меня болит спина от вчерашней тренировки, Дрю давил на меня, хотел, чтобы я стал сильнее. Но это не плохо. Чем сильнее я буду, тем труднее им будет меня уничтожить.
Она вздрогнула, застонала, ее тело затряслось, голова завертелась.
— Нет, — хнычет она. — Оставь меня в покое.
— Аида, — шепчу я. — Проснись. Тебе снится кошмар.
Опять. Они снятся ей постоянно, и это разбивает мне сердце.
Она открывает глаза и рывком садится.
— Маттео? — Она оглядывает комнату.
— Эй. — Я убираю волосы с пота, выступившего на ее лбу.
— Извини, я заснула. — Она вздыхает.
— Нет, не извиняйся.
— Спать все равно бесполезно. — Она отпихивает мою руку, поднимаясь с матраса. — Я вижу их в своих кошмарах. Я не могу убежать от этого, как бы я ни старалась.
Я встаю рядом с ней, мои пальцы тянутся к ее пальцам, но она проталкивается мимо меня и уходит к лестнице.
Как только она собирается уходить, она останавливается, повернувшись ко мне спиной.
— Зачем ты вообще беспокоишься обо мне, Маттео? Когда ты поймешь, что я не имею значения?
Она взбегает по лестнице, когда я выкрикиваю ее имя.
— Аида! Не говори так! Аида! Вернись!
Но дверь захлопывается, и я остаюсь один, гадая, когда же я увижу хоть мельком ту девушку, которой она когда-то была. Но с каждым днем я боюсь, что она ушла.
Навсегда.
На следующий день она не приносит мне ни завтрака, ни обеда. Вместо этого мисс Греко спускается с тарелкой супа и салатом.
— Где она? — спрашиваю я, когда она ставит еду на пол рядом со мной.
— Ей нездоровится, Маттео. Я пыталась с ней поговорить, но она только смотрит мимо меня, как будто даже не слушает. — Она глубоко вздыхает.
— Мы не можем отказаться от нее.
— Я не сдаюсь. Я даю ей возможность дышать, и ты тоже должен. Ей это сейчас необходимо.
— Ты должна следить за ней. Она может попытаться...
— Не волнуйся. — Она сжимает мою руку. — Я буду. Я обещаю. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь ее от самой себя.
Она идет к лестнице.
— Ты мне тоже дорог, Маттео. — В ее глазах застыла печаль, улыбка осталась прежней. — Надеюсь, ты это уже знаешь.
— Знаю.
Она поджимает губы и кивает.
— Я бы хотела знать вас обоих в более подходящее время, когда жизнь не была такой жестокой. Но мы должны выбирать лучшее из того, что есть.
— Именно это мы и пытались сделать, — говорю я ей. — И посмотри, к чему это привело.
День сменился ночью, а мисс Греко вернулась несколько часов назад, чтобы принести мне ужин. Хотя я пытался заснуть, сон не приходил. Я бодрствовал дольше, чем следовало бы, и в доме воцарилась тишина.
Я думаю о том, что сказала мисс Греко, давая Аиде время. Я знаю, что она права, но что, если у нас не осталось времени? Что если все, что у нас есть, — это украденные секунды, которые утекают, пока не исчезнут? Каждый день я думаю, не умру ли я сегодня. Им не нужно, чтобы я убивал ради них. Они делают это, чтобы мучить меня. Это все, чем я являюсь, — игрушкой. Когда они устанут или им надоест, у меня не останется никакой ценности. Что тогда будет с Аидой и Робби?
Дверь внезапно открывается.
— Эй? — Мое тело застывает, превращаясь в лед.
Тяжелый грохот шагов.
— Кто там?
Теперь громче.
Это не Аида и не мисс Греко. Я уже знаю, как они ходят.
Человек приближается, пока последний шаг не сталкивает меня лицом к лицу с Агнело.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Здесь он никогда не показывает своего лица.
— Я хотел забрать тебя лично. Сегодня очень важный день. — Он медленно идет, беря меня за запястье и расстегивая цепочку с ключом в кармане. — Пойдем, — приказывает он со злобной ухмылкой. — Нам нужно быть в разных местах и убивать людей.
Чертовски здорово.
— Который час? — спрашиваю я.
Он не отвечает, даже когда мы выходим на улицу и садимся в белый фургон.
— Сегодня без повязки? — пытаюсь я задать еще один вопрос.
Но в ответ он лишь невесело усмехается.
Все мышцы моего тела напрягаются в тревоге. Сейчас произойдет что-то плохое.
Жестокость его взгляда только усиливает это понимание.
Он распахивает дверь и толкает меня рядом с человеком, которого я когда-то встречал. Кажется, его звали Карлито. Прошло столько времени с тех пор, как он принес кролика, которого меня заставили зарезать в детстве.
— Рад снова тебя видеть, малыш. — Рот Карлито мерзко кривится. Все в нем пахнет дерьмом. Мне очень хочется выпотрошить его.
За рулем сидит другой мужчина, Агнело — на пассажирском сиденье, и мы едем некоторое время, пока не появляется склад. Это идеальное место для убийства. Вокруг нет ничего, кроме деревьев.
Они все выпрыгивают первыми, а затем и я, Карлито хватает меня за руку и выдергивает. Мы пробираемся внутрь, там темно, издалека доносятся приглушенные звуки. Сначала я думаю, что это ребенок, и, черт возьми, мое тело отшатывается. Я не могу пройти через это снова. Я не могу убивать детей. Это неправильно. Но когда кто-то включает свет, воздух из моих легких полностью испаряется.
Здесь нет детей. Совсем нет. Вместо них передо мной стоят Аида и мисс Греко, у каждой из которых к виску приставлен пистолет, рот заклеен черной лентой, по щекам текут слезы.
— Что это, черт возьми, такое? — рычу я, оглядываясь на Агнело, который, скрестив руки на груди, самодовольно смотрит на меня.
Наконец он подходит и встает впереди, закрывая мне вид на рыдающую Аиду.
— Я поклялся тебе, что заберу у тебя все, пока ничего не останется. Помнишь? — Он обхватывает меня обеими ладонями за плечи, я смотрю на него расширенными глазами, сердце колотится, зубы стиснуты и обнажены. — Что ж, это
