Пленница - Ольга Вечная
- Да.
- Жесть. Сколько тебе было?
- Получается, девятнадцать. Это все для развлечения толпы, малыш. А ты думала, я таким родился?
- Я ничего не думала. Я тебя другим не видела.
Дурной морозец сковывает от одной мысли. Передергивает. Я забираюсь с ногами на сиденье и смотрю в окно в темноту.
Ему просто вспороли рот чем-то тупым.
Он тогда был младше меня на два года.
- Было больно? - дурацкий вопрос, но придумайте что-то умнее.
- Терпимо. Могло бы быть хуже. - И замечая мой вопросительный взгляд: - Могли убить. Потом появились копы и меня забрали на пятнадцать суток до выяснения причин.
- А потом?
- Когда я вышел и очухался, ее родители уже решили проблему. И я ушел в армию.
- Боже. Вы даже не поговорили?
- Хм. Ее сложно винить, я ж себя в зеркале видел. Она была из хорошей семьи, ее батя впал в истерику, бедняга, - усмехается. - Я бы также поступил на его месте. Послушай. Это был годный жизненный урок — кулаками и здоровьем много денег не заработаешь, нужны другие методы. Иногда, чтобы переоценить жизнь, стоит взять паузу. Зато когда я вернулся, Исса запихал меня в универ на заочку. И сейчас мы с тобой едем отдыхать в лучший клуб этой части побережья. Разве плохо?
И я не отбываю срок на строгом режиме.
- Очень хорошо. Еще скажи, что ты прочел все те книги.
В квартире, в которой я ждала сегодня весь день, просто огромная библиотека. Полки до потолка. Честно говоря, я подумала, что это дизайнерская фишка.
Он небрежно пожимает плечами.
- Тогда вопрос на засыпку. Если ты прочел «Преступление и наказание», то на чьей стороне был – Раскольникова или Порфирия?
Уголок его рта дергается в легкой улыбке. - Ну простите, а о чем студентка юрфака еще могла спросить бандита? - развлекаю его я. -Бывшая студентка юрфака. -Просите, - кокетничаю я, отмечая, что часть с «бандитом» его устроила.
- А что если я скажу, что у каждого из них была своя правда?
- Отвечу: это очень по-адвокатски. – Я закатываю глаза. – Тоесть ответ ни о чем. Ты уж определись: либо оправдываешь убийцу, либо стоишь за закон.
Он усмехается:
- Убийцу оправдывать не стану, но и у закона свои изъяны. Иногда приходится действовать по своим правилам.
Я качаю головой:
- То есть ты выбрал бы Раскольникова.
Он цокает языком.
- Я бы сделал на его месте все по-другому.
- Вот в чем точно не сомневаюсь. Но например?
- Например, - он задумывается. - На берегу моря куча археологически важных объектов. - И добавляет, понизив голос. - На раскопки у государства денег нет, поэтому еще долго никто не заглянет в эти курганы.
- Господи-боже-мой! Адам! - Я закрываю уши и визжу!
Он хохочет и сообщает, что шутит.
Я беру бутылку шампанского, делаю еще глоток. Она просто неисчерпаемая!
- А твои родители? Как они отреагировали на такой вид заработка?
- Моей матери было семнадцать, она забеременела в первый год учебы, кстати, опять же в Питере, от какого-то мажора, испугалась и сбежала. Родила в деревне Алтайской Алтайского края. Это мне рассказали в том роддоме. Года три назад возникла странная потребность найти истоки. Там мне придумали имя и отправили в детский дом. Потом было несколько патронатных семей, пока я не попал на Кубань. Здесь мне понравилось.
- Черт. Я была уверена, что ты местный.
- Считай местный, остальные города я помню плохо. Я не был каким-то идиотом, от меня не отказывались, но всегда что-то случалось и приходилось начинать заново. Это нормально, но утомительно.
Я прикусываю губу. Что я ему там несла про свой закон Мерфи? Он так внимательно слушал. Чувствую себя полной идиоткой.
- А здесь у тебя была хорошая патронажная семья?
- Да, вполне.
Я уже поняла, что этот серьезный мужчина не ябедничает. Нормально и терпимо из его рта — это полная жопа.
- Понятно.
- Я любил свою первую по списку мать. Я ее не помню, только свои ощущения. Она была хорошей женщиной, - внезапно делится.
И прежде, чем я соображаю, как же его поощрить, Адам хмурится, делает движение головой, показывая, что не хочет рассказывать. И вообще, тема ему надоела. Достает мобильник, проверяет сообщения.
- Не знаю что там по боям, - быстро говорю я, - но в постели ты лучший.
- Ты ж никого больше не пробовала.
- И не хотела.
- Ой лиса, - усмехается. - Волшебная девочка.
Наша глаза встречаются, и я серьезнею.
- Это твоя жизнь, Адам, не нужно ее стесняться.
- Я не стесняюсь, - говорит он очень легко, будто и правда так думает. - Адекватно оценивать свои поступки и не искать им оправдания во что бы то ни стало - это нормально. Есть вещи, которые, вернуть время, я бы сделал иначе. Поэтому не хочу повторения.
- Ты бы ее не отпустил? Только честно.
- Я бы ее вообще не трогал.
Адам припарковывается на вип-стоянке у элитного клуба. Мы покидаем машину, заходим внутрь, где он здоровается за руку с главным администратором. После чего нас провожают за лучший стол.
Вежливые официанты приносят сет из фруктовых настоек и обалденный ужин. Всегда гадала, кто те бесстыже богатые люди, что приезжают в подобные заведения поесть? Я ощущаю жуткий голод и буквально набрасываюсь на еду.
Боже, в какой-то момент я ловлю себя на том, что Адам ест аккуратнее. И начинаю смеяться. Вот вам и чудовище детдомовское.
Закончив с ужином, Адам отправляет меня на танцпол. Где я расслабляюсь, двигаюсь под хиты модного диджея. Адам разговаривает с администратором и еще парой незнакомых мужчин, но за мной наблюдает.
Впрочем, если начистоту, мое веселье выходит отчаянным, каким-то надломленным. Прыжки на месте, махи руками. Я так рада, что здесь темно, и я могу перестать, наконец, улыбаться. Пятнадцатилетний парень! Подпольные бои! Боже. Пятнадцатилетний пацан!! В девятнадцать я сессию сдавала, а он уже карьеру завершил.
Но ужаснее всего то, что папа такие посещал регулярно. Это я знаю по обрывкам фраз, правда, я была уверена, что бойцы все как минимум совершеннолетние. Что это шоу, на подобии реслинга.
Меня начинает потряхивать. Я раньше об этом не задумывалась. Папа взял Адама на работу вышибалой после возвращения того из армии. Получается, они были каким-то образом знакомы до
