Только попробуй влюбиться! - Карпова Аксинья
– А у тебя, Стеша, какие планы на день?
– Да пройтись хотела, – не стану же я говорить, что ещё не купила подарки. – А что? Помощь нужна?
– Нет, Стеш, можешь идти, куда там ты запланировала. Помощи у меня будет полно, – улыбнулась мама.
– Но я всё равно ненадолго, потом приду, если что, помогу.
– Хорошо, – кивнула она и посмотрела на папу, – надо бы ещё купить пару банок горошка, кукурузы и упаковку крабовых палочек.
– Мы разве не всё купили? – удивился он.
– Купили, – кивнула мама. – А вдруг не хватит?
– Хорошо, – согласился папа.
– И Ларю возьми с собой, – добавила мама, – вместе веселее за продуктами ходить.
– Мам, зачем? – удивился он.
– Сходите прогуляться, воздухом подышите.
Папа встал из-за стола:
– Пойду переоденусь.
Илька лишь тяжко вздохнул. А я вдруг вспомнила о том, что так и не спросила у него:
– Иль, твоей однокласснице понравился спектакль?
– Угу, – кивнул он.
– Значит, вы подружились?
– Угу, – вновь кивнул он.
Кажется, Илька смущался от моих расспросов, вон как щёки покраснели. Что же, я всё понимаю. Любовь – дело такое, даже если тебе восемь лет. Меня, конечно, эта тема умиляла, но лезть в душу брату не хотелось. Возможно, когда-нибудь у нас состоится разговор о парнях и девушках и о серьёзных отношениях… Но это явно будет не раньше, чем через пять-семь лет. А пока… Пусть ходят на детские сказки и радуются жизни.
Сказала так, словно любовь приносит только горечь и печаль. Нет, конечно. Однако, натворив всяких глупостей, трудно потом жить как ни в чём не бывало.
Егор не писал. Понятное дело, чего бы ему объявляться? Он всё для себя решил. Я была благодарна Любимову за то, что он не бросил коллектив, отыграл спектакль и даже остался на групповое фото. Он сделал всё, что от него требовалось. И теперь Любимову нет нужды общаться с нами. И уж тем более со мной.
Раньше я была недовольна, когда Егор присылал мне свои сообщения. Ведь они были полны самодовольства! Кстати, в реальной жизни всё обстояло иначе. Егор, конечно, нередко меня раздражал, но всё же он был хорошим другом.
Когда папа с Илькой покинули квартиру, мама тут же обратилась ко мне:
– Стеш, материнское сердце не обманешь, что у тебя стряслось?
Я замерла. Всё это время старательно скрывала от неё происходящее, но мама всё же что-то заподозрила. Вот и как быть?
– Тебя кто-то обижает? – осторожно спросила она, присаживаясь на соседний стул.
Я вцепилась руками в чашку с недопитым чаем и опустила голову. Эх, мамочка, это я обидела, а не меня.
– Стеша, я волнуюсь, – не успокаивалась мама.
– Всё очень сложно, – всхлипнула я.
– Кто тебя обидел?
Я взглянула на маму и прошептала:
– Никто, мам, это я… Я поступила подло. Просто ужасно. Обидела человека, который…
Запнулась, боясь сказать что-то лишнее.
– Это парень, да? – догадалась мама.
Ещё недавно я смутила Ильку, но теперь, по всей видимости, настала моя очередь краснеть.
– Значит, парень, – кивнула она. – А что за парень? Он с тобой учится или в театре занимается?
– И то и другое, – ответила я и вновь вспомнила, как Егор оставил костюм в гримёрке. – Но театр в прошлом. Он ушёл оттуда.
– Ты думаешь, это из-за тебя?
Я закивала:
– Да, мам, из-за меня. Я ужасный человек. Я поступила отвратительно. Он мне поверил, а я… Он меня не простит. Я думала всё объяснить, пришла, но… Он ушёл!
Слёзы брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками. Мама потянулась ко мне и крепко обняла, прямо как в детстве.
– Стеша, всё будет хорошо. Я не знаю, что у тебя произошло, но…
– Я не могу тебе рассказать. Не могу…
– Но я уверена, что он тебя выслушает, дай ему время.
Я вытерла слёзы и прошептала:
– Нет, мам, Егор… он не захочет больше со мной говорить.
– Значит, его зовут Егор? – кажется, маме удалось выудить ещё немного информации.
Я высвободилась из объятий и кивнула:
– Да, мам, его зовут Егор. Егор Любимов.
Мне вдруг захотелось, чтобы мама знала, в кого влюбилась её дочь. Я столько времени скрывала это, что больше не могла молчать. Однако признаваться ей в нашем с Лерой плане точно не стоило. Она этого не поймёт, а ещё один порицающий взгляд я просто не выдержу.
– Знакомая фамилия, – задумчиво произнесла мама.
– Угу, – кивнула я.
– А это случайно не..?
– Да, мам, это тот, с кем я танцевала раньше.
– И вчера, в спектакле, тоже был он? Царевич вроде бы. Я думала, мне показалось…
– Да, это был он…
Вспомнив о нашем выступлении, я вновь ощутила трепет. Я и раньше обожала спектакли в ДК, но этот отныне мой самый любимый. Ведь там мы были вместе…
Приятные ощущения сменились резкой душевной болью. Всё закончилось. Из-за меня.
– Стеш, – нарушила тишину мама, – я думаю, он тебя простит.
– Мам, – вздохнула я, – ты ведь даже не знаешь, что я натворила.
– Но мне показалось, что Царевич вчера очень натурально играл, так что… Если у него есть к тебе чувства, я думаю, что он даст шанс.
– Я даже не смогла ему ничего объяснить, он ушёл после спектакля. Ушёл бы раньше, как узнал, но выступил, не стал подводить коллектив.
Мама кивнула и предположила:
– Может быть, ему вчера было слишком тяжело это принять. Но это вовсе не значит, что он никогда больше не согласится тебя выслушать, ведь так?
Хотелось бы верить, что мама права…
* * *После завтрака я залезла в телефон, чтобы проверить страничку Любимова. Был в сети совсем недавно. Интересно, что он сейчас делает?
Я стала набирать сообщение Егору:
Привет, может, поговорим? Мне тебя не хватает… Я серьёзно…
Однако сил на то, чтобы отправить его, я в себе не нашла. Он, может, вообще никогда его не откроет или, чего больше, запихнёт мой профиль в чёрный список. Нет, тут нужно что-то другое…
Я вскочила с кресла. Шальная мысль поселилась в моей голове. Возможно, обдумай я эту идею, нашла бы сто причин «не совершать глупости». Однако я не дала себе такой возможности и побежала собираться.
Мама права, вчера Егору явно было не до моих объяснений. Его можно понять – он думал, что всё всерьёз, а оказалось…
Но теперь я правда влюблена. Все мои чувства искренние. Нужно объяснить ему это. Признаться.
– Ты куда? Уже уходишь? – спросила мама, когда я надевала куртку.
– Да, пора, скоро буду, – ответила я и добавила, – наверное.
– Всё в порядке? Ты куда собралась? – напряглась она. – К Егору, да? Он всё же решил тебя выслушать?
Если бы это было так…
– Нет, мам, – ответила я только на её второй вопрос, – но мне нужно по делам.
Впрочем, я всё ещё не купила подарки… Так что не соврала. Наверное. Кажется, будто вся моя жизнь превратилась в одну большую ложь.
– Ладно, – вздохнула мама, видимо, понимая, что спорить со мной бесполезно. – Но если что, пиши, звони. Помни, я волнуюсь за тебя.
– Да, мамочка, – я кивнула и выскочила в подъезд.
– Ты хоть застегнись, а то простудишься, – донеслось до меня из квартиры.
Я улыбнулась. Застегнусь, конечно, болеть мне ни к чему. Хотелось верить, что я смогу поговорить с Егором, он всё поймёт и… Нас ведь там ещё ждёт победный спектакль. Мы ведь обязаны выиграть!
* * *Остановившись перед магнитной дверью, я задумалась. Какой же номер квартиры семьи Любимовых? Как ни пыталась вспомнить, всё было тщетно.
Однако, по всей видимости, сегодня мне улыбалась удача. Ведь почти сразу передо мной отворилась дверь: жители дома выходили из подъезда. Я мигом проскочила внутрь и застыла перед лифтом. Мне ведь придётся подняться так высоко…
Я нервно сглотнула и перевела взгляд на входную дверь. Неужели я струшу и уйду? Тем более после всего, что было?
Пересилив себя, всё же отважилась войти в кабину лифта. Наблюдая за сменой чисел на табло, пыталась наладить своё сердцебиение. Боялась я не только высоты. Звонить в дверь Любимову казалось чем-то пугающим.
