Дай нам шанс. Ты не пожалеешь! - Елена Автономова
— Нужен, чтобы, очевидно, отвечать на миллион ненужных сообщений в день в нашей СОВМЕСТНОЙ беседе, Державин. Совместной, улавливаешь? А время да, видела. Я в издательстве. Почему не дома? Не хочу. Что мне там делать?
— Нихрена не понимаю, Саш. В чем дело?
На заднем фоне не очень разборчиво, но все же услышала язвительную реплику Марка, что-то вроде «Опять у твоей дурной кукуха поехала». Ох, он у меня без зубов скоро останется, чувствую.
— Я не хочу этой свадьбы, понимаешь? — откровенно выдала я, затаив дыхание.
Молчание.
— Что это значит? — потрясено.
— Мне такая свадьба не нужна, где есть только я, а тебя можно увидеть только на пригласительных. Не нужна мне вся эта напыщенность, официоз и чертов шоколадный фонтан. Не хочу.
— Давай поговорим, родная. Все обсудим, хорошо? Олег сейчас приедет за тобой, отвезет домой, а мы с тобой созвонимся и все обсудим утром, — предпринял мужчина попытку меня успокоить.
— Раньше надо было, но у тебя за эти недели времени на это не нашлось. А сейчас я уже не хочу ничего обсуждать. Ни сил, ни ресурса, ни желания. И приезжать за мной не надо. Я на машине. Пока, Державин.
Смахнула злые слезы и отключила телефон. Собрала свои вещи, сметая их одним движением в рюкзак. Вышла из издательства. Повернула за угол, где стояла моя машина, боковым зрением отмечая, что приехал Олег. Однако меня он не заметил. Кинула рюкзак на заднее сидение, завела машину и поехала туда, где меня точно ждут. Ч и т а й на К н и г о е д. н е т
Нужно было успокоиться и подумать. Всему приходит конец, и моему терпению он пришел. Хреново ли я себя повела в разговоре с Артёмом. Конечно. Буквально как маленький капризный ребенок, осознаю. Топать ножкой и все отвергать — вот что хотелось мне больше всего. Но оценивать свое поведение мне хотелось еще меньше, и чувствовать за это вину — тем более. Нет оценки — нет вины.
Добралась я до дома бабушки, когда уже начинало светать. Аккуратно открыла входную дверь, разулась и вошла на кухню, где меня уже, видимо, давно ожидали.
— Я тебя еще вчера ждала, припозднилась ты, кулема. Чай будешь? С мятой, — добавила бабуля с хитрым прищуром.
— Буду, спасибо, ба.
Я села рядом в ожидании, пока родственница встанет и приготовит мне свой фирменный чай, после которого сон идет моментально.
— Ну и шо?
— Шо? — не поняла я.
— Развод и девичья фамилия?
— Я вообще-то замуж еще не вышла, — хмыкнула.
— А собираться-то собираешься, Сашка? — с таким же хитрым выражением интересовалась бабуля, что-то непонятное сканируя на моем лице.
— Ба, я устала жутко. Что за допрос засветло? У меня еще вчера, а ты спрашиваешь какие-то вопросы, которые я хотела бы обдумать завтра.
— А шо тут думать? — всплеснула старушка руками. — Тёмку ведь любишь? Любишь! Ну уехал, спихнул на тебя свадьбу, ну, он же ради тебя старается. Все это и задумал для тебя, кулёмы, мечтающей о прекрасном. А то, что тебе все это не нравится, он разве ж знал? Работает он тоже по сути для вашего беззаботного будущего. Не хочешь ты всей этой пышности, так и скажи, мужику. Чего голову дуришь и ему, и себе? — задала она резонный вопрос.
— А почему я должна всем угождать? И ставить чьи-то интересы выше своих? Мне так надоело, ба. Я хочу, чтобы, если уж вместе, то интересоваться желаниями друг друга и поддерживать. А он уехал, бросил меня одну с этой чертовой свадьбой… — под конец речи я уже пускала сопли, вытирая их об свою футболку.
— А ты ему говорила это? Мужикам ведь прямо надо, без намеков. Через рот, внуча, надо. Через рот — это самый надежный способ коммуникации.
Ну, конечно, нет. Не говорила. А он и не спрашивал вообще-то.
— Сашка, заканчивай сырость разводить! Иди спать ложись, пока дите спит. Завтра с утра позвонишь Державину и скажешь, что любишь его. Не хочешь этим заниматься и выбирать ничего — не будешь, я уверена, он тебя поймет и поддержит. Скажи только по-человечески, а не с претензиями и заумными твоими словечками.
— Ба, а ты всегда мудрая такая была? — спросила, допивая чай.
А действительно стало чуть легче, то ли от наставлений бабули, то ли от мяты.
— С годами это приходит. Поживи с мое, все виднее и проще будет казаться. Иди уже, горюшко ты мое.
Бабуля забрала пустую кружку, чмокнула меня в лоб и выпроводила с кухни.
Раздевшись и забравшись в кровать к спящей дочери, я нежно чмокнула кудрявую макушку, пристроилась на соседней подушке и уснула крепким сном.
Глава 26
— Ну и как она? Сильно злится? — спрашивал Державин шепотом.
Я еще раз закрыла и открыла глаза, осмотрелась и даже ущипнула себя на всякий случай. Нет, все также. Проснулась я там, где и засыпала.
— Поди, да спроси. Обед уже, а она дрыхнет все. Так и всю жизнь проспать можно. Слышишь, Сашка? — специально прикрикнула родственница. — А вообще, мне картошку надо окучивать, клубнику собирать и в магазин идти.
— Галина Александровна, давайте вам Олег поможет? Он парень рукастый, я сейчас позову.
— Не надо мне твоего Олега. Я к своей клубнике посторонних лиц не допускаю. Я сейчас возьму Лизу, пойду в огород. Шоб когда я вернулась, в доме была тишь, да благодать. Это понятно? — суровый тон бабули подействовал даже на меня.
— Более чем, — уверена, Державин как обычно кивнул в подтверждение своих слов.
— Замечательно. Пойдем, Лизуша. Сашка, выходи давай. Слышу, как кровать скрипит. Женишок твой явился, разговоры вести желает.
Я закатила глаза, встала с кровати, сладко потянувшись. Все-таки сон тут, что ни говори, обладает действительно целебными свойствами. Мышцы не болели, голова была светлая и ясная, никакого негатива в себе не ощущала.
Открыла дверь, на кухне действительно сидел Артём. Собственной персоной.
— Привет, родная. Хорошо выглядишь, — Державин аж подскочил при виде меня.
— Привет, Державин. И без тебя знаю, что я прекрасна как никогда в лучах обеденного солнца.
Пока он переваривал информацию, сказанную мной, я наложила себе в тарелку блины и полила их клубничным вареньем. Бабуля любила баловать меня всякими вкусными штуками по утрам, да и в принципе ее никогда не надо было просить, а я любила ее за понятливость, неприхотливость и простоту. Научиться бы и мне этому, было бы намного проще жить.
— Саш, я все понимаю…
— Думаешь? — иронично, аж сама чуть не подавилась
